Виталий Останин - Остерия Старый конь Дело второе: Браватта

— А это не ловушка? — в очередной, наверное, уже в пятый, раз спросил Роберто Карелла.

— Вот и узнаем сейчас. — буркнул Мерино, скрывая раздражение. Всю дорогу молодой инквизитор сыпал предположениями и бывшему дознавателю эта трескотня уже стала порядком надоедать. Равно как и невысказанная ревность Карелла. Ну как же — не ему ведь передали записку!

Дом, в котором неизвестный доброжелатель назначил встречу, ничем не отличался от других подобных, вытянувшихся вдоль улицы Прощенных с обеих сторон. Узкая коробка из известняка, покатая крыша, небольшие окошки: два на первом, два на втором этаже. За мутным стеклом (не слюдой и не пузырем — район пусть и не самый престижный, но не бедный), видны горшки с какой-то растительность. В таком доме может жить чиновник из какой-нибудь кансилии, средней руки купец или цеховой мастер.

Дверь, выкрашенная черной краской, открылась, едва они остановились напротив нее. И продемонстрировала короткий пустой коридор, кусок лестницы на второй этаж и отсутствие освещения. За дверью никого не было.

— Видимо, нас приглашают войти. — проговорил Мерино, нащупывая под плащом рукоять пистоли.

— Видимо. — согласился Бельк, не сделав ни одного дополнительного движения, но оставив при этом полную уверенность, что к драке, случись таковая, он готов полностью.

Инквизиторов, памятуя о боевых качествах Роберто, он попросил держаться чуть позади.

Первым, однако, в открытую дверь скользнул Дэниз. А спустя пару ударов сердца Бельк кивком подтвердил, что можно входить — вероятно, гикот сообщил, что на первом этаже никого нет.

Первый этаж, действительно, был пуст. Коридор, кухонька, гостиная, кладовая и дверь заднего входа. Никого: ни живого, ни мертвого. Мерино, уже не таясь, держал пистолю в руке, да и Бельк обнажил один из ножей. Голос сверху почти заставил их вздрогнуть.

— Я наверху, поднимайтесь!

Голос принадлежал женщине.

Скрипя ступенями Мерино не мог не задать себе вопрос: как ждущая их наверху дама сумела открыть перед ними дверь и без звука взбежать на второй этаж, оставаясь для них незамеченной? Или она пользовалась системой шнуров, позволяющие открыть дверь не подходя к ней? Пусть этих шнуров и не было видно, это вовсе не значило, что их нет.

Лестница закончилась небольшой площадкой, на которую выходили дверные проемы еще двух комнат. На окнах обоих были плотно задернуты шторы, сквозь которые заходящее зимнее солнце пробивалось едва-едва. В одной из комнат его неверный свет обрисовывал тонкую фигуру.

— Добрый день, синьоры! Благодарю, что пришли. Проходите.

“Как театрально!” — подумал Мерино. Пропустил вперед Белька и шагнул следом. За его спиной шумно сопели инквизиторы, точнее Ипий, подцепивший насморк.

Лица говорившей женщины не было видно. Но по голосу ей было вряд ли больше тридцати лет. И она была одета в мужское платье — едва пробивающийся сквозь шторы свет не очерчивал силуэта юбки. Крайне необычно для Сольфик Хуна. Мерино слышал о подобной моде, а пару раз ему доводилось и видеть одетых словно мужчин женщин. Но было это далеко отсюда, в Карфенаке. А там, как известно, все никак у людей.

Мебели в комнате не было, поэтому войдя, друзья остановились в трех шагах от незнакомки.

— Что вы хотели мне сообщить, синьора? — спросил Мерино.

Очень хотелось прекратить этот балаган с играми в таинственность. Но он понимал, что сейчас правила игры устанавливает незнакомка, а не он. У нее есть информация о Лунном волке. Только это и удерживало бывшую гончую от того, что бы в три шага пересечь комнату и сорвать с окон плотные шторы.

Некоторое время дама молчала, затем с хрипловатым смешком, бросила:

— Содержатель таверны. Подумать только! Я и предположить не могла, что сотрудничать придётся с содержателем таверны!

— Остерии, если позволите, синьора. — ровным голосом поправил женщину Мерино, всерьез подумывая сорвать-таки шторы.

Еще один смешок.

— До вчерашнего дня я вас и в расчет не принимала, синьор Лик! Вы уж простите, но столь малозначительный персонаж, как трактирщик, посредник с криминалом города… Вы так хорошо замаскировались! Я была в восхищении, когда вскрылась правда о вас! Трактирщик Лик и дознаватель первого ранга Тайной имперской стражи по прозвищу Праведник — одно и то же лицо! Это многое объясняло! Доверенное лицо Железного барона, воспитатель его сына…

— Кто вы такая, синьора? — Мерино сделал полшага вперед. — Мы, конечно, можем поговорить о моем славном прошлом, но ведь пригласили меня вы не за этим?

Женщина предостерегающе выбросила вперед руку, что Мерино не столько увидел, сколько почувствовал.

— Я вам не враг, поверьте. А в нынешних обстоятельствах — даже скорее друг. Я отвечу на ваши вопросы, но хотела бы сохранить инкогнито.

В этот момент раздался грохот и в комнату ворвался вечерний свет. Тусклый, но на контрасте с теменью, что царила здесь до этого, он был почти ярким. Его с избытком хватило, чтобы разглядеть то, что скрывала темнота.

В первую очередь Мерино отметил, что в углах комнаты с обнаженными клинками стоят двое бойцов. Во вторую, что незнакомка действительно одета в мужской костюм и весьма хороша собой. Ну и в третью очередь, он заметил гикота, сидящего на обрушенной гардине и глядящего на людей с совершенно не звериным весельем в желтых глазах.

— Гикот. — вымучено улыбнулась женщина. — Мы забыли про гикота.

И махнула рукой вооруженным мужчинам, приказывая опустить оружие. Показывая тем самым, что и в поражении умеет сохранять лицо.

— Инкогнито, я полагаю, сохранить уже не удастся? — все так же ровно, будто бы ничего не произошло, спросил Мерино. — Тогда может будем играть в открытую? Вы знаете кто я, а вот я не знаю кто вы.

— Пожалуй. — согласилась незнакомка.

Теперь, когда свет освещал ее полностью, Мерино смог рассмотреть женщину. Невысокая, хрупкая, в мужской одежде она выглядела… в другое время и при иных обстоятельствах Праведник сказал бы — соблазнительно. Приталенный камзол цвета дождливого неба демонстрировал высокую грудь владелицы и узкую по-девичьи талию; бриджи и высокие дорожные сапоги — длинные и стройные ноги. Шляпа с широкими полями и лентой серого цвета сидела на волосах цвета воронова крыла. Лицо у незнакомки было узким и породистым, безошибочно указывающим на длинную вереницу благородных предков.

Глаза оказались необычными: черными, без белка и радужки — чистая тьма. Ирианонская кровь? Говорят что при смешении с нелюдской кровью такое бывает. Пухлые губы раздвинулись в улыбке еще раз, продемонстрировав мелкие, как у небольшого хищника, белые зубы.

— Меня зовут Беатриз де Паола, виконтесса де Сильва.