Валерия Чернованова - Повелитель тлена

И неизвестно, сколько бы длился допрос и как долго я сумела бы держать оборону, но тут из-за стола изволили подняться его светлость.

— Мисс Фелтон ответила на все ваши вопросы. Не вижу смысла и дальше её пытать. Сами видите, она нуждается в отдыхе. На вечер у нас кое-что запланировано.

На какой-то миг лицо мадам просветлело. А вот полицейский, наоборот, стал напоминать грозовую тучу, готовую начать метать молнии.

— Значит ли это, ваша светлость, что вы решили оставить Иву себе?

Снова усмешка и голос, сочащийся ядом:

— Всё будет зависеть от того, как мисс Фелтон поведёт себя сегодня вечером.

Я нервно сглотнула. Не нравятся мне эти его скользкие намёки. Какие планы? Чего он от меня хочет? Решил оставить себе, несмотря ни на что? Но для чего?

Спать, хвала Всевышнему, он со мной не собирается. Будем надеяться, эти его планы в отношении меня не изменятся. Выкачивать эмоции — тоже не торопится. А для каких ещё гадких целей я могла ему понадобиться — даже не представляла, да и не хотела представлять.

Пока мадам Луари прощалась с Грэйвом, что-то тихонько тому нашёптывая и не забывая с хитрой улыбкой поглядывать в мою сторону, ко мне подошёл полицейский.

К счастью или к сожалению, но пообщаться нам толком не дали. Маг только и успел сказать:

— Мне жаль, что вчера вам довелось стать свидетелем нашего с Грэйвом спора. Надеюсь, мисс Фелтон, здесь вам будет хорошо. — Кажется, он и сам не верил в то, что говорил. — Если же когда-нибудь понадобится моя помощь, пожалуйста, не раздумывая обращайтесь. — С этими словами мужчина протянул мне визитку. На которую я успела взглянуть лишь мельком. Заметила в правом нижнем углу чёрные вензеля Б.М., когда к нам подскочил его светлость.

— Что такое, Мар? Заигрываете с рабыней прямо на глазах у её хозяина? От этой скверной привычки вам тоже так и не удалось избавиться.

— Я всего лишь сказал мисс Фелтон, что если она что-нибудь вспомнит о мисс Лин, пусть сразу же обращается ко мне, — не моргнув глазом, соврал полицейский. — Любая мелочь может оказаться полезной.

— Сомневаюсь, что она что-нибудь вспомнит, — в очередной раз брызнул ядом высший. После чего с наигранным дружелюбием завершил: — Был рад встречи. Надеюсь, следующая произойдёт нескоро. Маэжи проводит вас к выходу. А то вдруг надумаете заблудиться.

Чинные поклоны, холодные взгляды. Такое ощущение, что они сейчас скрестят шпаги. Наверное, так бы и поступили, если бы таковые попались под руку.

Надеялась слинять под шумок да где-нибудь затаиться. Не вышло.

— А вы, мисс Фелтон, останьтесь, — донеслось мне в спину. — Мы вчера с вами так толком и не пообщались. Не терпится познакомиться поближе.

— Сядьте! — Это была не просьба, не приглашение, а нетерпеливый окрик.

Опустившись в первое попавшееся кресло, что стояло возле камина, замерла, словно спицу проглотила. Грэйв на спешил приступать к обличительной речи, а у меня не было ни малейшего желания что-то ему объяснять или в чём-то оправдываться.

Жалела ли я о своём поступке? Нет. Совершенно. И если бы мне представилась ещё одна возможность сбежать, непременно бы ею воспользовалась.

Смотреть на высшего не хотелось, тем более встречаться с ним взглядом, который сейчас — я ощущала это каждой клеточкой своего тела — был прикован ко мне.

Пусть любуется, сколько влезет. Я же лучше поглазею на изображение её величества королевы. Над камином красовался портрет пышнотелой дамы в парчовом платье, с белыми буклями, увенчанными золотой короной. Похожая картина висела и в малой гостиной нашего пансиона. Всякий раз, когда верильцы обращали на неё свой взор, на их лицах проступал такой благоговейный трепет, словно они смотрели на икону самого Господа Бога.

В помещении, выдержанном в оливковых тонах, воздух был напитан запахами пыли и старой бумаги, что переплетались с едва уловимым ароматом сигар. Встроенные в стены стеллажи ломились от книг в кожаных переплётах, кое-где на полках просматривались непонятные штуковины: то ли какие-то приборы, то ли просто элементы декора, придававшие кабинету схожесть с обителью свихнувшегося учёного.

Кажется, это о мистере Грэйве Оливер рассказывал, как о создателе тех самых волшебных переходов. Вроде бы таких изобретателей в Верилии раз, два и обчёлся. А потому каждый — на вес золота.

В противоположной стороне, у самого окна, занавешенного шторами насыщенного болотного цвета, находился диван и небольшой резной секретер.

Наверное, следовало устроиться в той части кабинета. Потому как письменный стол, за который вернулся высший, выпроводив нежданных гостей за дверь, находился рядом с оккупированным мной креслом. Близость к магу заставляла нервничать, я не знала, куда себя деть. Невольно взгляд цеплялся то за серебряную чернильницу, из которой торчало седое пёрышко, то за бронзовое пресс-папье, инкрустированное малахитом, то за перетянутую кожей столешницу с громоздившейся на ней стопкой книг, разбросанными в творческом беспорядке конвертами и листами писчей бумаги.

Видать, до появления высших его светлость корпел над корреспонденцией.

— Занятная вещица, — первым нарушил затянувшееся молчание Грэйв и, выдвинув верхний ящик, положил на ворох листков мой эгрет. — Запросто могла убить. Или меня, или вас. Или идиота Реджинальда. Дураку повезло, что я так вовремя вмешался. Хотя, если б знал, что вы приготовили для своего будущего господина, с радостью всучил бы вас Мару.

Какой душевный мужчина.

Я молчала, не зная, что сказать. Да он ничего и не спрашивал, сам всё разложил по полочкам и теперь наслаждался своей безраздельной надо мной властью. Мне так и виделось, как маг лениво размышляет, куда поставить запятую в судьбоносной для меня фразе: «Казнить нельзя помиловать».

— Ива, посмотрите на меня, — ещё один приказ, которые, честно говоря, уже в печёнках сидели.

Голос у высшего глубокий, насыщенный, а уж когда он его повышал, что случалось до противного часто, мурашки начинали бежать по коже.

Хочешь не хочешь, а отрывать взгляд от узорчатого ковра всё-таки пришлось. Сейчас его светлость, очевидно, следуя примеру господина Мара, излучал такой холод, что даже удивительно, как это ещё окна не заиндевели. Суровый, немного надменный. Хотя какое там немного! Того и глядишь лопнет от осознания собственного превосходства над ничтожной пришлой.

Раз уж было велено смотреть, решила поизучать своего (хотя надеюсь, что всё-таки нет) господина. Высокие скулы мужчины покрывала лёгкая щетина. Широкие брови, как уже успела заметить, часто хмурились. А глубоко посаженные глаза то полыхали огнём нетерпения, то застывали айсбергами.