Валерия Чернованова - Повелитель тлена

Постоянно.

С чем это связано? Об этом, так же, как и о многом другом, тоже поведал мне Хэймо.

От мага узнала, что Верильская империя, мой новый дом, — самое крупное из когда-либо существовавших на Эльмандине государств. В состав империи входят королевства, с которыми Верилия долгое время воевала за господство на континенте, а также её многочисленные заокеанские колонии.

Верильские маги не сомневались в победе, а в итоге чуть не потеряли всё. В своём стремлении сохранить свободу и независимость, их противники обратились к некромантам, чтобы с их помощью оживлять мёртвых и использовать тех в борьбе с захватчиками.

Всё увеличивающиеся полчища мертвецов грозились погрести верильцев под пеплом их собственных тщеславных стремлений. И тогда маги решились воззвать к Триаде тьмы, древним богам, от которых сами же некогда и отреклись.

Дабы вымолить прощения у тёмной троицы, верильцы пошли на страшные жертвоприношения, и умасленные ими боги наделили магов силой, цитируя Хэймо: «доселе неведанной, неподвластной прежде ни живым, ни мёртвым».

В общем, страшное то было время. Одни поднимали из могил мертвецов, другие загоняли своих же в могилы, лишь бы выслужиться перед кучкой божков и урвать у них как можно больше магической силы.

В конце концов, противник был разгромлен, и в империи наступил мир. Все некроманты были уничтожены. Первые годы, когда воспоминания о пережитых кошмарах были ещё свежи, любого арестовывали и казнили без суда и следствия лишь по подозрению в связи с загробным миром. В те мрачные времена погибло немало высших. Выжившим магам пришлось присягнуть на верность короне и Триаде тьмы, взамен получив от богов подарок в виде всё той же силы.

Лишь спустя годы высшие поняли, что у обретённого могущества была своя цена. Платить пришлось собственными жизнями. Та сила, о которой они мечтали и ради которой было пролито столько крови, начала пожирать их самих. Выжигать в них чувства, эмоции. Поначалу магов одолевала апатия, на смену ей приходило равнодушие и, наконец, полное безразличие. В итоге человек становился живым трупом. Такое состояние, что-то вроде комы или летаргического сна, могло длиться месяцы, а то и годы, прежде чем маг умирал. Когда последние крупицы смертоносной силы покидали тело, то начинало разлагаться, превращаться в тлен.

Хэймо говорит, что существуют целые кладбища, где похоронены не совсем мёртвые высшие. Они лежат в своих роскошных склепах, в хрустальных гробах. Как Белоснежки. Вот только не находится таких принцев с принцессами, чтобы их разбудить.

За ними ухаживают, их навещают. По словам Хэймо, некоторые склепы будут пороскошнее иных дворцов.

Жаль, что при таком почтительном отношении к мёртвым, высшие ни во что не ставят живых.

В Верилии маги составляют примерно треть населения. Остальные — простолюдины. Поначалу они-то и являлись основным источником питания для этих отморозков. Пока не выяснилось, что у обычных людей после контакта с высшими не восстанавливается эмоциональный резерв. Что постепенно приводило к такой же, как и у магов, смерти, способной растянуться на целые годы.

Осознав это, власти забеспокоились о своём народе и его судьбе. На помощь были призваны лучшие учёные мужи Эльмандина. Кто-то искал лекарство от странного недуга, кто-то надеялся обнаружить способ восстанавливать эмоциональный резерв.

А один умник (отдельное ему за это спасибо!) придумал, как выманивать людей из другого мира. Таких магов, как он, стали называть трапперами. А иномирцев — пришлыми.

— И что, никак нельзя избавиться от этих сил? — спросила я тогда у Хэймо. — Раз из-за них столько проблем и бед.

— Не всё так просто, милая, — грустно усмехнулся маг. — Ритуал отречения сложен и небезопасен. Велики шансы после него умереть. Я вот когда-то по глупости решился, — мужчина задумчиво пожевал чубук своей старенькой трубки. — А в итоге чуть не погиб и стал никем. Из могущественного высшего — в того, чьих сил едва хватает на создание простейших иллюзий. А вот зависимость никуда не делась… Многие считают так: зачем рисковать собой, когда можно выманивать пришлых? Да и не хотят маги терять способности, когда можно просто приобрести себе пару-тройку рабов или использовать для подпитки создаваемые с вашей помощью артефакты.

Хэймо объяснил мне, что у пришлых этот самый эмоциональный резерв — самовосстанавливающийся. Главное — не опустошать до конца. Иначе тоже в хрустальный гроб в белых тапочках. Или, что более вероятно, в обычный крематорий. Такие, как я, хрустальных гробов недостойны.

Хэймо и остальные отмалчиваются, но я знаю, что именно это произошло со мной в ночь, когда меня выбросили за ненадобностью. Меня почти опустошили. Сложно объяснить, откуда взялась такая уверенность. Просто я чувствовала, что была на волосок от гибели. И до сих пор не могу понять, почему так отчаянно цеплялась тогда за жизнь…

Не все маги могут позволить себе заказать у траппера иномирянина, даже одного. Потому как дорого. Высшим, рангом пониже, приходится довольствоваться артефактами, производимыми на бесчисленных фабриках Верилии. Это одна из причин, по которой я до сих пор живу с артистами. Уж лучше служанкой у них, чем автоматом по производству эмоций, которые из меня будут выкачивать каждый божий день, чтобы потом при помощи чар поместить во всякие симпатичные безделушки. Вроде карманных часов или медальона. Во что-то, что маг может всегда иметь под рукой и в любой момент, когда ему будет угодно, освежиться чужими чувствами.

Всё тот же Хэймо утверждает, и я ему верю — по крайней мере, проверять, так ли это на самом деле, точно не хочется, — что работа на фабрике каторжная. Долго пришлые там не живут, быстро сгорают.

— Хорошо, что Эва всё-таки уговорила Тауруша оставить тебя. — В тот вечер откровений маг был особенно оживлён и доволен жизнью. Напитавшись моими чувствами, очень походил на объевшегося рыжего кота. Рыжего, потому что имел густую, цвета ржавчины шевелюру, едва тронутую сединой, и такие же густые, смешно топорщащиеся усы. Развалившись у костра и дымя трубкой, неспешно делился своими соображениями относительно моей судьбы. — Если бы не наша малышка, тебя бы сдали в полицию. А оттуда — на «проштамповку». Скорее всего, ты бы очутилась на одной из фабрик или же была бы продана с молотка какому-нибудь плешивому магу. На такие аукционы обычно отправляют второсортный товар и рабов, от которых отказался хозяин. Уважаемые констебли точно не стали бы заморачиваться поисками высшего, что выбросил тебя на улицу. Ты, Ива — умница, красавица и достойна лучшего. Богатого господина, за которым будешь как за каменной стеной. Когда-нибудь, уверен, тебе повезёт, и ты встретишь такого.