Сергей Ванин - Стражи времени

— Так это и есть ты, чему же тут удивляться? — полковник посмотрел на часы, — пора, Вася, пошли к другу твоему, Воронцову.

Но тот и сам уже, почувствовав, что спланированный сценарий нарушен, выбрался из кустов и недоумённо поглядывал на двух Борзяков. Один спокойно стоял возле незнакомых Сергею людей, другой же, насвистывая блатной мотивчик, двигался по направлению к Нескучному саду.

— Что здесь происходит? — Воронцов уставился на оставшегося Борзяка.

— Тебя выручать пришли, — хмыкнул Василий, — ты даже себе представить не можешь, чем вчерашнее перемещение для тебя закончилось.

— Сергей Воронцов, кажется? — решил вмешаться Язёв, — Василий обратился с просьбой помочь вам, и вот мы здесь.

— Немец идёт. Отто, который молодой! — Борзяк увидел в начале аллеи человека в элегантном белом пиджаке и чёрных брюках.

— Через несколько минут ещё один фон Шлёсс появится. Тот, который с напарником на встречу торопится? — Спросил Василия полковник.

— Так точно, они вон в те кусты незаметно проникнут и засядут там, — Борзяк взглянул на часы, — минут через пять они заявятся.

— Тогда по местам, — скомандовал полковник, занявший наблюдательный пост под высокой липой, — Благонравов и Куорчкин сели на скамейку и играют в карты. Савчук, ты спи на лавке, будто пьяный. Бутылку пустую брось в ногах. А как увидишь фрицев, приподнимись, и лоб кепкой утри. Понял?

— Понял, — Савчук кивнул головой.

— А мы с Василием и Сергеем в кустах сирени будем находиться. — Полковник щёлкнул пальцами. — По местам. Начинается самое интересное!

Примерно через минуту из-за поворота появился скучающий блондин с ярко алой розой в петлице белого пиджака. Аккуратно смахнув пыль с лавки, он попробовал сидение на ощупь, не окрашено ли? После этой процедуры он все-таки рискнул усесться на лавочку. Минуту спустя, на аллее появился милиционер в белой гимнастёрке и синих брюках-галифе. Важно шествуя, молодой круглолицый крепыш время от времени вынимал из кармана брюк маленький белый платочек и старательно вытирал обильно потевший лоб.

— Огурцов! — Узнал крепыша Борзяк. — Только довоенный. Он тебе, Серёга, вчера на спину, как рысь таёжная набросился. Из-за него ты в ихний околоток и угодил.

— Смотри-ка, к моим орлам прицепился, — занервничал Язёв.

Благонравов и Курочкин, игравшие в карты, тоже заметили патрульного и, убрав колоду, выжидательно смотрели на него.

— Играем в азартные игры в общественном месте? — Огурцов спрятал платочек в карман гимнастёрки и извлёк оттуда большой чёрный свисток. — Пройдёмте в отделение милиции для наложения штрафа.

— Дружище, мы из НКВД, — прошипел взъерошенный Курочкин, — У нас и удостоверения есть, вот посмотри.

— В отделении разберёмся, кто, откуда! — Грозно рявкнул Огурцов и со всей силы дёрнул за руку Курочкина.

Очкарик выронил папку, из которой вывалились два пистолета ТТ.

— Огнестрельное оружие при себе имеем? — Огурцов со всей силы дунул в свисток. — Вы арестованы! Руки в гору!

— Всё, как вчера, только исполнители другие. — Толкнул в бок Сергея Борзяк. — Сейчас напарник Огурцова появится, и опять та же канитель закрутится. Только Отто фон Шлёсс на встречу к самому себе что-то не торопится.

— Вмешаться нужно, пока не поздно, — повернулся Сергей к Язёву.

Но полковник уже выскочил из кустов и рванул к милиционеру.

— Огурцов, мать твою, оставь моих людей в покое, — полковник навис над милиционером и вещал с высоты своего внушительного роста, — я на тебя твоему капитану Мухину рапорт напишу. Мигом из столицы в славный город Задрищенск переведён будешь. А ну, давай, дуй отсюда! У меня тут операция!

Полковник выставил перед Огурцовым огромную, как ковш экскаватора пятерню, в которой была зажата раскрытая красная книжечка.

— Слушаюсь, товарищ майор! — Огурцов повернулся на каблуках и строевым шагом отправился восвояси.

— А вы, орлы, — полковник ткнул пальцем в Благонравова и Курочкина, — Возьмите с собой Савчука, который видел, как были одеты вчерашние супостаты, и марш, прочёсывать прилегающие к аллее зелёные насаждения.

В ту же секунду троица исчезла. А полковник, сделав знак Воронцову и Борзяку приблизиться, опустился на скамеечку, где, открыв от изумления рот, восседал спортивного вида блондин в чёрных брюках и белом элегантном пиджаке.

— Как вам у нас, в СССР? — Язёв похлопал иностранца по плечу. — Как вам наша красавица Москва.

— Москва — очень красивый город! — восторженно ответил Отто фон Шлёсс, смахивая невидимую соринку с лацкана белого пиджака, — А что это сейчас здесь происходило?

— Учения. Да, да учения, — Язёв истово потряс головой, — учимся защищать покой иностранных граждан от них же самих.

Вдруг на полутёмную от нависших древесных ветвей аллею выскочили два человека. Один был одет в костюм, на другом красовалась вязанная шерстяная жилетка неопределённого цвета и черные поношенные брюки. В руках у них были пистолеты.

— Стреляй, Курт, иначе будет поздно, — срывающимся голосом крикнул человек в жилетке, и сам подал пример, выстрелив по кустам.

Из зарослей сирени тут же выскочил щуплый паренёк, раскачиваясь из стороны в сторону, он по разу выстрелил сразу из двух ТТ, что были зажаты в его руках. Курт и человек в жилетке одновременно выронили оружие и схватились за раненые руки.

— Стрельба по-македонски, — со знанием дела пояснил полковник для оторопевшего иностранца, — молодец Курочкин! Хвалю! А ты, Благонравов, перевяжи раненых, они нам ещё очень пригодятся.

Невозмутимый Благонравов спокойно снял с себя майку и сделав несколько порывистых движений, разорвал её на продольные полосы. Ещё через минуту оба раненных были перебинтованы и с ненавистью уставились на Язёва.

— Что здесь происходит? — спросил человек в вязаном жилете.

Его напарник Курт Вессинг молчал, баюкая мастерски перебинтованную Благонравовым руку.

— А происходит, гражданин хороший, арест немецкого и американского шпиона Отто фон Шлёсса во всех его, так сказать, лицах и образах! — Язёв сделал эффектную паузу и продолжил. — Ну и его подручного Курта Вессинга мы тоже не собираемся оставлять на свободе.

Молодой Отто фон Шлёсс во все глаза смотрел на своего послевоенного двойника. Отто был в явном замешательстве, человек в нелепом вязаном жилете был, как две капли воды, похож на него, блестящего красавца, любимца женщин, баловня судьбы, Отто фон Шлёсса, только немного постаревшего, утратившего часть своего аристократического лоска. Язёв, наблюдавший за душевными муками молодого фон Шлёсса, наконец, сжалился над ним.

— Василий! Ну-ка, достань письмо, которое фон Шлёсс накропал сам для себя, и дай его мне, — велел Борзяку полковник.