Павел Парфин - Новая погоня

(Алек, ни слова не говоря, глядит ему вслед, затем залазит в вездеход. Через минуту возвращается Гера и садится за руль.)

Алек. Ну что там?

Гера. Все путем. Нормальный мужик попался. ( Кричит водителю «КамАЗа». ) Давай тащи нас в свою Красную деревню! ( Сплевывает в грязь. ) До смерти хочется принять душ и поменять носки.

(Неподалеку резко нарастает шум мощного автомобильного двигателя, трос мигом натягивается, но вездеход не поддается.)

Голос водителя ( кричит сквозь шум ). Зачем душ? При гостинице баня есть.

Алек. Гера, ты слыхал — баня!

Голос водителя. Ага, хорошая, мужики, баня, хоть и по-черному. Слышь, хозяйка гостиницы говорит, вроде как ее баня для особых ценителей. Не знаю, что там за ценители, но лично я почти каждую пятницу парюсь в ней.

Гера. Кончай трепаться, чувак, езжай давай. А мы уж сами посмотрим, на что твоя баня годится.

(Наконец вездеход трогается с места, и невидимый «КамАЗ» буксирует его к правой кулисе — в сторону деревни и желанной бани. Свет меркнет. Затемнение.)

Диапозитив: внутренний вид бани по-черному. Полумрак, тускло светит голая лампочка, висящая где-то под потолком. На заднике одна из стен бани. Вдоль нее установлена лавка, выше — широкий деревянный полок, на котором парится некто (это — Вадим, который останется невидимым на протяжении всего действия). В центре печь-каменка с раскаленными камнями сверху. Над каменкой поднимается дым, обволакивает внутренность бани и поднимается кверху, к потолку, где по идее должно быть отверстие для выхода дыма. Возле каменки две небольших кадушки: одна с квасом, другая с травяным раствором. В задней стене над полком врезано небольшое окно, в котором темнеет непроглядное ночное небо с редкими звездами. Вдоль левой стены перпендикулярно первой лавке стоит вторая. В правой стене дверь, возле двери кадушка с холодной водой. В бане, кроме невидимого Вадима, есть еще один человек — это Ксения. Она одета в ночную сорочку, на голове у нее вязаная шерстяная шапка, на руках — рукавицы. Ксения колдует с двумя березовыми вениками, распаривая их в шайке с горячей водой.

Ксения ( не отрываясь от занятия, время от времени говорит в сторону полка ). Давай-давай, лежи там и не дергайся. Что, жарко? Ха-ха-ха. Погоди, я тебе сейчас рай устрою. Да так, что и дух твой возликует, и тело отдохнет-расслабится. Чувствуешь, как пахнет славно, а? Сосновой смолкой, березовыми дровами, а сейчас, погоди, медом запахнет. ( Черпает ковшом из кадушки, стоящей рядом с каменкой, и плещет на камни, пышущие жаром на печке. В тот же миг над камнями с жадным шипением возносится густое облако пара. ) Ну как? Правда, здорово? Да лежи ты спокойно и забудь про все. Здесь ты в полной безопасности. Никто тебя не найдет и не тронет. Кроме меня, ха-ха-ха. ( Становится на лавку, заглядывает на полок. ) Небось, здорово голову печет, да? ( Снимает с головы шапку, протягивает невидимому Вадиму. ) На-ка, надень шапку, она тебе в самый раз, от лишнего пара голову сбережет. Но без пара тоже нельзя. Разве это баня, если в ней не достает пара? Пойду-ка поддам на каменку еще медового кваску. Или чего лучше? Может, мятного растворчика? Угу, стало быть, мяты с вишневым листом. ( Спускается с лавки, черпает из второй кадушки и вновь плещет на камни — те с радостью обдают баню сухим душистым паром. ) Ах, чудно-то как! Два часа назад я о таком даже не мечтала. Приехать со стужи, промокшей до нитки — и прямиком в горячую баню! Спасибо тебе за этот сюрприз… ( Мигом обмирает против каменки, внезапно о чем-то вспомнив. ) Не хотела тебе говорить, но все-таки скажу. Уж больно это странно и неожиданно… Ты не поверишь, но я встретила их на даче. Ровно два часа назад. Утром поехала на дачу к тете Римме за картошкой — у нас же ни одной картошки не осталось, — а они тут как тут! По грунтовке на своем драндулете ползли. Но… но ты знаешь, я им даже обрадовалась. Алек такой милый, правда, несет всякую чушь. Про любовь нашу вспомнил… Нет, ты ни о чем таком не подумай. Ни в кого я не влюбилась. Просто столько времени прошло с того дня, как я сбежала от них. Считай, почти пять месяцев уже. И вообще, мне показалось, что они сильно изменились. Потерянными стали, беззубыми; одни разговоры на уме, а дел никаких… Так, может, ты отменишь свою операцию?.. Ну, хорошо, хорошо, ты только не кипишуй — все одно я не слышу тебя: печка сильно трещит. Давай о чем-нибудь другом? Признавайся, тебе хорошо со мной?.. Ха-ха-ха. Зато мне хорошо как! Я глупая, да? Я — счастливая… ( Берет из шайки веники и поднимается с ними к полку. Кладет один веник на полок. ) На-ка, подложи этот веник под нос, да дыши. Во все легкие дыши, не стесняйся, выгоняй из себя долой хворобу и страхи все, а я тем временем пройдусь по тебе своим веничком. ( Хлещет веником по невидимой спине и ногам. ) Ах, хорош березовый — зверь! Распаренный какой! Вот так, вот так! ( Хлещет. ) Мне нужен не только путевый муж, но и здоровый. Во всем, слышишь, здоровый! Ха-ха… ой. ( Внезапно обмирает и резко прижимает свободную руку к животу. ) Дурно что-то стало. И впрямь жарко очень. Наверно, зря я это затеяла, баню и вообще. ( Спускается, черпает из кадушки с квасом и пьет. ) Вот так-то лучше. А то я чуть сознания не лишилась; в один миг раз — и все поплыло перед глазами: и ты, и эта чудная баня. ( Пьет. ) Я знаю, о чем ты думаешь: в моем положении это неудивительно. Хм, а как, по-твоему, на кого будет похож наш ребенок? ( Выливает на камни остатки кваса, громкое скворчание пара заглушает ответ Вадима. ) Брось, не говори ерунды, ты — классный. И неважно, кто у нас родится, мальчик или девочка, я хочу, чтоб они были похожи на тебя… Нет, не спорь. Но почему ты всегда пытаешься мне возражать?.. Ну и что, что время сейчас такое? Рожать детей всегда некстати: то война, то застой, то развал, то выборы-перевыборы… Почитаешь газеты, посмотришь новости по телевизору, послушаешь каждый день людей — такое кругом творится! Повсюду воруют, подкупают, преследуют, хают друг друга на чем свет стоит или делают вид, что ничего не происходит вокруг. А самые наглые и безбашенные делят-делят между собой эту бесхребетную и бессловесную, как забитая баба, страну, а все никак поделить не могут… ( Пауза. ) Но мы-то с тобой тут при чем, а? Ведь у нас любовь с тобой. Вадим, чтоб ты знал: я люблю тебя сильно-сильно!.. Ну и что с того, что ты — человек-бомба? Нашел еще, чем меня напугать. Знаешь, как меня там прозвали? ( Кивает в сторону двери. ) Сказать?.. ( Понижает голос до заговорщического шепота, затем смеется. ) А ты говоришь — бомба. Меня-то вон как прозвали, а я ничего. Живу, как видишь, и даже болтаю без умолку, ха-ха-ха. Потому как безгранично счастлива с тобой. Да что там говорить — люблю, просто обожаю тебя такого, какой ты есть, со всеми твоими недостатками и бомбами, люблю тебя и… и очень хочу от тебя ребенка. И, знаешь… ( пауза ) кажется, у нас получилось. Вадим, у нас получилось! ( Прислушивается, повернув лицо в сторону полка. ) Что-что?.. Какой же ты все-таки недотепа. Поражаюсь, как тебе только доверили эту твою бомбу? С твоей-то болезненной мнительностью? ( Прислушивается. Набирает в ковш кваса. ) Будешь квас? Ладно, не обижайся. Ты же сам говорил, что ужасно хочешь сына… Как ни говорил? Что же мне это приснилось, что ль? Да ты только представь: у нас рождается мальчик, красивый, крепкий, здоровенький, а главное, как две капли воды похожий на тебя… ( Хватается руками за голову, возмущенно крутит ей. ) Да при чем тут твоя бомба?! Откуда у нашего сына может взяться бомба? Да что ты такое городишь: бомба передается по наследству?! Вот чушь! ( Обессилив от приступа чувств, опускается на лавку. ) Ты просто боишься. Но чего ты боишься, скажи? Меня? Или этих двух кретинов, что гоняются за мною, как полоумные? ( Вскакивает с решимостью с лавки. ) Так я скажу тебе, со всей ответственностью скажу: я собираюсь быть тебе верной женой и заботливой матерью нашему сыну. А про преследователей даже не думай — если понадобится, я разберусь с ними так, что мало им не покажется… ( За дверью в предбаннике раздается какой-то шорох. ) Что? Ты слышишь какой-то шум?.. Я ничего не слышала. ( Из-за двери доносится звук упавшего на пол предмета, девушка тут же поворачивает голову к двери. ) Ага, что-то и вправду есть.