Виталий Останин - Остерия Старый конь Дело второе: Браватта

Кося глазом на ошалевшего да Бронзино, синьор Лик не смог отказать себе в небольшой шпильке в адрес солдафона. И ответил послу старательно коверкая слова на понятный тому манер.

— Нет ничего благодарность! Просто помогать человек!

Просветлевший серокожий благодарно кивнул и, вместе со своими спутниками, отправился вслед за начальником городской стражи. Мерино дождался пока все они скроются за воротами и, разу возникла такая оказия, спросил у стражника в замке ли барон да Гора. Получив утвердительный ответ, трактирщик поблагодарил Джано и уверенно направился искать своего воспитанника. Во-первых, решил он, стоит спросить у Бенито про послов — кто такие, откуда и зачем прибыли, а синьор Бронзино вряд ли захотел бы отвечать на вопросы владельца остерии — не по чину. Ну и во-вторых — наконец проговорить с кансильером коронного сыска то, что откладывалось уже больше месяца.

Замок Инверино был полон людей и бестолковой суеты. В узких каменных коридорах, когда-то созданных для того, чтобы максимально осложнить движение ворвавшихся в замок врагов, безостановочно двигались взад-вперед, сталкиваясь, ругаясь, роняя кипы бумаг и какой-то утвари, люди его населяющие. В основе своей лакеи и клерки, эти настоящие солдаты невидимой войны. Ведь просвещенному человеку известно, что в современном обществе войны ведут преимущественно гусиными перьями и чернилами, а не мечами, копьями, и даже не мушкетами с пушками.

Вся эта разношерстная братия (под разношерстной стоит понимать разнообразие фасонов и расцветок униформы, которое, видимо, никак не могли привести к единому виду), столь плотно заполонила внутренние переходы замка своими телами, словами, запахами и бурлящими эмоциями, что вошедший под серые своды синьор Лик, на секунду впал в ступор, не решаясь идти дальше. Будь здесь поблизости скульптор, то он сказал бы, что лучше модели для создания памятника «Пророк Кипага в момент Явления», ему не найти. Ну разве что одежду подобрать по эпохе. Скульптора, однако, не было, да и оторопь оставила мужчину весьма быстро.

Его удивление творящимся в замке бедламом было вполне оправдано. Инверино, хоть и являлся центром бюрократической машины Фрейвелинга, все же обычно был местом тихим, спокойным и чинным. И тут вдруг такое столпотворение!

Растерянность его прошла довольно быстро. Оглядевшись по сторонам, он вычленил из толпы одного из лакеев, указал на него навершием трости и громко позвал:

— Милейший!

Раз уж он надел свой прогулочный джуббоне, делавший его похожим на состоятельного купца, то отчего бы и не позволить себе властный и вальяжный тон?

Лакей моментально натянул на лицо улыбку (без привычки это делать, вышло у него ужасно! Видимо недавний деревенский житель, устроенный в замковые слуги через хлопоты родни), приблизился к мужчине и вопросительно вскинул брови.

— Что тут происходит? — поинтересовался Мерино.

Тот посмотрел на важного господина с тростью с некоторым сомнением, но, можно привезти селянина в город, но село из него никуда не денется, — решился-таки посплетничать.

— Так-ить Совет завтра, ваша милость!

“Ого, он меня за дворянина принял?”

— Вот готовимся, так-то вот! Понаедет народу, почитай со всего свету, а все ж благородные, всем же с обхождением надоть! А мы-то, выходит…

Слугу прервали так резко и грубо, что бедняга даже вздрогнул от неожиданности.

— Алезо! Твою же мать, проклятый лентяй! Какого рожна ты тут торчишь, когда я жду тебя с подушками для сидений!

Возникший из-за спины лакея старший слуга был невысок, но крепко сбит и судя по всему, обладал внушительной физической силой. Которую не замедлил продемонстрировать, отвесив лентяю затрещину, да такую увесистую, что беднягу швырнуло на пол. Тот поднялся с обиженным лицом, потирая скулу и пытаясь оправдаться.

— Так я… Господин, вон, интересоваться изволили!

— А ну бегом за подушками, к-корова! — выдохнул старший слуга, и лакея унесло ветром его гнева.

— А вы, синьор, не заслоняли бы проход, — это он уже обратился к Мерино. И тон его был куда уважительнее. Все-таки — встречают по одежде, как ни крути. — А то, неровен час, какой-нить остолоп из дворцовых не заметит, да и зацепит. А вы кого ищете, к слову?

— Барона да Гора. У меня с ним назначена встреча. Только я не представляю, где его искать в этом… — Мерино щелкнул пальцами, подыскивая подходящее слово, и не найдя, оставил фразу не законченной.

— Я видел его недавно возле малой приемной залы. — старший слуга неопределенно указал направление взмахом руки. — Позвольте, я провожу вас, синьор…

— Лик. Да, благодарю вас.

Следуя в кильватере своего провожатого, перед которым проход словно бы сам освобождался, синьор Лик добрался до малой приемной буквально за пару минут.

Малая приемная зала — огромная комната с высокими потолками, обилием картин и портьер на стенах и минимумом мебели — группа кресел и небольшой стол в дальнем углу, была, скорее всего, предназначена для частных и не вполне формальных мероприятий. Бесед, балов, попоек, — или чем развлекаются владетели, когда не ведут войн. Несмотря на приставку «малая» была она не меньше чем обеденная зала постоялого двора. У входа, сразу за открытыми дверями в приемную, стояло два человека: сам барон да Гора, щеголеватый молодой человек в одежде серых цветов и его собеседник — барон да Бронзино. Синьор Лик чуть замедлил шаг, видя что начальник стражи собирается покинуть общество кансильера коронной стражи — встречаться с ним снова ему не хотелось.

— Вижу, благодарю! — не громко произнес он своему провожатому. — Без вас бы и не нашел.

Старший слуга с достоинством поклонился и отправился по своим делам, а Мерино остановился, дожидаясь ухода да Бронзино. Тот, наконец, закончил говорить и, кивнув Бенедикту, покинул его. Тут же трактирщик приблизился к оставшемуся в одиночестве воспитаннику.

— Ваша милость? — вкрадчиво проговорил он приблизившись.

Барон да Гора величественно повернулся на голос. На лице молодого аристократа восковой маской застыло выражение высокомерия пополам со скукой. Которая сохранилась в нетронутости, когда он узнал своего наставника.

— Синьор Лик? — протянул барон с ленцой. — Что вы здесь делаете?

Вопрос был задан без интереса, исключительно из вежливости.

— Ваша милость! Я встретил на рынке иноземцев! Они оказались послами, потерявшиеся на улицах старого города. Вот я и привел их сюда.

— И, вероятно, расчитываете на награду? Что ж! Идите за мной, синьор Лик.

И воплощение высокомерия, снобизма и скуки развернулось на каблуках и направилось прочь от малой залы. Не планируя проверять — идет ли за ним трактирщик или нет.