Ричард Кадри - Шкатулка Судного дня [litres]

– «Довольно», – подчеркнула Жизель.

– Мой камень все еще у тебя, – сказал Куп.

Она не обратила на него внимания.

– Это все не имеет значения. Департамент, скорее всего, уже сдал шкатулку в архив. С ней покончено. Она в хранилище.

Кассиил рухнул на кресло-мешок.

– После стольких лет, – сказал он.

– Прости. Мы можем еще чем-нибудь помочь?

Ангел огляделся.

– Обычно я сплю в парке, но сегодня не очень хочу туда возвращаться. Если я оставлю вам золото, можно мне поспать на диване?

– Думаю, да. Ты же спас нас от Эдди, – сказал Куп, – да, оставайся. Но золото оставь себе. Диван неудобный.

– Видишь? Честный вор, – сказал Кассиил.

В дверь постучали. Куп тихо подошел к ней и заглянул в глазок. Скорчил гримасу и распахнул дверь. Там стоял мальчик с коробкой пиццы.

– Привет. С вас двадцать два пятьдесят, – сказал он.

Куп вытащил из кармана две двадцатки и сунул мальчику.

– Сдачу оставь себе.

Кассиил оперся локтями о колени.

Куп жестом подозвал Жизель к себе.

– Как думаешь, он правда ангел? – спросила она.

– Не знаю, – ответил Куп, – но я уже ничему не удивлюсь.

– И я, – Жизель приоткрыла коробку с пиццей и понюхала, – вкусно пахнет.

– Ага. Вкусно.

Она придвинулась чуть ближе к Купу и тихо заговорила:

– Знаешь, а ты повел себя даже галантно. Встал между мной и Эдди.

– Я просто не хотел, чтобы он тебя увидел и решил, что я встречаюсь с копом.

– Встречаешься? – спросила Жизель. – Мы что, теперь встречаемся?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

Она посмотрела на Кассиила, который молча страдал.

– Последний раз спрашиваю, ты меня выгоняешь? Хочу напомнить, что существует нечто, способное уничтожить мир.

– Если мы ему верим.

– И даже если никто не откроет шкатулку, они могут ее уронить или просветить рентгеном и запустить.

Куп кивнул и посмотрел на нее, держа перед собой коробку с пиццей.

– Да, не очень выйдет.

– А если б ты меня выгнал, было бы еще хуже.

– Зато если бы я это сделал, ты бы быстро забыла о всякой моей галантности.

– Можешь быть уверен. Исчезла бы вот так, – она щелкнула пальцами.

– Тяжелый выбор, – заявил Куп, – если я позволю тебе остаться, мне же придется делиться с тобой пиццей.

Жизель ущипнула его за руку.

– Ой.

– Мир может погибнуть сегодня. Буквально. Ты правда отправишь меня домой одну?

Куп посмотрел на пиццу. На Кассиила. На Жизель.

– Ты согласишься досмотреть «Запретную планету» и съесть пиццу в моей комнате?

– Ты же знаешь, что роботы меня заводят, – улыбнулась она.

Куп посмотрел на ангела:

– Эй, Кассиил. В шкафу в коридоре есть одеяла. Не стесняйся не стучать в мою дверь. Если придет Морти, не взрывай его. И не говори, что ты ангел. Скажи, что мы в тюрьме познакомились.

– Я не могу лгать, – отозвался Кассиил.

– Тогда скажи, что ты ангел и что мы все объясним утром, – предложила Жизель.

– Спасибо.

– Спокойной ночи, – сказала она. Она хотела сказать что-то еще, но Куп уже утащил ее в комнату. Она закрыла дверь и заперла ее за собой.

На следующее утро Жизель нашла Купа стоящим на коленях перед унитазом.

На нем были пижамные штаны, а на ней – его единственная чистая рубашка.

– Ты жив? – спросила она. – Это пицца?

Куп отмахнулся, не вставая.

– Не парься. Это мой обычный ритуал для тех случаев, когда меня пытаются пристрелить, а потом у меня на лице оказывается паук.

– Я могу тебе помочь?

– Да. Если кто-то спросит, скажи, что я очень храбро себя вел.

– Хорошо. Хочешь, сварю кофе?

– Да, пожалуйста.

Жизель махнула Кассиилу, который сидел на диване:

– Доброе утро. Кофе будешь?

– Спасибо, но я ничего не ем. Впрочем, мне нравится запах.

– Тогда тебе чашку черного пара.

Куп проторчал в ванной еще несколько минут. Он умывался, чистил зубы, полоскал горло и повторял все сначала. Давным-давно, когда он был еще подростком и только учился пить, он решил, что утренняя рвота – хуже всего на свете, потому что тело и то, что внутри его, борются друг с другом за право первым совершить суицид. Этим утром выиграли внутренности, но к тому моменту, как Куп вышел из ванной, тело уже отвоевало свои позиции, так что он смог стоять и ходить. Поскольку сегодня еще никто не ткнул в него пистолетом, утро начиналось неплохо.

Куп увидел Кассиила на диване. Рядом лежали сложенные одеяла и простыни.

– Ты спал ночью?

– Да. Спасибо, что позволил мне остаться. Тут куда лучше, чем в парке.

– Не сильно, думаю. – Куп постучал в дверь Морти, но никто не отозвался. – Ты Морти видел?

Кассиил покачал головой.

– Повезло Морти, – сказала Жизель, появляясь из кухни. – Его русская, кажется, бодибилдерша? Надеюсь, она не переломала ему кости.

– Морти в порядке. Мне кажется, что эта заварушка с Департаментом оказалась нам полезнее, чем я думал сначала.

– Говори за себя, – сказала Жизель, – пицца была жуткая. В следующий раз я сама выберу.

– Хорошо. В следующий раз, – согласился Куп, стараясь не улыбаться при мысли о следующем разе.

– Блин, – сказала Жизель, – а эти часы правильные?

Куп взглянул на них:

– Всегда были правильные.

– Тогда я опоздала. – Она бросилась в спальню. Дверь она закрыла, и Куп слышал, как она мечется по комнате, одеваясь. Вчера он оставил свой телефон на столе в гостиной. Теперь он зазвонил.

– Алло. Это Чарльз Купер?

– Да. С кем я говорю?

– Мы не встречались. Я мистер Вулрич из Департамента необычайных наук. Технически я был вашим начальником, пока вы от нас не ушли.

– Точно. Вы босс Зальцмана. Он о вас говорил. – Куп старался говорить весело, а сам тихо прокрался в спальню к полуодетой Жизель. Мрачно посмотрел на нее: – Чем я могу вам помочь, мистер Вулрич?

Жизель наморщила лоб.

– Вулрич? – спросила она одними губами.

Куп кивнул.

– У нас в Департаменте произошли перестановки, и я надеюсь, что вы сможете нам помочь.

– А в чем дело?

– Не могли бы повторно рассмотреть предложение о работе, полученное вами вчера?

Куп посмотрел на Жизель. Она подошла и приложила ухо к трубке с другой стороны.

– Спасибо, мистер Вулрич. Но, как я уже объяснял Зальцману, наша сделка завершена, и я хотел бы вернуться к работе на себя.

– Зальцман, – медленно, подчеркивая каждый звук, произнес Вулрич. – Понимаете, в этом и дело. Он исчез. Вместе со шкатулкой.

Жизель зажала рот ладонью. Куп отодвинул телефон подальше и прошептал:

– Мать-мать-мать-мать.

Успокоившись, он снова заговорил:

– Вы что, издеваетесь?

– Боюсь, что нет, мистер Купер.

– Мне очень жаль, – тихо ответил Куп, – но я не уверен, что это имеет ко мне какое-то отношение.

– Боюсь, что имеет. Видите ли, поскольку он исчез с ценнейшим имуществом Департамента, он становится подозреваемым в преступлении. А это значит, что все его недавние договоренности аннулируются.