Сергей Ванин - Стражи времени

Напрасно Отто фон Шлёсс делал ставку на боевую технику, отряд так и не вышел на открытое место, продолжая сражаться в лесу.

Через полтора часа активного боя почти всё было кончено. Группы Нефёдова и Дымова были уничтожены. Какое-то время оттуда еще огрызались огнём. Но вскоре всё стихло. Группа Стожкова ещё продолжала обороняться. Укрывшись за мощными стволами поваленных елей, с десяток бойцов продолжали отчаянно отстреливаться. Стожков был ранен в плечо, но, превозмогая боль, продолжал вести бой.

— Сергей Борисович, — сквозь грохот боя его окликнул Колька Зудин, мальчишка лет пятнадцати. Один из тех, кому Стожков приказал сопровождать обоз Мигуна. Щуплый паренек теребил командира за полу бушлата.

— Колька?!! — Стожков отпрянул, не веря своим глазам. — Ты как тут? Ты, почему тут? Я ж тебе велел с обозом уходить. Ты, почему приказ нарушил, сынок? Разве так поступают солдаты, а?

На глазах у Сергея Борисовича выступили слезы. Лет пять назад у Коли умерла мать, отца своего парень не помнил, тот бросил их сразу после рождения сына. Своей семьи у Стожкова не было, и он взял Кольку к себе, вроде, как на воспитание. Бумаг необходимых оформить не успел. Все недосуг было, все на работе занят был.

— Ты как тут оказался, Колёк? — прижимал к себе мальчика Стожков. — Что же мне с тобой теперь делать?

— Я из обоза этого сбежал, батя. Чтобы с тобой, батя. Я хотел тебе помочь, батя. — Мальчик глотал слезы, прижимаясь к набухающему от крови бушлату Сергея.

Рядом раздались два взрыва, немцы подобрались поближе, у них появилась возможность бросать гранаты. У Стожкова кончились патроны, он оглянулся по сторонам. Все погибли, остались лишь они с Колькой. Стожков подобрал винтовку сражавшегося рядом с ним бойца, передернул затвор, прицелился, нажал курок. Щелчок. Пусто! Немцы, бросив еще пару гранат, выжидали.

— Сынок, беги, родной! К болоту беги, может, уйдёшь. Не оставайся здесь, сынок. Они не пощадят, гады! — Стожков уже плакал навзрыд. — Беги Колёк, прости меня, Колёк!

И Колька, глотая слезы, побежал. Он бежал к болоту, бежал, как велел ему отец, с которым сегодня он пришел разделить смерть.

Гитлеровцы, поняв, что бояться больше нечего, осторожно, держа оружие наперевес, подбирались к последнему оплоту партизан. Израненный Стожков бросился на них со звериным рыком. Он попытался ударить их винтовкой, но подвела раненная рука, оружие выпало на землю. Вслед за ним упал, сраженный фашистской пулей и сам Сергей Борисович Стожков.

Покончив с командиром, фашисты бросились за последним бойцом отряда, пятнадцатилетним Колей Зудиным. Взрослые тренированные мужчины бежали споро, быстро сокращая разделяющее их расстояние. Они бежали за Колькой, а Колька бежал к болоту. Сейчас оно, такое страшное раньше, было для него желанным и родным. Кочковатое пространство болота, припорошенное снежком, предстало перед беглецом внезапно. Колька вошел в него по горло. Двое его преследователей — по плечи. Последнее, что увидел в этой жизни партизан Коля Зудин, дало ему предсмертное успокоение. Две фигуры в гитлеровской форме, отчаянно пытаясь высвободиться от обволакивающей их страшной трясины, стремительно уходят всё глубже и глубже. Отставшие участники погони больше никогда не увидят своих сослуживцев.

Прибывший на место последнего боя отряда Стожкова майор Абвера Отто фон Шлёсс метал громы и молнии. Жалкие полсотни русских колхозников утащили за собой столько солдат фюрера, что об этом лучше никому не говорить. Триумф превратился в позор. Разве о такой победе мечтал господин майор? А завтра сюда приедет его друг Вальтер, известный военный журналист. Его репортажами с фронта зачитывается вся Германия. Вальтер, конечно, мастер художественного вранья и может все поставить с ног на голову, но не до такой же степени! Похоронная команда работала, как никогда слаженно и чётко, собирая и сортируя трупы. Вырастали две горки. Одна состояла из разномастно одетых русских партизан. На некоторых из них были маскировочные халаты. Немецкие же трупы были одеты в одинаковые белые комбинезоны, под которыми имелись одинаковые утепленные куртки и такие же брюки.

«Как сделать победу над горсткой партизан более весомой? Как превратить её в разгром большого партизанского соединения?» — думал Отто фон Шлёсс, наматывая круги вокруг грузовика, где сидела его группа.

В кузове машины находились семь человек, включая командира, унтер офицера Курта Вессинга, самого смышленого помощника майора. Сейчас парни удрученно курили, глядя на все возрастающую гору трупов солдат немецкой армии.

— Господин майор, — Курт подошел к фон Шлёссу. — служащие похоронной команды собирают воинские книжки погибших. Их число велико. Погибших партизан намного меньше. Как нам выйти из сложившейся ситуации?

— Значит нужно сделать так, чтобы число погибших партизан возросло. Я не могу предъявить к осмотру высоким чинам из нашего командования эту жалкую горстку трупов русских, — рявкнул майор. — Кроме того, будет военный корреспондент, что он будет фотографировать, о чём он будет писать в своей газетке?

— Мы не можем найти больше трупов русских, чем их есть на самом деле, — осторожно сказал Курт.

— Я и сам знаю об этом, — зло ответил абверовец. — Кроме того, необходимо похоронить наших павших солдат. Они не могут валяться здесь на снегу, рядом с трупами партизан.

— Члены похоронной команды уже копают общую могилу. Приходится жечь костры. Грунт довольно сильно промерз.

— Пусть поторопятся, воинов рейха нужно похоронить как можно скорее, не их вина, что они пали в этой варварской стране и будут лежать здесь, а не покоиться в германской земле, — фон Шлёсс назидательно поднял вверх указательный палец.

— Господин майор, — замялся Курт.

— Что еще, унтер офицер Вессинг? — прорычал фон Шлёсс.

— Господин майор, — осторожно продолжил Курт. — Кто будет знать, сколько трупов немецких солдат будут похоронены в этой общей могиле, в этом безымянном русском лесу?

— Что ты хочешь этим сказать, Курт? — мигом заинтересовался майор.

— В общую могилу, которая будет готова через несколько часов, мы можем положить для вида десяток, полтора наших павших воинов.

— А что мы будем делать с остальными? — вопросил абверовец, уже поймав мысль своего хитрого помощника.

— Остальных мы выдадим за погибших партизан.

— Как это? — уставился фон Шлесс на Курта. — Ведь на них форма германской армии, а партизанский сброд одет во что попало.

— Огонь сделает всех похожими друг на друга, господин майор, — Вессинг цинично усмехнулся. — Скажите, кто-нибудь додумается разрыть могилу немецких воинов, чтобы посмотреть, сколько точно человек нашли в ней свой покой?