Уильям Риттер - Призрачное эхо

Она говорила с американским акцентом, без малейшего намека на валлийские интонации, свойственные ее брату.

– И давно ты следила за мной? – требовательно спросил Финстерн.

– Достаточно давно, чтобы вмешаться, прежде чем тебя убьют.

Она кивком указала на Дженни, которая все еще стояла, застыв, в моем теле.

– Эти чары, кстати, долго не продержатся, но для наших целей их достаточно. Разведчики в Аннуине доложили, что вы пришли сюда. И не через Разлом, а открыв врата-завесу. Отец будет впечатлен. Где вы их нашли?

– Ничего не говори ей! – крикнул Джекаби. – Она никси! Они все обманщицы, Финстерн! Лгуньи по природе!

Морвен развернулась на пятках.

– А вы очень грубы, детектив! Разве вы не видите, что присутствуете на встрече давно не видевшихся родственников?

Подняв руку к груди, она сжала серый шарик.

– Аллох, не хочешь научить мистера Джекаби манерам? Пусть узнает, что нельзя прерывать меня, когда я говорю.

Земля затряслась, и серый гигант за два шага преодолел разделявшее их с Джекаби расстояние. Высотой он был футов двадцать, а рукой мог бы обхватить и лошадь. Джекаби отскочил в сторону, но рудорожденный двигался с удивительной для такого создания скоростью. Схватив детектива и сжав в кулаке, гигант поднял его на десять футов в воздух. Джекаби напрасно сопротивлялся, пытаясь пнуть его ногой.

– Камни! – прохрипел он, когда пальцы рудорожденного сдавили его грудь. – Камни у нее на шее, Финстерн… С их помощью она управляет элементалями. Они скованы браслетами. Разбей…

Аллох усилил хватку.

– Так-то лучше, – ухмыльнулась Морвен. – Так на чем мы остановились?

– Ты хотела объяснить, зачем мне тебе помогать.

– Мы же родственники, Оуэн. – Морвен одарила брата чрезмерно сладкой улыбкой. – Пора бы тебе заняться семейным делом.

– Ты бросила меня прозябать в захолустье. А теперь вдруг захотела вернуть?

– А кто, по-твоему, прислал тебе приглашение? – Сияющая улыбка, однако, не растопила лед в ее глазах. – Ведь именно я предложила взять тебя. Хочу, чтобы ты к нам присоединился, Оуэн. Отец тоже хочет видеть тебя рядом… Он наблюдал за тобой.

Глаз Оуэна дернулся. Он с трудом сглотнул и тяжело вздохнул.

– Отец?

– Мы хотим одного и того же, братец. Мне, например, очень хочется, чтобы ты закончил свое дело. – Она кивнула на устройство Финстерна. – Пора бы тебе и самому понемногу заниматься магией, правда? Ты уже доказал, что в науке разбираешься. Отец хотел задействовать тебя на основании одной лишь твоей работы – представь, что он подумает, когда увидит, что ты обладаешь своим собственным даром? Тогда он точно признает в тебе своего законного наследника! Оуэн Финстерн, единственный настоящий ясновидец, предвестник грядущего царства.

– Розмариновый пустырь, – выпалил Финстерн. – Это там мы нашли врата, на холме в северо-восточном углу. Их друг держит проход открытым. Мне кажется, он какой-то полукровка-оборотень. Я слышал, как детектив называл его потомком Благого Двора, когда я делал вид, что не слушаю.

Губы Морвен искривились в ухмылке, и она сжала второй камешек своего ожерелья.

– Аутох, разберись с этой небольшой помехой на Розмариновом пустыре.

Второй колосс побрел через лес в том направлении, откуда мы пришли.

– Нет! – просипел Джекаби.

– В чем дело? Решили-таки сотрудничать? – обратилась к нему Морвен.

Аллох чуть-чуть ослабил хватку, и Джекаби вздохнул поглубже.

– Не впутывайте в это Чарли, – произнес он. – Он ничего вам не сделал.

– Так не работает, детектив. У вас был шанс, но теперь ваши друзья должны погибнуть. Можете наблюдать, если желаете – прежде чем мы убьем и вас.

– Я согласен, – тяжело вздохнул Джекаби. – Я готов сдаться. Это единственный способ обойтись без лишних жертв. Спросите брата. Если он попытается силой вытянуть из меня дар, то вместе с ним неминуемо получит и мой дух. А он видел, что две души могут сотворить с одним телом.

– Да, неприятное зрелище, – хмуро кивнул тот.

– Я передам ему дар, – предложил Джекаби. – Только отзовите своих элементалей и позвольте Рук и Дженни уйти.

Машина Финстерна под ним все еще жужжала.

– Прошу вас. Они и так много пережили.

Морвен нахмурилась, а затем расплылась в злобной улыбке.

– Рук и Дженни?

– Девчонка, – объяснил Финстерн. – Ее душа спустилась в подземный мир, но с ними был еще призрак. Телом девчонки овладела мертвая женщина.

– Дженни Кавано? – Улыбка на лице Морвен дрогнула, словно рябь на поверхности пруда, и она тут же изменилась. Светлые локоны удлинились и потемнели, лицо стало лицом Дженни при жизни.

– Уж не та ли самая милая и невинная Дженни Кавано? – пролепетала она, подражая интонациям Дженни и касаясь моего онемевшего лба кончиком пальца. – Ты и в самом деле там? Вот это поворот. До меня доходили слухи, но я и представить себе не могла… Значит, не можешь освободиться от моих чар, правда? Великолепно. Я убила много людей самыми различными способами, но еще ни разу мне не выпадало удовольствия убить одного и того же человека дважды. Ты получила мой подарок на годовщину? Я сама делала.

Дженни могла только сверкать глазами в моих застывших глазницах. Морвен попыталась взять нож из моей окаменевшей руки, но, коснувшись серебра, вскрикнула и отшатнулась. Ладонь ее покрылась волдырями, словно она схватила пылающий уголь.

– Ага, так мы еще и хотели похвастаться своим вычурным оружием? – процедила она сквозь зубы. – Расхаживаем с серебряным ножом? Ну что ж, прекрасно. Придется проделать все еще раз, но теперь уже как следует.

По ее лицу снова прошла рябь, волосы потемнели еще сильнее, а платье превратилось в строгую юбку и накрахмаленную белую блузку. Теперь она выглядела как секретарша мэра Поплина, которую я раньше видела с блокнотом в руках. В этом образе она пряталась десять лет назад, оставаясь в тени. Из висевших на поясе ножен Морвен вынула длинный кинжал с черным и изогнутым как у арабской сабли лезвием. Если кого-то и можно было обвинять в вычурности оружия, так это ее.

– Ну, вот и все. Помнишь этот кинжал? Совсем как в старые добрые времена, правда? – Она откровенно издевалась. – Даже лучше. Прошлый раз, убивая тебя, я ужасно спешила. А теперь у меня есть время наслаждаться процессом.

Этим черным лезвием она провела по щеке Дженни – по моей щеке. Брат Морвен скорее прижимал ко мне нож ради устрашения, но сама она не собиралась сдерживаться. Острие кинжала проткнуло мою кожу и прорезало темно-багровую полосу от уголка глаза до челюсти. Глаза Дженни на моем лице пылали гневом. Голова у меня закружилась, к горлу поднялась тошнота, и я отвернулась, не в силах смотреть на происходящее и ощущая себя совершенно беспомощной.