Дебора Харкнесс - Открытие ведьм [litres]

– Спасибо. – Привстав на носках, я обхватила Мэтью за шею. – Они прелесть.

В Оксфорде Мэтью таскал мой ноутбук и коврик для йоги, здесь – шлем и жилет. Конюшня была открыта, внутри кто-то работал.

– Жорж, – позвал Мэтью.

Из-за угла вышел маленький жилистый конюх неопределенного возраста (но не вампир), со скребком и уздечкой. Бальтазар, когда мы прошли мимо, топнул и замотал головой, напоминая: ты обещала.

– На, малыш. – Я подала ему на ладони яблоко, которое стащила у Марты.

Бальтазар деликатно, одними губами, взял его и с торжеством посмотрел на хозяина.

– Да, сегодня ведешь себя словно принц, – сухо заметил Мэтью, – но это не значит, что при первом удобном случае ты не превратишься в черта.

Бальтазар сердито стукнул копытами.

Мы прошли в сбруйную: обычные уздечки и седла, а еще какие-то деревянные стульчики, снабженные с одного бока перильцами.

– Что это?

– Дамские седла. – Мэтью скинул ботинки и запросто натянул разношенные высокие сапоги: притопнул, подтянул, и готово. – Изабо предпочитает такие.

Дар и Ракаса в леваде с интересом прислушивались к беседе Мэтью и Жоржа, обсуждавших препятствия, которые могут нам встретиться. Я протянула Дару ладонь, жалея, что у меня больше нет яблок. Тот разочарованно фыркнул, учуяв сладкий фруктовый запах.

– В следующий раз обязательно. – Я нырнула под его шеей к Ракасе. – Здравствуй, красавица.

Она приподняла правую ножку и наклонила ко мне голову. Я огладила гладкие шею и плечи, приучая ее к своим рукам. Проверила, хорошо ли затянуты подпруги и нет ли складок на вальтрапе. Ракаса обнюхала меня, ткнулась в карман, где раньше лежало яблоко, и сердито мотнула головой.

– И тебе принесу, – со смехом пообещала я, положив руку на круп. – Давай-ка посмотрим.

Колдуны не любят, когда их макают в воду, а лошади – когда трогают их копыта, но я никогда не сажусь верхом, не убедившись, что в копытах ничего не застряло, – привычка такая и суеверие заодно.

Выпрямившись, я увидела, что мужчины пристально на меня смотрят. Жорж сделал какое-то одобрительное замечание, Мэтью, задумчиво кивнув, протянул мне шлем и жилет. Жесткий жилет сидел плотно, но был не так страшен, как я ожидала. Волосы, связанные в хвост, не помещались под шлем, и я некоторое время возилась с эластичной лентой под подбородком. Мэтью оказался рядом как раз вовремя, чтобы подсадить меня в стремя.

– Почему ты никогда не ждешь, чтобы тебе помогли? – проворчал он мне на ухо.

– Я вполне могу сама сесть на лошадь.

– Знаю, что можешь. – Он ухватил меня за ногу, подкинул в седло, проверил подпруги, длину стремян и лишь тогда отошел к своему коню. Его посадка доказывала, что он провел в седле не одну сотню лет. Король, да и только.

– Тихо, – шепнула я, прижав шенкеля к бокам нетерпеливо приплясывавшей Ракасы.

Она недоуменно качнула головой и стала прядать ушами.

– Пусти ее пока по леваде. Я сейчас, только седло проверю. – Мэтью, упершись коленом в левое плечо Дара, возился со стременем.

Я прищурилась. Седло тут, конечно, было ни при чем – он хотел посмотреть, как я езжу.

Я пустила Ракасу шагом. Она, оправдывая свое имя, действительно танцевала, поднимая и плавно опуская каждую ногу. Когда я сжала ее шенкелями, танцевальный шаг перешел в такую же плавную рысь. Мэтью больше не притворялся, что подтягивает стремя, Жорж широко улыбался, облокотившись на изгородь.

«Чудо-девочка», – произнесла я беззвучно.

Ракаса навострила левое ухо и слегка прибавила ходу. Я прижала шенкель чуть за стременем, и она, выбрасывая ноги и выгнув шею, пошла легким галопом. Сильно ли рассердится Мэтью, если мы сейчас перемахнем через изгородь?

Думаю, да.

– Ну-с? – спросила я, описав полукруг и опять перейдя на рысь.

Жорж кивнул и открыл нам ворота.

– Сидишь хорошо, – одобрил Мэтью, проинспектировав меня сзади, – и поводья хорошо держишь. – Кстати, – добавил он между делом, подъехав ближе, – на твоем предполагаемом прыжке через изгородь наша вылазка тут же бы и закончилась.

Старые садовые ворота вывели нас прямо в лес. Мэтью заметно расслабился, удостоверившись, что двуногих созданий рядом с нами не наблюдается.

Он послал Дара рысью, Ракаса послушно дожидалась моей команды. Я тронула ее шенкелями, не переставая дивиться плавному ходу.

– А какой породы твой Дар?

– Дестриер, я бы сказал. Его отличительные черты – быстрота и живость.

На таких лошадях ездили крестоносцы.

– Я думала, что дестриер – это огромный боевой конь.

Дар был крупнее Ракасы, но ненамного.

– Для того времени они и были огромными, но мужчин из нашей семьи, в доспехах и при оружии, все равно поднять не могли. Такие, как Дар, нам служили для удовольствия, а в бой мы ехали на першеронах наподобие Бальтазара.

Я смотрела между ушей Ракасы, набираясь мужества для следующего вопроса.

– Можно спросить про твою мать?

– Конечно. – Мэтью повернулся ко мне и уперся кулаком в бедро, держа поводья другой рукой.

Вот, значит, как ездили верхом средневековые рыцари.

– Почему она так ненавидит колдунов? Вампиры и колдуны – извечные враги, это понятно, но в ее неприязни ко мне я чувствую что-то личное.

– Того, что ты пахнешь весной, тебе мало?

– Да. Хотелось бы знать истинную причину.

– Она тебе завидует.

– Это еще почему?

– Давай разберемся. Во-первых, ты наделена волшебной силой и можешь заглянуть в будущее. Во-вторых, способна рожать детей и передавать свою силу им. В-третьих… тебе легко умереть.

– У Изабо есть ты и была Луиза.

– Да, она создала нас обоих, но это, вероятно, не то же самое, что родить.

– А почему она так завидует способности видеть будущее?

– Это связано с ее собственным обращением. Тот, кто создал ее, не спрашивал разрешения, – помрачнел Мэтью, – и сделал ее вампиром, чтобы взять в жены. До того она слыла ясновидящей и была достаточно молода, чтобы иметь детей. Став вампиром, она лишилась и того и другого. Изабо так и не смирилась с этой потерей, а колдуны постоянно напоминают ей об утраченном.

– Ну а легкая смерть здесь при чем?

– Она тоскует по отцу. – Мэтью замолчал, и я благоразумно воздержалась от новых вопросов.

Лес поредел, Ракаса нетерпеливо зашевелила ушами.

– Вперед, – махнул рукой Мэтью, показывая на лежащее за опушкой поле.

Ракаса по моей команде закусила мундштук и рванулась вперед. Взбираясь на холм, она чуть замедлилась, но на вершине принялась приплясывать и мотать головой, радуясь, что Дар внизу, а она наверху. Мы с ней описали восьмерку, ни разу не споткнувшись на поворотах.

Дар снялся с места в карьер и рванул к нам с невероятной быстротой – черный хвост так и стлался за ним. Я, раскрыв рот, придержала Ракасу. Вот, значит, в чем сила дестриеров: переходят от нуля сразу к шестидесяти, как хороший спортивный автомобиль. Мэтью не натягивал поводья – Дар сам остановился как вкопанный в шести футах от нас, слегка поводя боками.