Сергей Ванин - Стражи времени

— Ну, значит и мы пораньше двинем, — решил Язёв и махнул рукой своим подчинённым, — начинайте оборудование распаковывать, а ты, Мигун, иди руководи моими орлами.

Василий вместе с щуплым Курочкиным и мощным Благонравовым приступили к сборке агрегата перемещения. Полковник, нависший над ними коршуном, внимательно наблюдал за процессом. Савчук, крутившийся рядом, тоже проявлял недюжинный интерес к затее гебешников.

— Оружие новое будем испытывать? Точно, товарищ полковник? — милиционер уважительно поглядывал на агрегат с приборным щитком, где красовались окошечки для даты и времени.

— Оружие, оружие. Смотрите ничему не удивляйтесь и никому не рассказывайте об испытаниях. За разглашение служебной тайны — расстрел! — Полковник едва заметно усмехнулся. — Шучу, конечно, но в каждой шутке есть доля правды.

Все сосредоточенно молчали, ожидая дальнейших приказаний, и они последовали.

— Василий, — обратился полковник к Борзяку, — время выстави на полчаса раньше, нежели вчера.

— Благонравов, рамку давай раздвигай. Да не сломай ручищами своими, силу не показывай, не на первенство общества «Динамо» выступаешь. Вещь хрупкая, работай аккуратнее, — продолжал наставлять подчинённого Язёв.

Василий аккуратно вынул из торбы контейнеры с кристаллами и принялся устанавливать их в специальные гнёзда рамы. Язёв тут же наклонился над ним и внимательно наблюдал за работой, время от времени, задавая уточняющие вопросы. Польщенный вниманием полковника, Василий отвечал старательно и подробно. Наконец, Борзяк закончил работу, разместил все контейнеры и на всякий случай ощупал дно сумки.

— Больше нет, аккуратные фрицы, тютелька в тютельку хватило, — поражаясь немецкой точности, восхитился Борзяк, — Чётко, на два перехода рассчитано. Подстраховались гады, подумали, вдруг с первого захода не получится. Теперь мы ихним запасом воспользуемся.

— Аккуратность немецкая боком фрицам выйдет, — полковник назидательно поднял вверх указательный палец, — Мы, поаккуратнее их будем, переиграем немчуру вчистую!

— Это как? — Не понял Борзяк.

— Увидишь! — Загадочно ответил Язёв.

Когда всё было готово, и Борзяк включил тумблер, Язёв приказал своим подчинённым пройти через рамку. Благонравов и Курочкин, не задумываясь, выполнили указание начальника. Милиционер Савчук, опасливо кряхтя и постоянно оглядываясь, вошёл в колеблющееся белое марево пространства, за ним привычно юркнул Борзяк. Последним степенно прошествовал Язёв. Оказавшись по ту сторону времени, все принялись оглядывать друг друга и окружающую обстановку.

— Ограждение вокруг территории парка по-другому покрашено. — Первым пришёл в себя Савчук. — Аккурат, таким цветом года за два до войны красили. И пригорок возле забора опять появился. А ведь его срыли давно. На нём пьянчуги по вечерам собирались и песни орали, отдыхающим культурно проводить досуг мешали.

— Всё правильно! — Язёв невозмутимо пожал плечами. — Мы в 1939 год переместились. А ты молодец, Савчук, здорово свой участок знаешь. Тебе бы давно офицерские погоны носить надо, а ты всё в сержантах ходишь.

— Так я тут, в отделении при Парке Культуры, с довоенной поры служу, — горделиво выпятил грудь Савчук, — а что в сержантах до сих пор, так образования не имею, пяток годков только в школе и отучился.

— Ладно, — прервал его Язёв, — будет тебе офицерское звание, коли, вести себя станешь, как надо. Узнаешь этих фраеров, что вчера у забора крутились?

— Конечно, товарищ полковник! — Вытянулся в струнку Савчук.

— Тогда, за мной! — Скомандовал полковник. — А ты, Мигун, веди нас на аллею, где вы вчера немцев подстерегли.

— Есть, — отозвался Василий и вышел вперёд.

— Не торопитесь, рассредоточьтесь, не идите стадом, — цыкнул полковник на слоноподобного Благонравова и худенького Курочкина, сунувшего под мышку свою пухлую папку.

— Курочкин! — вдруг зашипел полковник. — Ты, какого лешего, очки в такой оправе нацепил? Я же вам с Благонравовым велел одеться, как в 1939 году, а где ты видел такие очки в 1939 году? Их недавно выпускать начали.

— Виноват, товарищ полковник, — Курочкин смущённо шмыгнул носом, — у меня одни эти очки и есть. Я в 1939 году очков ещё не носил.

— Смотри у меня! — Язёв погрозил очкарику кулаком.

Василий брёл рядом с Язёвым, ничего не понимая.

— Товарищ полковник, — Василий несмело тронул за рукав стремительно шагавшего Язёва, — мы же хотели во вчерашний день отправиться, что бы Воронцова освободить, да Отто фон Шлёсса с Куртом задержать. Я и время на приборе на вчерашний день выставил, как же мы в 1939 год махнули?

— Хе-хе-хе, Васятка, — Язёв ткнул Василия в бок, — я так решил, вот и махнули! По моему, так сказать, велению и хотению. Понял?

— Так, я сам дату вчерашнюю на приборном щитке выставил, — не сдавался Василий.

— А я, Вася, переставил всё на тот день, когда молодой фон Шлёсс на экскурсию по парку со своей немецкой делегацией отправился, — полковник самодовольно усмехнулся, — пока ты там, язык от усердия до земли высунув, коробочки к раме мастырил, я и переставил всё.

— А зачем? — Не понял полковничьего расклада Борзяк.

Полковник, довольно хмыкнув, промолчал, продолжая идти вперёд.

Вскоре они вышли на аллею, где суждено было произойти главным событиям. Аллея была пуста, лавочки свободны.

— Всё правильно, тогда тоже эта песня звучала. Сейчас я появлюсь, а Воронцов уже в кустах сирени засел, — волнуясь, прошептал Борзяк, со всей силы дёргая за рукав полковника. — Чего мне делать-то теперь?

— Успокойся, чуть рукав не оторвал. — Полковник был невозмутим. — Пойдем, с тобой, вчерашним, поговорим. Эким ты франтом вчера вырядился, одна кепка, чего стоит!

Полковник и Борзяк подошли к читающему газету человеку. Язёв тронул за плечо вчерашнего Борзяка.

— Чего надо? — Ощерился двойник Василия.

— Уходи с миром, иди, откуда пришёл, — Полковник вытолкнул вперёд Борзяка, с которым недавно переместился в 1939 год. — Поговори сам с собой, думаю, он тебя быстрей послушается.

— Иди, — Василий сделал шаг к своему двойнику, — Я — это ты, только ты — вчерашний, а я — сегодняшний. Так получилось, уходи, чтобы беды не вышло. Уходи, ради Тани уходи!

— Ну, хозяин — барин, — Василий, ещё недавно стоявший у стенда газеты «Гудок», повернулся и неспешно пошёл прочь, насвистывая «Мурку».

— И я вчера «Мурку» насвистывал, — шёпотом сообщил полковнику Борзяк.