Дебора Харкнесс - Открытие ведьм [litres]

– Твой доклад, кажется, посвящен алхимической иллюстрации? – задумчиво прищурился Мэтью.

– Традиционной английской аллегории, если точнее.

– Тогда тебе, думаю, интересно будет посмотреть мой экземпляр «Aurora Consurgens». Четырнадцатый век, но иллюстрации французские, к сожалению.

Я вытаращила глаза. «Aurora Consurgens» – знаменитый труд о противоположных силах алхимической трансформации: золоте и серебре, мужском и женском началах, свете и тьме. С крайне сложными и загадочными иллюстрациями.

– Самая ранняя известная копия «Авроры» относится к тысяча четыреста двадцатому году.

– Моя написана в тысяча триста пятьдесят шестом.

– Тогда в ней не может быть иллюстраций, – заметила я.

Найти иллюстрированный алхимический труд ранее 1400 года? Да проще обнаружить «Форд-Т» на поле битвы при Геттисберге.

– И тем не менее они есть.

– Все тридцать восемь штук?

– Все сорок, – с улыбкой поправил Мэтью. – Похоже, твои предшественники кое в чем заблуждались.

Открытия такого масштаба случаются редко. Подержать в руках иллюстрированную «Aurora Consurgens» четырнадцатого века историку доводится только раз в жизни.

– Но текст тот же? Что изображено на дополнительных иллюстрациях?

– Вот приедешь и увидишь сама.

– Тогда поехали. – Может быть, я после долгих бесплодных усилий все-таки допишу свой доклад.

– Ради собственной безопасности ты не хотела ехать, а ради манускрипта готова? – Мэтью скорбно покачал головой. – Здравомыслящая женщина.

– Здравым смыслом я никогда не славилась. Когда отправляемся?

– Через час, если ты не против.

– Через час?

Выходит, он не вдруг принял это решение – спланировал все, пока я спала.

Мэтью кивнул:

– На старой американской базе ждет самолет. Сколько тебе нужно на сборы?

– Смотря что с собой брать. – Голова у меня пошла кругом.

– Ничего такого. Возьми теплые вещи – ну и беговые кроссовки, конечно. Мы там будем вдвоем, не считая матушки и ее экономки.

– Мэтью… я не знала, что у тебя есть мать.

– Матери есть у всех. – Серые глаза взглянули прямо в мои. – У меня их две: та, что родила, и Изабо, сделавшая меня вампиром.

Мэтью – одно дело, а полный дом незнакомых вампиров – совсем другое. Даже моя жажда научных открытий спасовала перед такой перспективой.

– Так я и думал, – огорчился Мэтью, заметив мои колебания. – У тебя, конечно, нет причин доверять Изабо, но она дала слово – за себя и за Марту, – что в ее доме тебе ничего не будет грозить.

– Если ты им доверяешь, то и я тоже. – К собственному удивлению, я сказала это от чистого сердца, хотя он ведь наверняка их спросил, не намерены ли они испить моей кровушки.

– Спасибо, – просто сказал Мэтью и перевел взгляд на мои губы, отчего меня пронизала сладкая дрожь. – Ты укладывайся, а я помою посуду и сделаю пару звонков.

Когда я проходила мимо него, он взял меня за руку, и я снова прочувствовала контраст его холода с моим ответным теплом.

– Ты поступаешь правильно, – тихо промолвил он и разжал пальцы.

Сборы, к несчастью, пришлись на канун стирки. В поисках чистого я откопала в шкафу несколько почти одинаковых черных штанов, сколько-то легинсов, с полдюжины водолазок и футболок с длинными рукавами. Сдернула сверху потрепанную йельскую сумку, синюю с белым. Уложила в нее все отобранное плюс пара свитеров и флиска, кроссовки, носки, белье, старый комплект для йоги. Буду в нем спать, поскольку приличной пижамы у меня нет. Памятуя о матери Мэтью, француженке как-никак, я добавила выходную блузку и брюки.

Мэтью, поговорив по телефону с Фредом и Маркусом, вызвал такси. Я, с сумкой на плече, протиснулась в ванную, прихватила зубную щетку, щетку для волос, мыло, шампунь, фен, тюбик с тушью. Я ею редко пользуюсь, но авось пригодится.

Закончив, я вышла в гостиную. Мэтью просматривал сообщения на своем мобильнике, у ног его стоял мой ноутбук.

– Это все? – удивился он, взглянув на матерчатую дорожную сумку.

– Ты же сказал, что много не понадобится.

– Да, но женщины в этих делах меня никогда не слушают. Мириам, собираясь на выходные, везет столько, что Иностранный легион одеть можно, мать громоздит кучу кофров. Луиза с твоим багажом и через улицу переходить не стала бы, что уж говорить о выезде за границу.

– Высокий стиль, как и здравый смысл, к моим достоинствам не относится.

Мэтью одобрительно кивнул:

– Паспорт взяла?

– Он в сумке для ноутбука.

– Тогда выходим. – Мэтью в последний раз оглядел комнату.

– Где фотография? – Мне показалось неправильным бросать ее здесь.

– У Маркуса.

– Маркус сюда приходил? Когда? – нахмурилась я.

– Пока ты спала. Хочешь вернуть ее? – Палец Мэтью завис над кнопкой мобильника.

– Нет. – Если вдуматься, я не хотела снова на нее смотреть.

Мэтью взял сумки и без происшествий переправил их вниз вместе со мной. У ворот уже стояло такси. Наскоро переговорив с Фредом, Мэтью дал ему какую-то карточку и пожал руку. Мне явно не полагалось знать, какой договор они заключили. Мы сели в такси, и огни Оксфорда остались позади.

– Почему ты не взял свою машину? – спросила я.

– Чтобы Маркусу не пришлось ее забирать.

Меня укачивало от плавной езды. Привалившись к плечу Мэтью, я задремала.

Мы поднялись в воздух, как только у нас проверили паспорта, а пилот заполнил свои бумажки. Наши сиденья располагались друг против друга, их разделял низкий столик. Я все время зевала, и в ушах щелкало от перепада давления. Как только самолет набрал высоту, Мэтью отстегнул ремень и достал из шкафчика под окнами подушки и одеяло.

– Скоро будем во Франции. – Он положил подушки на мое сиденье (почти с двуспальную кровать шириной) и приготовился укрыть меня одеялом. – Поспи, пока мы летим.

Но мне не хотелось спать. Честно говоря, я боялась – проклятая фотография отпечаталась на изнанке моих век. Мэтью присел передо мной, не выпуская из рук одеяла:

– Что с тобой?

– Не хочу закрывать глаза.

Он сел рядом, положил одну подушку на колени, сбросив на пол все прочие, и похлопал по ней:

– Иди сюда.

Я вытянулась на мягком кожаном сиденье, положив голову на подушку. Меня тут же укрыло мягкое одеяло.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Пожалуйста. – Он коснулся своих губ, потом моих. Я ощутила вкус соли. – Спи, я с тобой.

И я уснула и спала глубоко и без сновидений. Мэтью разбудил меня, тронув холодными пальцами щеку, и сказал, что мы скоро пойдем на посадку.

– Который час? – Я еще толком не пришла в себя.

– Около восьми.

– И где мы сейчас находимся? – Я села, нашаривая ремень.

– В Оверни, недалеко от Лиона.

– В самом центре страны? – спросила я, представив себе карту Франции. Мэтью кивнул. – Ты здешний?