Хосе Сомоса - Соблазн

Она застонала и протянула ко мне руки.

Мы обнялись.

– Я здесь, с тобой, – сказала я, прижав ее к себе. – Все прошло…

Мгновение для меня не существовало ничего, кроме наших объятий. Она и я – предоставив ей приют на своей груди, защищая ее – навсегда. «Ты будешь смеяться, девочка». – «Нет, я не буду смеяться. Я больше не боюсь тебя. И ты не сделаешь нам ничего плохого. Никогда. Я нашла ее. Она со мной. И если она со мной, то папа и мама тоже – со мной . Мы избавились от тебя. Все».

Я спросила Веру об Элисе, но она только стонала. Я подумала, что ее, должно быть, накачали наркотиками, но сейчас не самый подходящий момент, чтобы выяснять подробности, нужно поскорей выбираться из этого подземелья.

– Я вытащу тебя отсюда, – шепнула я.

И даже не стала осматривать оставшиеся камеры. Взяла фонарь перебинтованной левой рукой, правой обняла ее за плечи и, не переставая нашептывать на ухо что-то успокаивающее, вышла в коридор и направилась к выходу. Мне приходилось приноравливаться: хотя Вера и могла идти сама, однако передвигалась маленькими шажками, обняв меня за талию и дрожа, словно, вместо того чтобы идти самой, она хотела, чтобы я тащила ее на себе. Подавляя гнев, я спрашивала: что же такое сотворил с ней Женс?

Однако когда мы оказались на второй сцене и я увидела там Мигеля, то почти забыла о Верином состоянии.

Он поджидал нас – странно неподвижный, руки приподняты, в одной зажат фонарик, в другой – пистолет.

То и другое было направлено на нас.

– Диана, отойди от нее.

– Что?

– Отойди от нее подальше…

На миг я подумала, что он свихнулся, а потом получше присмотрелась к его лицу: судя по его выражению, Мигеля охватил ужас.

– Ты что, не понимаешь? Все это устроил не Женс ! Это не может быть он !

– Что ты имеешь в виду?

За все время, что я его знала, Мигель никогда так не пугался. Я почувствовала, как его ужас передается мне – прямо здесь, в этом мрачном подземелье, и кожа вдруг покрылась мурашками.

– Я снял с него маску и вторую перчатку… Боже мой, видела бы ты… Все лицо у него… Он, должно быть, сделал это собственными руками еще до того, как мы приехали, понимаешь? Кожа, мышцы… Он доковырял до кости… – И Мигель поднес левую руку к лицу, чтобы показать, как это могло быть, а сам продолжал шептать – лихорадочно, с отвращением: – И он снова принялся это делать , прямо сейчас! Он, судя по всему, одержим , Диана… И он тоже!

– Это не Вера, – заявила я, обнимая сестру. – Вера не смогла бы овладеть им!

– Но кто в таком случае? Неопытная она или опытная, но она – наживка! И она была здесь!

– Может, здесь есть кто-то еще, – прошептала я.

Эта вероятность внушала серьезное беспокойство. Мы стали осматриваться. Лица манекенов в свете фонарей издевательски ухмылялись.

Внезапно Вера вырвалась из моих объятий, попятилась назад – до стены с зеркалом – и подняла руку. Судя по перекошенному лицу и нечленораздельному, исполненному ужаса бормотанию, она увидела по меньшей мере призрак.

– Что случилось? – спросила я.

Сам ее жест настолько меня поразил, что я не сразу поняла, что именно она делает, – а она на что-то показывала. На что-то позади нас . Она как будто хотела сообщить о чем-то, предупредить об опасности.

Мы с Мигелем развернули фонари одновременно. И я едва сдержала крик.

В глубине сцены, за первыми рядами фигур, один из манекенов шевелился.

Он медленно-медленно опускал руки, двигался вперед.

Невысокая, изящная женская фигура в траченном молью длинном платье – я узнала это платье в цветочек, именно оно было на манекене, прислоненном к занавесу, и тогда он указывал мне на туннель. Голова еще была опущена, поэтому я не могла видеть лицо, но зато разглядела приколотую к груди карточку: «Гермиона». Супруга короля Леонта в «Зимней сказке», вспомнила я, женщина, которая притворялась мертвой, а потом вышла из оцепенения фальшивой статуи, вновь вернувшись к жизни.

Гермиона, воскресшая. Манекен из плоти и крови. Живая кукла .

Я снова и снова прокручивала в голове эти мысли и даже не моргнула – ни тогда, когда, исполнив несколько изящных жестов, фигура без усилий выхватила из руки Мигеля пистолет и выстрелила в него в упор; ни тогда, когда, с той же легкостью взяв у меня фонарь, она осветила себя – грудь, шею, лицо… Свое лицо целиком – рожденное из теней, материализованное из тьмы иной жизни, – худое, улыбающееся…

Гермиона, вернувшаяся к жизни .

– Добро пожаловать в мою смерть, Жирафа, – сказала она.

Клаудия Кабильдо улыбнулась. Не было нужды снова использовать пистолет: она с легкостью подцепила обоих при помощи маски Тайны. Эффект продлится всего несколько минут, но Мигель уже выбыл из игры после первого же выстрела и теперь агонизирует на полу. А что касается Дианы… что ж, она не представляет никакой проблемы.

На самом деле ее присутствие придавало всей задумке захватывающую дух новую конфигурацию.

Клаудия смотрела на нее, освещенную светом фонаря:

– Вечно тебе надо перемудрить, Жирафа. В этом твой главный недостаток.

Диана Бланко – везучая сука. Она не знает, ей так и не довелось узнать, что значит по-настоящему страдать от чужих рук. Теперь, пожалуй, настал момент, когда ей придется это испытать.

Из угла доносился тихий скулеж. Это идиотка Вера все еще дрожит, скорчившись на подмостках. Ее тоже нечего опасаться: она одержима, и если раньше она и кричала, и барабанила в дверь камеры, то только потому, что выполняла инструкции. Контролирует ситуацию она, Клаудия. А все остальные – статисты у нее на службе, манекены, массовка в пьесе, которую она сама и написала, а теперь играет в ней главную роль.

Она повернулась к Диане и увидела, что у той шевелятся губы.

– Слушаю тебя, дорогая, – приободрила ее Клаудия. – Уверена, у тебя много вопросов…

– Ты покончила с собой… Я видела, как ты умирала, сгорала заживо…

Клаудия расхохоталась:

– Воскреснуть на самом деле – это то единственное, чего пока нельзя добиться при помощи маски. Это был спектакль. Ты все время смотрела представление в моем балаганчике . Да и сама ты оказалась прекрасной куклой. Я два года создавала этот спектакль. И ведь неплохо получилось, а?

Говоря, она стала снимать старое платье, вытащенное, без сомнения, из гардеробной поместья. Она дала ему упасть, соскользнув по узким бедрам до самых щиколоток, освободила одну ногу, потом другую. Под платьем обнаружилась маечка на бретельках, задравшаяся мини-юбка, гольфы до колен и туфли на высоких каблуках – все черное. Идеальный костюм для Труда, филии Дианы.