Александра Гринберг - Фея и лорд кошмаров [СИ]

— То есть ты хочешь сказать, что ты втерся в доверие к самому архимагу, вложил столько сил, чтобы повредить ему и этим, — он презрительно скривился — … шутам их скудные мозги, потратился на телепорт, железный гроб и отыскал это место, рисковал собственной шкурой, явившись ко мне… И всё это чтобы позволить им просто пристрелить меня? Родерик, у тебя на меня другие планы, — Себастьян шагнул вперед, ничуть не заботясь о наставленных на него арбалетах. — Так что я буду разговаривать со своей феей когда захочу и как захочу, пока ты не начал изощренно пытать меня, как того желаешь всем своим сердцем. Желаешь ведь?

О, Родерик желал — это было заметно по его лицу, по настроению, по самой ситуации. А потом отступил с ухмылкой, позволяя Себастьяну приблизиться к железному саркофагу. Мэйр, его Мэйр, была там, страдала и мучилась, а сам он закован в наручники, не имея возможности незаметно помочь ей и самому себе.

«Ладно, — решительно отбросил он ненужные сейчас страдания. — Буду решать проблемы по очереди».

Первой из них была как раз таки его фея.

— Мэйр! — говорить пришлось громко, чтобы та точно услышала через свою железную тюрьму. — Это Себастьян. Я здесь. С тобой. Мэйр, ты… — он замялся, думая как бы спросить про свой подарок так, чтобы Родерик и его дружки ничего не заподозрили, по крайней мере сразу. — Тебя не ранили? Ты в безопасности?

«Боги, догадайся, пожалуйста, Мэйр, ты же у меня умничка».

Мэйр и впрямь умничка. Она перестала возиться в своем гробу, замерла, а в следующий миг в крышку впечатался кулак, но уже не оставляя следа. По крайне мере, Себастьян надеялся, что его фея всё поняла правильно и перестанет вредить себе, расшибая руки о железо.

Амулет с ней, работает и сможет защитить её от бешеной силы, рвущейся сквозь магию наручников. Недолго ей осталось терпеть, нужно только постараться сломать их как можно незаметнее.

Себастьян невесело ухмыльнулся. Он с незаметностью дружил примерно так же, как Киара Блэр с доброжелательностью.

Вот Мэйр бы точно сообразила, что делать. Достаточно припомнить, когда она тихо, мирно и невзначай втерлась в доверие к Себастьяну и его внутреннему монстру, исподволь поломала всю их агрессивную защиту…

Ну конечно!

Себастьян постарался не выдать радостного возбуждения, охватившего его. Вместо этого он постарался вспомнить всё, что знал о теории заклинаний. А заодно освежил в памяти рассказы Мэйр о её ушлой подружке по прозвищу Билли-шельма.

«Она магистра получала у артефакторов, но сама вообще-то ликвидатор заклятий. А ликвидаторы могут взломать любую сеть — да так, что ты ничего и не поймёшь, пока поздно не станет… Как? Да просто надо не переть напролом, как всякие белобрысые неслухи, а найти уязвимости и пробираться через них!..»

Себастьян, может, и не ликвидатор заклятий, однако плетение антимагических наручников ему хорошо знакомо. Поэтому и дефекты найти было несложно. То, что они есть везде, Мэйр и дядюшка Фалько перво-наперво вбили ему в голову.

Дело за малым — понемногу пропускать через уязвимые места нити собственной силы. И да, сделать так, чтобы Родерик не заметил.

Глава 46

— Так как ты будешь меня убивать? — поинтересовался Себастьян, отходя наконец от гроба и делая шаг к окну.

Грегору всё равно не помочь, да и не очень-то хотелось — он навредил его Мэйр, пытался убить Киару. Мало хорошего за свою жизнь сделал, в общем. Так пусть хоть сейчас сослужит хорошую службу.

Понемногу просачивающаяся сквозь наручники магия потянулась к Нэльтану.

— Тебе и правда интересно? — Родерик его маневров явно не заметил. — Я подумывал о том, чтобы поджечь тебя. Весь этот дом, с тобой и твоей подстилкой. Символично, согласись? Сэра будет отомщена, а ты наконец умрешь так, как должен был.

— Не должен был, — Себастьян покачал головой — по правде сказать, в слова Родерика он не сильно вслушивался. Они могли бы его задеть, но не сейчас, когда все мысли заняты тем, как заставить Грегора оказать ему услугу.

— Верно, не должен был. Ты должен был стать игрушкой принцессы Хельты. Ее лучшим экспонатом. Возможно, тебе бы перепало немного её фейских прелестей. Она красива, по-настоящему, не то что эта твоя черномазая.

— Не люблю старух, знаешь ли. И убийц тоже, они слишком охотно расстаются с деньгами. А я экономный. Жизнь в лесу учит ценить ресурсы.

Родерика это изрядно позабавило.

— Весь в отца! Старина Эдриан экономил каждый медяк, даже на тебе. Возможно, плати он мне побольше за твоё… воспитание, всё сложилось бы несколько по-другому. Ты хоть представляешь, каково это — заботиться о чужом ублюдке? Тёмном выродке, мерзком настолько, что даже находиться рядом противно? Делать вид, будто он твоей плоти и крови?

— Не представляю, — проговорил Себастьян.

Но вдруг вспомнил о своем лесе, своем коте-фейри, наглом Тен-Тене, пикси, по утрам выпрашивающих сладости, и улыбнулся.

— Хотя нет, представляю. Но даже тех, кому моя забота не нужна, кто даже не имеет к людям никакого отношения, я готов любить. Наверное, потому что я тёмный. Тянусь ко всякой мерзости. Не то что ты — благородный светлый маг, отнявший у меня юность, похитивший мою девушку и строящий кровавые планы моего убийства.

— Не находишь, что ты не в том положении, чтобы отпускать шуточки?

— Не нахожу, — Себастьян вернул Родерику ухмылку. — Почему бы не побесить тебя перед смертью? В смысле, перед твоей смертью.

Едва он договорил, маги с воплями побросали раскалённые добела арбалеты и неуклюже рухнули на пол. Их одежда тлела и чадила, покрывая руки ожогами — Себастьян заставил Грегора не устраивать пожарище и действовать аккуратно. Его фея всё ещё была заперта в железном гробу, да и потом… что же весёлого в груде горелого мяса?

Родерик бестолково вертел головой, глядя то на него, то на своих орущих подельников. Больше не видя нужды скрываться, Себастьян сломал наручники одним нехитрым усилием; те с негромким щелчком упали к его ногам.

— О, похоже, я всё ещё могу тебя удивить, папочка, — протянул он с нарочитым весельем, злобно скалясь. — Полагаю, теперь твоя очередь спрашивать, как я буду убивать тебя?

Родерик ничего такого не успел спросить, равно как и Себастьян — придумать. Земля под их ногами завибрировала.

Первым, как ни странно, опомнился Грегор — и проявил неожиданную для овоща сообразительность и расторопность.

— Выпусти её! — заорал он, неуклюже кидаясь сначала к Родерику, а затем к саркофагу. — ВЫПУСТИ ЕЁ! — надрывался Грегор, бестолково дергая цепь и висящий на ней замок. — ИЛИ НАМ КОНЕЦ!

— Не ори, придурок, — пробормотал Себастьян, на сей раз уже неподдельно веселясь. — Вам в любом случае конец.