Хосе Сомоса - Соблазн

Кто бы сомневался – перед ней не новобранец! «Она дьявольски опасна ».

Но Клаудия быстрее. Кроме всего прочего, еще и отлично натренирована: она скрупулезно изучала все нюансы маски Труда в ожидании момента, когда нужно будет овладеть всесильной коллегой. Все еще держа пистолет и фонарь, Клаудия подняла руки к поясу юбки и сняла ее, акцентируя свое усилие выверенными жестами. Именно это и гипнотизирует филиков Труда – видимость усилия. Сняла и туфли. Теперь ее тело – белая фигура с черными полосами: топ, трусики и гольфы. Она встала в профиль, а потом бросила на Диану финальный взгляд. Неожиданно подняла фонарь и с близкого расстояния осветила лицо наживки. Убедилась, что та не мигает: состояние, близкое к предодержимости.

Но в этом еще тоже нужно удостовериться. С этим дьяволом любая предосторожность не помешает.

– Сними куртку и дай ее мне, – приказала она.

Диана тотчас же послушалась, и Клаудия отшвырнула куртку подальше.

– Встань на колени.

Диана почти рухнула на колени. В свете фонаря было видно, как блестит пот на ее лице, руках и под шеей – еще один признак предодержимости. Оранжевая маечка прилипла к влажному телу.

– Ударь себя по щеке правой рукой.

И увидела, как Диана падает набок после удара собственной рукой по скуле, поскольку ее длинные ноги, обтянутые джинсами, теряют равновесие. Но она тут же поднялась и вновь встала на колени, поднимая вверх лицо, как будто готовое принять следующий удар. И даже звука не издала. Эта реакция – окончательна.

Сомнений больше нет: Диана полностью находится под ее контролем и даже сильная боль не позволит ей вновь начать двигаться, руководствуясь собственной волей.

Секунду Клаудия смотрела на нее в полном осознании своей над ней власти: Диана у ее ног, с выгнутой спиной, подставленным горлом, тяжело дышит – полностью готова подчиниться ее воле. Как и Нели Рамос, Алварес, Падилья или Женс. «Все чары в силе» . Единственное, что ее беспокоит, – она пока не может овладеть ею полностью. С такой Дианой, в ее нынешнем состоянии, она могла бы добиться этого, всего лишь изменив тон голоса, превратив его в некое подобие мелодии – таинственной песни духа Ариэля. Однако Клаудия хорошо знает, что это разрушит весь ее методично выстроенный план. Она овладеет ею, естественно, но не раньше, чем завершит начатое.

И усилила эффект маски с помощью жеста притворной любви – опустила голову и подошла ближе, так близко, что ее колени коснулись маечки Дианы. Торопиться не хочется. Чувство своей власти над добычей такого класса было для Клаудии новым и чрезвычайно сильным. И вот она, словно пианистка-виртуоз, наслаждается, нажимая клавиши на псиноме жертвы с необходимым усилием, а потом наблюдает за результатом: тик на веке, приглушенный стон, губы то приоткрываются, то вновь смыкаются… И не то чтобы она ненавидела Диану, но вдруг сделала открытие: ей всегда хотелось показать, кто из них двоих лучшая.

– Скажу тебе, что собираюсь сделать, Жирафа, – зашептала она, поводя фонарем перед лицом Дианы, словно укротительница перед носом любимого дельфина. – Это просто. Месть несовершенна, если мстителя хватают. Мы с тобой – лучшие наживки Европы, и только одна из нас смогла бы сотворить все это, так что ты нужна, чтобы обо мне забыли… Хотя я и «умерла», но ведь может быть начато и очень неприятное расследование, если виновный не будет найден сразу. А мне это вовсе не нравится, ведь я, как только закончу стирать с лица земли свои следы, собираюсь уехать. Да, разумеется, ты проведешь остаток жизни, накачанная наркотиками, в тюряге или в клинике, но ведь я-то уже провела три года в аду, Жирафа. Так что баш на баш – по справедливости.

Ее забавляло, что Диана пытается коснуться ее руки губами, как только эта рука приближается. Естественно, руку Клаудия отдергивала раньше, чем это могло произойти, что вызывало у стоящей на коленях девушки прямо-таки собачье выражение привязанности и обожания. Но пока что позволить ей коснуться своей кожи нельзя – это привело бы к тому, что она станет одержимой раньше, чем требуется.

– Я овладею тобой, – объявила Клаудия. – Затем велю тебе убить свою сестру и сдаться полиции. – Тут ее внимание привлекло внезапное изменение выражения лица ее обожательницы, и Клаудия поняла, что воля ее еще не сломлена. Она не сможет приказать Диане сделать это, пока полностью ею не овладеет, да и в этом случае, появилось у Клаудии подозрение, если Диана разорвет с ней визуальный контакт, то сможет соскочить с крючка. Но этого не случится – наслаждение сорвет с нее последние ошметки воли так же легко, как курортник пальцами сдирает лоскуты обгоревшей на солнце кожи. Падилья изнасиловал свою обожаемую дочь-паралитичку, а потом из-за этого сам себя искалечил. Никакая воля не способна затормозить такое всесокрушающее наслаждение, и Клаудия об этом знает.

Она сделает с Дианой все, чего только душа пожелает.

– А также, – продолжила Клаудия, – ты возьмешь на себя смерть Алвареса, Падильи, Женса и Мигеля… Это никого не удивит: ты наживка-ветеран, они просто решат, что ты упала в колодец. На самом деле, если бы ты не упомянула браслет, то была бы уже арестована, а может, тебе уже и обвинение предъявили бы. Но так даже лучше, так ни у кого не останется ни малейших сомнений… Ты сама во всем признаешься. Однако вначале мне нужно тобой овладеть, а вот с этим проблема. Как ты сама хорошо знаешь, анализ микропараметров преступления способен ответить на вопрос: был ли совершивший его человек одержим или нет? Именно это произошло в случаях с Алваресом и Падильей. То же самое могло бы быть и с тобой, но допустить этого нельзя. Я заинтересована в том, чтобы следы одержимости оставались даже в случае с Женсом, но не с тобой, потому что твоя роль в этой пьесе – быть виновной… Хорошо, но как этого избежать? Может, существует способ обмануть квантовый компьютер? Оказывается, да ! Я провела эксперименты с Падильей и компьютерами нашего отдела: на это способна маска Йорика.

Она улыбнулась, словно ожидая со стороны Дианы реакции на эту новость, но вдруг поняла, что ее рабыня уже не может вести себя разумно: на корточках, с запрокинутой головой, она отдается Клаудии в некоем бесконечно длящемся оргазме.

– О да, маска Йорика и правда существует , – заявила Клаудия. – Женс вырвал ее из меня, разодрав меня в клочья. И боялся, и хотел , чтобы я ее показала. Поэтому-то он и прятался, но – в Мадриде. Этот старый колдун забился в свою пещеру в окружении телохранителей-наживок и ждал, пока я появлюсь… И его маленький Ариэль не разочаровал его… У меня не хватило времени разобраться в этом досконально, но я думаю, что, так или иначе, он знал, что эксперимент «Ренар» не кончился провалом … Возможно, он почуял это в последние дни, незадолго до того, как вставшие на дыбы из-за возможного скандала политики заставили его прервать эксперимент и разыграли мое «спасение». На самом деле Йорик – не другая маска, а всего лишь дополнение . Я назвала ее «особый штрих Клаудии». Он годится не только на то, чтобы усилить до пределов, ранее неизвестных, воздействие любой маски, но и кое на что другое: испытываемое жертвой наслаждение достигает такой силы, что ее псином просто тонет, понимаешь? В прямом смысле слова. Как книга Просперо: погружается на такую глубину, где его не сможет найти ни один зонд… А в этой бездне наслаждение уже неотличимо от боли или безумия. Ни один компьютер не сможет обнаружить его следы. Преимущества? Очевидны. Недостатки? Затрачиваешь больше времени, чтобы подготовить овладение, но…