Галина Романова - Колледж Некромагии. Самый плохой студент

После этих слов неотложные дела нашлись почти у всех. На месте остались лишь те несчастные, у кого по расписанию так и так должна быть боевая магия. Да еще и Рихард с приятелями, не терявшие надежды под шумок проскользнуть в подвалы и закончить алхимические опыты.

К инквизитору тем временем подошел пра Добраш, и они о чем-то горячо зашептались. Подслушать их разговор было затруднительно – часть слов и понятий они заменяли языком жестов, да еще и экзорцист встал так, что почти все его «немые» реплики были незаметны большинству студентов.

Пользуясь тем, что все разбежались в разные стороны, третья группа четвертого курса тоже направилась прочь, но, как назло, в эту минуту их остановил негромкий голос:

– А вот, кстати, и они!

Рихард замер. Почему-то в сознании всплыло одно слово: «Пропал!» – как обычно бывают у некромантов и ведьмаков вспышки интуиции, подсказывающие, стоит или не стоит лезть в эту нору. Так и сейчас парень вдруг ясно понял, что это пришли именно по его душу. Что проблемы начались именно у него. Но послушно остановился, как и вся его группа.

– А мы что? Мы ничего! Мы на занятия шли! – зачастили его друзья. – У нас нежитеведение по расписанию! Сдвоенная пара – лекция и практика в…

– Отставить нежитеведение, – прозвучал тихий невыразительный голос инквизитора, и студенты застыли на месте, как примороженные. – На сегодня все занятия отменены в связи с… непредвиденными обстоятельствами. Вам ли этого не знать?

– Но у нас самостоятельная работа скоро, – отважно вылез вперед Оливер, однако, замолчал под пристальным взглядом пронзительных карих глаз.

Инквизитор приблизился к оцепеневшим студентам. Он был уже немолод, лет сорока или чуть больше, среднего роста, с невыразительными чертами спокойного лица. Бордовая ряса простого покроя, капюшон скрывает шевелюру. На груди – знак – глаз в сердце. Холодные усталые глаза. Рихард засмотрелся в них и внезапно сообразил, что он на целый вершок выше следователя. Это неожиданно подняло настроение. Совсем чуть-чуть, на тот самый вершок.

– Так, господа студиозусы, – рядом встал пра Добраш. – Позвольте представить вам пра Михаря, старшего уполномоченного следователя от Инквизиции. Он будет расследовать дело об убийстве слушателя Университета богословия и желает побеседовать с вами. С вами всеми.

– Не бойтесь, – внезапно сказал инквизитор. – Я не кусаюсь.

Кто-то из парней нервно хмыкнул.

– Что? Не верится? – в уголках глаз следователя неожиданно показались мелкие «веселые» морщинки, а голос слегка ожил. – Меня даже можно потрогать…

– П-похоже, – Янош – это был он – прикусил губу. – Вид у вас больно…

– Голодный? Пост, господин студиозус. Пост прочищает мысли…

Все невольно покосились на самого маленького и тщедушного в группе, Оливера Жижку.

– Я нормально питаюсь, – тут же понял намек тот. – Просто у меня память хорошая. Все в мозги уходит.

– Не сомневаюсь, – кивнул пра Михарь, – что и остальные тоже не страдают отсутствием оных. Я желал, господа студиозусы, побеседовать с вами, как со свидетелями совершенного преступления. Где мы можем поговорить?

– Тут сейчас много пустых аудиторий, – подсказал пра Добраш.

– Отлично. Проводите нас в подходящую и позаботьтесь, чтобы нам никто не мешал!

Свои слова он подкрепил таким взглядом, что экзорцист смешался и чуть ли не рысью кинулся выполнять распоряжение. Это еще больше подняло настроение Рихарда. Может быть, инквизитор не так страшен, как кажется, и с ним может будет договориться…

Пустая аудитория отыскалась быстро. Инквизитор широким жестом указал парням на парты:

– Рассаживайтесь. Все здесь?

– Почти, – развел руками пра Добраш. – Тут только одна группа, а занятие, о котором идет речь, было общим для всего курса. Я подумал, что, если водить четыре группы на практику четыре раза в день, то это будет…ну, несколько затратно и в плане времени и в плане…людских ресурсов.

– Вы подумали совершенно верно, пра, – кивнул следователь. – Однако, сейчас это создает дополнительные трудности. Мне нужно поговорить со всеми, кто был в тот день на территории Университета.

– Где Ханна? – одними губами шепнул Оливеру Рихард.

– Не знаю, – также тихо ответил тот.

– Ты и не знаешь? – от удивления Рихард повысил голос. – Как?

– А вот так, – Оливер развел руками. – Она к себе решила заглянуть, а я…сюда пошел.

– О чем речь?

Инквизитор возник рядом так бесшумно, что оба парня аж подпрыгнули.

– О нашей подруге, – не стал скрывать Оливер.

– Девушка?

– Она тут ни при чем!

– Уверены? Большинство войн, конфликтов, скандалов трагедий совершается из-за женщины!

– Девчонок не трогайте! – пробурчал Рихард. – Их там не было.

Рядом он услышал странный звук, словно кто-то подавился воздухом. Даже не стал смотреть, у кого это рядом с ним перехватило дыхание.

– Где? На занятии? – инквизитор сверлил парня взглядом, и от этого почему-то зверски болела голова. Наверное, они так и ведут свои дознания – выводят подозреваемого из себя, чтобы тот утратил контроль и наговорил, бесы знают чего.

– Потом. После, – выдавил Рихард, чувствуя, что сам выдает себя с головой.

– Ну-ну, успокойтесь, молодой человек, – следователь потрепал его по плечу. – Не принимайте все так близко к сердцу и не форсируйте события. Пока мы говорим только о том, что было в тот день. С самого начала. Ваш курс отправился на практическое занятие в Университет богословия. Ваш преподаватель, пра Добраш, сообщил мне об этом. И сообщил также, что после занятия имела место беседа – вас со слушателями-богословами. Вот мне и нужно знать, о чем была та беседа, кто при ней присутствовал с обеих сторон. Возможно, кто-то вспомнит что-то интересное, какую-нибудь подробность… Напрягайте свою память. Чем больше подробностей вы вспомните, тем меньше шансов, что будут привлечены ваши товарищи… и подруги, – добавил пра Михарь с едкой улыбкой.

– А причем тут наши подруги? – загомонили разом все остальные студенты. – Они совершенно ни при чем!

– Увы, господа студиозусы, в стороне не останется никто, – инквизитор спокойно переждал бурю возмущенных голосов и только тогда продолжил. – Его сиятельство герцог Валентин Ноншмантань взял это дело под свой личный контроль. Дело в том, что убитый юноша по материнской линии принадлежал к младшей боковой ветви дома Ноншмантаней. Густав Белый граф фон Нойман.

– Упс…

Рихард непроизвольно сунул руку на пояс, где в калите* лежал пресловутый кошелек. Только теперь он понял, насколько серьезна ситуация, в которой они все оказались. Не оборачиваясь, он чувствовал направленные на него взгляды. Даже если приятели смотрели в другую сторону, они все равно следили за ним. А самое паршивое, что инквизитор и экзорцист таращились на него в упор. Значит, отмолчаться в любом случае не удастся.