Татьяна Хмельницкая - Дело ясное, что дело тёмное

Полин обрадовался:

— Мы переходим к третьему — неустановленный мотив. Я думаю, что истина где-то рядом. Как и допускаю наличие ещё одного участника событий, про которого пока ничего неизвестно. Вот, послушайте запись…

Полин достал из кармана джинсов телефон, покопался в нём, двигая пальцем по экрану. Гости замерли в ожидании.

Ну и лица же у них! Все как один сосредоточены, в глазах бьётся, точно молодой росток, мысль!

Наконец, Щука положил телефон на стол:

— Удалось переговорить с подругой пины Морс, Ритой Глаус. Оборотень-куница. Познакомились Анна и Рита давно, и по утверждению Глаус почувствовали друг в друге родство душ. Мне удалось записать разговор с подругой Анны. Вот он…

Чародей тыкнул в экран телефона пальцем. Тишину гостиной разорвал голос куницы:

— У Анны случилась сложная любовь. Я сопереживала ей всем сердцем: старалась помочь, успокоить. Боль оказалась сильной, но вскоре Анна нашла утешение в книгах. Мир вокруг неё остановился, будто бы замер. Я не нашла как к этому относиться, потому просто не беспокоила её разговорами. Признаюсь: в душу залезть очень хотелось, и разобраться — тоже. По сути, Анна вернулась к прежней жизни, что уже само по себе отлично. Она стала ходить на лекции, работала, но я видела, что ей это всё не очень-то и помогает. К тому моменту я уже устроилась сюда, в коттеджный посёлок, и мы стали видеться реже…

Пауза.

— Анна искала работу и нашла. С жильём, как и хотела. Я радовалась за неё. Мы встретились, и я даже не узнала её поначалу: она расцвела и стала прежней. Глаза у неё горели…

Новая пауза, а на меня налетело прежнее раздражение, какое испытала при встрече с куницей. Чтобы отвлечься, я окинула взглядом помещение, стол, деликатесы на нём, и, некстати, подумала, что жизнь до сего момента была относительно спокойной, а вскоре она превратится в ад. Уж и не знаю, откуда у меня такие мысли в голове взялись, но предчувствие тяжёлым бременем легло на сердце.

— Мы часто общались по телефону, в интернете, — продолжала вещать с носителя девушка, а я тяжело вздохнула, ведь понимала, что это даже не середина разговора. — Встречались теперь редко, но это неважно… Мне так казалось, что неважно…

Я улетела в собственных мыслях далеко от текущего разговора — я помнила его в подробностях. Меня беспокоило, что преступник с лёгкостью имплантировал мне чужие воспоминания, а затем играл со мной, как кошка с мышкой.

— Так и сказала: «жизнь примет ускорение»? — собственный голос я не сразу узнала, ведь с внешнего носителя он показался детским, чистым и совсем не таким, каким привыкла его слышать, произнося реплики.

— Да.

— О подробностях не обмолвилась? — вмешался Пол, а я снова погрузилась в собственные мысли.

— Что было потом? — снова раздался мой голос.

Запись воспроизводила ответ Риты, а я подняла взгляд на Мартина, напряжённо слушающего ответ куницы.

Мартин. Такой хмурый, серьёзный, холодный. А ведь раньше, когда была маленькой, он часто улыбался, играл со мной, подбрасывал над головой и ловил, раскачивал, кружил.

Брат поймал мой взор, а тут же опустила глаза. Голос Риты отвечал на последний вопрос Пола:

— Через три дня в «Новостях» я увидела репортаж и… Долго сомневалась: стоит ли ехать к вам, беспокоить… В блоге я прочла о том, что… Похищение — этим я могу объяснить отсутствие Анны.

— Припомните, Рита, во время последней встречи с Анной в лавке вы упоминали о бале и Виносовой ночи, которую собирались провести вместе?

— Нет. Я очень растерялась. Анна выглядела отстранённой, холодной, чужой. Придя на службу, раздевшись, я снова натянула на себя сапоги и дублёнку, выбежала на улицу и… у ворот остановилась. Не знаю, что со мной произошло такое — замерла и ни с места. Стояла так, пока меня не окликнула хозяйка. На следующий день позвонила Анне. Ну, а дальше я уже рассказывала.

Полин ткнул в экран телефона пальцем и запись оборвалась:

— Я попросил Андрея Нагорного съездить по адресу ателье, опросить портных и приёмщика заказов, показать фотографии всех, кто был замешан в деле с Огненной хризантемой семь лет назад, включая снимок Валентина Букова. Никого похожего на мага земли и его подручных установить не удалось. Это наводит на размышления о присутствии в деле иного заинтересованного лица. К тому же я уверен, что разыскивать Анну Морс среди живых бессмысленно — девушка мертва. Необходимо бросить все усилия на поиск её тела.

— М-да. Дела, — посетовал Эмиль.

Неожиданно заговорил Мигель:

— Разрешите дополнить, чтобы информация была полной? Она подкрепит версию создания необычной, я бы даже сказал, живой иллюзии.

Полин кивнул и сделал жест, призывающий взять слово. Стажёр раскрыл блокнот и начал спокойным голосом пересказывать его содержимое:

— Удалось установить, что в разные года выпускниками интерната в Миргороде стали Эвелина Критулла — первый секретарь Букова, Зила Эверест — девушка, что сменила Эвелину, Анна Морс — экономка, Василий Рыжов, Евгений Крюков. Других людей и полулюдей Буков из выпускников интерната не нанимал. Нам удалось ознакомиться с личными делами всех перечисленных с разрешения главы попечительского совета интерната.

Мигель перевернул страницу:

— Критулла и Эверест умерли семь лет назад спустя три недели после того, как получили расчёт. Причина смерти — утопление. Преступник не найден. Магического вмешательства не было. Дела сданы в архив. Евгений Крюков до семи лет проживал с матерью на территории клана. Затем женщина уехала из родных мест, забрав с собой сына. Через три недели она отдала его в интернат и исчезла. Мы с Торусом внимательно прочитали его анкету, переговорили со служащими, что в те годы работали в интернате. Мы отправились в клан и опросили тех, кто знал эту семью. Оказалось, что для всех, кто близко общался с Магдаленой — матерью Крюкова, стало шоком её решение отправиться в Миргород. Но это не всё… Нам удалось установить, что в интернат Магдалена отдала не своего ребёнка, а неизвестного мальчика под именем Евгения Крюкова. Мы опросили немногочисленных знакомых тигра — его не видели семь лет, с того самого момента, когда происходило разбирательство по делу о контрабанде.

— Это поддерживает версию гибели Евгения, — согласился Эмиль, — и я не удивлюсь, если он погиб путём отсечения второй ипостаси.

— Я заглянул в архив, — пробудился, молчавший до этого момента полицейский, — по вашей просьбе. Дело об убийстве Софии Зелёной закрыто за давностью лет. В общем — глухарь.

— Давайте присовокупим к этому делу, — ответил на реплику Эмиль, — покушение на жизнь Эдиты Свет и убийство её матери. Макс, братишка, ты ведь ездил в провинцию, расспрашивал работников кафе?