Ольга Коротаева - Семь невест некромага

Забава подпрыгнула на плите:

— Что? Жениха?! Мара, так ты снова обручилась?

Я зарычала и бросила на ухмыляющегося Генриха такой взгляд, что даже удивилась, что инститор не задымился. Впрочем, жечь — это его конёк. А мой… Кстати, а почему бы и не попробовать? Столько проблем сразу исчезнет! Я нежно покосилась на охотника и, приблизившись вплотную, томно проговорила:

— Ой, у тебя к волосам что-то прицепилось… дай, уберу!

И, протянув руку, резко прижала ладонь к его глазам, с силой втягивая воспоминания. Но, разумеется, ничего не произошло, и я неохотно отняла руку от лица Генриха. Тот приподнял брови и понимающе ухмыльнулся, а я лишь тихо буркнула:

— Не прокатило… — Чтобы избежать насмешливого взгляда инститора, я опустилась на корточки и, помогая русалке подняться, вздохнула: — Ладно, давайте убираться отсюда…

— А как же девушки? — торопливо уточнила Забава.

Я, испуганно прижав ладонь к её рту, бросила тревожный взгляд на Генриха.

— Девушка? — громко переспросила я. — Ты о Данье? Генрих сказал, что она и не ведьма вовсе, а этот… как его? Зверун!

— Это лишь подозрение, — неохотно подал голос Генрих.

Он внимательно посмотрел в сторону дома, и сердце забилось чаще: вдруг, он решит всё же обыскать его, да обнаружит гробы и очарованных ведьм? Я многозначительно посмотрела на русалку и прижала палец к своим губам, Забава едва заметно кивнула. Если мои подозрения верны, охотник попытается сжечь девушек, и я ничем не смогу им помочь. Моя сила лишь убьёт ведьм быстрее… и болезненнее. По спине прокатился холодок: чёрный камень гробов защищает их и от инститора, и от меня. Пусть пока всё так и остаётся, а завтра я придумаю, как тихонечко вызволить несчастных. Сейчас же нужно отвлечь Генриха и увести его подальше от «невест». Я умоляюще посмотрела на инститора и попросила:

— Позвони в гостиницу! — Голос мой подрагивал. — Как там Лежка?

— А что с ним? — взволнованно уточнила Забава. Опираясь на моё плечо, она тревожно посмотрела на Генриха: — Некромаг уже и до него добрался?

Инститор промолчал. Он выудил из кармана телефон и, дожидаясь ответа, прижал к уху.

— Некромаг ранил брата через это, — я гадливо скривилась и кивнула на гору костей, некогда составляющих тело Жоры. Забава с ужасом покосилась на останки нежити, а я тихо спросила: — А ты как здесь оказалась? Тоже пошла за кошкой?

— За кошкой? — удивлённо переспросила русалка и помотала головой: — Не видела никаких кошек. Кажется, я задремала на том роскошном дереве, что растёт в саду Даньи, а проснулась уже на кладбище. Это чудище, — она снова покосилась на гору костей, — тащило меня!..

— А некромаг? — нетерпеливо перебила я подругу. — Ты видела его? — Забава отрицательно покачала головой, а я прижалась губами к самому уху подруги и едва слышно прошептала: — А откуда ты знаешь про девушек?

Русалка посмотрела на меня: глаза её стали почти круглыми, а лицо побелело.

— Я слышала их крики, — деревянным голосом проговорила она, и по спине моей поползли мурашки. — Они молили о смерти…

— Лежик в порядке. — От голоса Генриха я, едва сдержав крик, нервно подпрыгнула на месте, а Забава закрыла рот так поспешно, что у неё клацнули зубы. Инститор внимательно посмотрел на наши испуганные лица и ухмыльнулся: — Что, это плохая новость? Хотели под шумок избавиться от излишне затратного инкуба?

Я смотрела на инститора, сомнение грызло душу: вдруг Комитет прислал Генриха спасти этих несчастных? Может, рассказать? Но почему тогда Генрих не знал о некромаге? Нет! Лучше промолчать. Я не могу рисковать шестью оставшимися потомками тремдишевских ведьм.

— Раскусил тебя? — ехидно улыбнулся Генрих. — А ещё минуту назад изображала заботливую сестру… Кстати, это не единственная неприятная новость. Данья сейчас в номере инкуба, и врач сказал мне, что девушка при смерти. Если хочешь узнать правду о работодателе зверуна, то стоит поспешить.

Поддерживая Забаву, я последовала за Генрихом и, недоверчиво поглядывая на его широкую спину, мучилась сомнениями.

— Кстати, — решилась спросить я. — А как ты нашёл меня? Как узнал, что я на этом кладбище?

— Я не знал, — не оборачиваясь, ответил Генрих. — Я шёл по следу нежити. Если хочешь, потом покажу, как это делается.

— Договорились! — я постаралась придать своему голосу как можно больше энтузиазма.

До этого «урока» нужно успеть решить проблему с «невестами».

За окном алела полоса рассвета, а в гостиничном номере царил полумрак. Ноги холодил сквозняк, зубы стучали, по телу то и дело пробегали мурашки. Но не от утренней свежести, а от страха за Данью. Сейчас, когда происшествие на кладбище осталось в прошлом, все мои выводы по поводу ведьмы казались надуманными, а подозрения инститора — недостаточно убедительными.

Я нехотя покосилась на Генриха: тот склонился над неподвижным телом Даньи, в руках охотника мерцал полупрозрачный предмет, на лице не было и тени сочувствия. Загадочный прибор тихо потрескивал, как сломанный транзистор, Генрих медленно проводил им вдоль тела ведьмы.

Данья смотрела перед собой, но, казалось, ничего не видела. Щёки её поражали синюшной бледностью, а вокруг глаз виднелась алая паутина кровеносных сосудов. Грудь девушки резко вздымалась, и я каждый раз морщилась от протяжного стона, который при этом раздавался. Создавалось ощущение, что дышать ведьме было нестерпимо больно. Что же с ней произошло?

Врач, которого мы по возвращению с кладбища застали в номере, рассказал, что девушку он нашёл на полу рядом с кроватью, на которой истекал кровью мой брат. Оба были без сознания, но на теле Даньи порезов обнаружено не было. Причины её плачевного физического состояния доктор так и не смог определить. В конце концов, он предположил, что девушка пострадала от магии, и поспешно удалился. Я вспомнила пустой дом ведьмы и ощутила, как чувство вины ворочается в моей груди, словно колючий ёжик. Может, на неё напал Севир? А я поспешила обвинить ведьму во всём, что со мной произошло…

Сглотнув ком в горле, я отвернулась и медленно подошла к Лежику. Брат устроился в кресле, забравшись в него с ногами. Халат его распахнулся, и я недовольно скривилась при виде белоснежной повязки на груди.

— Больно? — Осторожно прикоснулась к плечу Лежика. Он вздрогнул и, с трудом оторвав взгляд от кровати, тоскливо посмотрел на меня. Когда он едва заметно покачнул головой, я провела пальцами по чёрным волосам брата и сочувственно спросила: — У тебя, наверное, мозги расплавились! Рана, которая появилась ниоткуда… Я бы с ума сошла! Как ты продержался?

— Никак, — мягко усмехнулся Лежик. Брат накрыл мою ладонь своей и иронично добавил: — Я проснулся от боли, Мара, увидел кровь и решил, что на меня напали во сне. Так что моему сознанию ничего не угрожало… то того момента, как ты ввалилась в номер. А вот после твоего рассказа о некромаге и нежити с каплей моей крови, мне здорово поплохело! Честно говоря, мне очень хочется оторвать твою голову за то, что сунулась туда одна, но тебе и без меня досталось…