Валерия Чернованова - Повелитель тлена

— А что же Тёмная леди?

— Лучше присядьте, мисс Фелтон.

Волнение притупилось, вытесненное любопытством. Заинтригованная, я опустилась в хозяйское кресло. И ёрзала на месте, пока миссис Кук нарочито медленно разливала чай, с любопытством и явной симпатией поглядывая на высшего, и нахваливала ему свою выпечку.

Видя, как мне не терпится услышать о событиях минувшего дня, Бастиан дождался, когда кухарка выйдет из кабинета, и сразу же приступил к отчёту.

Признаюсь, поначалу ему не поверила. В голове не укладывалось, как женщина, под чьей опекой я жила целых полгода, могла оказаться убийцей. Да, мадам Луари никогда не производила впечатление доброй самаритянки, но я и предположить не могла, что у неё имелся вот такой вот дополнительный источник дохода.

— Но зачем?! Разве она нуждалась?

— Мадам Луари не знала меры ни в чём, любила окружать себя чрезмерной роскошью, но не все прожекты были ей по карману. Да, торговля рабами — дело прибыльное. Однако немало средств уходило на содержание пансионерок, на их обучение. Да и трапперы не оказывают услуги даром, — рассказывал дознаватель, не забывая дегустировать поданные ему сладости. — Леди Хинтер призналась, от кого получила наводку на Тёмную леди. Будем тянуть за эту ниточку, и надеюсь, рано или поздно распутаем весь клубок. Хотя… — Полицейский помедлил, прежде чем закончить: — Не уверен, что её величество позволит мне и дальше продолжать копаться в грязном белье высших. Скорее всего, дело закроют. Одним богам известно, кто пользовался услугами мадам Луари. Королева не желает, чтобы расследование убийств иномирянок бросило тень на высший свет Верилии.

— Понятно, — горько усмехнулась я. Последние слова Бастиана, произнесённые совершенно спокойно, даже, скорее, безразлично, неприятно царапнули сердце. — Думаете, её потому и убили? Кто-нибудь из заказчиков испугался за свою репутацию?

— Да, мы рассматриваем такую версию.

— Но как же… — нахмурилась я и замялась, подбирая слова. Сколько ни пыталась собрать вместе кусочки пазла, чтобы получить законченную картину, мне это так и не удалось. Я по-прежнему видела только разрозненные фрагменты мозаики, которые полиция пыталась кое-как слепить, обвинив во всех преступлениях мадам Луари. Казалось, я смотрю на полотно сумасшедшего художника-абстракциониста и никак не пойму, что же он хотел им выразить. — В газетах писали, что среди жертв маньяка были и работница фабрики, и девушка из третьесортного борделя. Кому понадобилось убивать их? А Сара? Моя Сара, кому она могла помешать?

— Быть может, кто-то из близкого окружения мистера Кита хотел воспрепятствовать их побегу? — предположил маг.

Я неуверенно пожала плечами. Как-то всё это очень надуманно, ну прямо-таки притянуто за уши. Оливер держал свою связь с Сарой в тайне ото всех. Сомнительно, что рассказал бы о своих планах кому-то из близких. Они бы такому повороту в судьбе юноши не обрадовались, и он это прекрасно понимал. Да и знай мадам Луари, что одна из рабынь планирует совершить побег, могла бы просто его предотвратить. Зачем же сразу столь радикальные меры?

Чем больше думала о высшей и её мотивах, тем больше появлялось вопросов. И Бастиан, к сожалению, дать ответы на них мне не мог.

— Ну хотя бы ваша жена теперь отомщена, — улыбнулась вяло.

Дознаватель спал с лица, побледнел и словно бы заточил себя в панцирь. Я тут же поспешила прикусить язык, пока не сморозила ещё какой-нибудь глупости. Нашла о чём говорить! Мы не настолько близки, чтобы касаться столь болезненной для него темы, и только что я переступила черту.

— Извините…

Высший поспешно поднялся.

— Теперь, надеюсь, мисс Фелтон, вы почувствуете себя спокойней. Знаю, это непросто, но постарайтесь забыть о Саре и жить дальше.

Спокойней? Вот уж не думаю.

Прощание с магом вышло скомканным и каким-то неловким. Было видно, что Бастиан подавлен. Я тоже не сияла от счастья, ведь неизвестно, когда теперь смогу его увидеть. Если Грэйв не перестанет злобствовать и демонстрировать свои домостроевские замашки…

На душе было тошно. Тошно от Эльмандина, от высших, от той вседозволенности, что они имели. Да, мадам Луари убийца, и мне совсем не жаль, что она умерла. Но как же те, кто избрал высшую орудием своей воли? Такие, как леди Хинтер. Будут ли её судить? Будут ли искать остальных заказчиков убийств? Бастиан полагает, что нет.

И от этого становилось ещё противней.

Ненависти всего мира не хватит, чтобы описать то, что я сейчас испытывала к высшим. За то, что сотворили с Сарой. С другими иномирянками.

Со мной.

А ведь я даже не знаю имени своего обидчика. По воле которого оказалась в этом чокнутом мире и чуть не погибла. Провела четыре кошмарных месяца с людьми, считавшими меня своей собственностью, послужила одноразовым развлечением для мерзавца полицейского. А потом ещё и обвинялась в его убийстве.

До сих пор мне было проще прятаться от правды в укромных углах забвения и не думать о прошлом. Притвориться глухой и не слышать настойчивых предложений Грэйва. Его светлость гложет любопытство, а вот мне было страшно посмотреть правде в лицо.

До этого момента.

Кто-то без спроса и малейшего сожаления поковырялся в моих мозгах. Надругался над моей памятью. И теперь я хочу знать кто. Хочу посмотреть в глаза этому человеку.

А лучше — плюнуть ему в лицо.

— Всё в порядке, мисс Фелтон? — у входа, прислонившись спиной к стене, стоял Эшерли.

Я подняла на мага глаза:

— Вы сказали, что можете помочь мне вспомнить. — Дождавшись утвердительного кивка, тихо, но твёрдо произнесла: — Помогите. Я хочу знать, что со мной произошло.

Месяц спустя

Ощущение жара во всём теле, словно лава растекается по венам. Прикосновения губ и рук обжигают болью, вызывают дурноту, желание закричать. Но я не могу издать ни звука. Пытаюсь звать на помощь — всё тщетно. Жажду укрыться от ненавистных ласк, но сил нет даже на то, чтобы пошевелиться.

Никак не получается забыться. Перед глазами всё плывёт. Лица смазаны, словно кто-то намеренно перемешал краски, которыми неизвестный художник рисует картину моего собственного ада. Голоса впиваются в виски острыми иглами, сливаются в невыносимую какофонию и почему-то кажутся мне отдалённо знакомыми. Терпкий запах одеколона, смешанный с дорогим алкоголем, отравляет воздух, мешает дышать. Я задыхаюсь и что-то неразборчиво шепчу, мечтая вырваться из плена проклятых рук, но вместо этого всё глубже погружаюсь в пучину своего кошмара.

Кажется, ещё немного и сойду с ума.

Но как и в прошлую ночь, и тысячи ночей до неё, мне снова удаётся проснуться…