Людмила Клемят - Выживут только волшебники

Ветка уверенно указывала направление, а чутье, которое редко подводило Кира, когда речь шла о расстояниях, подсказывало: еще два часа в дороге – и его путь будет окончен. Ланс скрылся не так уж и далеко. Интересно, почему? Мог ведь уехать в такие дали, что и на летаплане с пересадками не добраться…

Несчастный случай. Как ни крути, то, что произошло с мадам Свентр, – это несчастный случай. Если бы Кир, к примеру, летел в ступе, а тут из лесу вышел не верящий ни в какие чудеса и воспитанный в лучших традициях материализма техник – результат был бы практически таким же. Брякнулся бы незадачливый летун о землю, да еще бы и деревяшкой сверху стукнуло. Хотя при изрядной порции везения мог бы остаться жив.

Все-таки ступа – летательный аппарат из внешнего мира, а сердце, пусть и искусственное, – жизненно важный орган.

Кир вспомнил, какими глазами смотрела на него Рада, когда он рассказывал эту историю: она не могла поверить:

– Ты хочешь сказать, что у вас там и правда удаляют настоящие сердца, ну и прочее, чтобы заменить их железными?

– Ну не совсем железными. Там редкие металлы, сверхпрочный и сверхэластичный пластик, который превосходит своими качествами естественные человеческие ткани… – Кир не был уверен, что она его понимает, и почему-то говорил заумно, словно читал учебник.

– Но зачем?! – в глазах девушки читалось недоверие и ужас.

– Чтобы дольше оставаться молодыми и здоровыми. Это же очевидно. Я тоже собираюсь со временем заменить. По крайней мере, сердце.

– Что же до сих пор не заменил?

– Во-первых, это дорогое удовольствие, – признаваться в своей финансовой несостоятельности было не очень-то и приятно, – а во-вторых, пока и моё собственное неплохо послужит. Лет двадцать так точно.

Удивительно, что вещи, которые кажутся простыми и понятными в одном мире, в другом становятся… просто из ряда вон.

Рада вернулась к этому разговору позже, когда Кир о нем и думать забыл.

– Я знаю, почему вы так отчаянно молодитесь, внутренности невесть чем заменяете…

– И почему? – Киру стремление выглядеть молодо и чувствовать себя хорошо не казалось чем-то таким, чему надо искать причину. Что может быть естественнее?

– Вы боитесь смерти, – серьезно заявила Рада.

Кир едва сдержался, чтобы не рассмеяться:

– Можно подумать, вы ее не боитесь.

Рада вздохнула:

– Это другое. Вы думаете, что там, после, уже ничего нет. Всё заканчивается. А раз жизнь одна, за нее нужно цепляться всеми силами. А мы знаем, что после смерти будут еще жизни, и до этой их тоже было много… Для нас смерть – это путешествие. В неизвестность, так что страшновато. Но это не конец, а наоборот, начало. А для вас – конец.

Кир не знал, что на это ответить. Каждый раз, когда кто-то заговаривал о великом пламени, из которого всё пришло и в который всё уходит, чтобы, возродившись, снова прийти, он тушевался. Во-первых, потому что не очень представлял, что это за пламень такой. А во-вторых, потому что никого не хотел обижать. Так уж свято они верили в свой пламень, хотя любому образованному человеку понятно: все эти выдумки – только от отсутствия естественнонаучных знаний.

Только в тот раз он не сдержался:

– Ну как можно родиться второй раз! Тут и первый – такая случайность, если подсчитать… – Кир углубился было в подсчет вероятностей того, что на свете вдруг появится человек с тем же набором хромосом, но Рада не дала ему закончить.

– Разумеется, в другом теле! Но дух – тот же! – безапелляционно заявила она.

Кир снова не нашелся, что ответить. Вместо этого он почему-то начал представлять, как бы чувствовал себя, окажись он в теле, например, Тастара. Ну уж нет, лучше сразу конец – и никаких будущих рождений. Хотя вообще идея проживать жизнь за жизнью весьма привлекательна, что ни говори. Можно совершать ошибки, делать глупости. Или даже не делать ничего…

– Наш дух, наш разум, мы сами – слишком сложные, чтобы создавать нас всего на каких-то шестьдесят-семьдесят лет, – продолжала между тем Рада. – Тела – это уже проще.

– Ты думаешь, ваш пламень такой расчетливый? – усмехнулся тогда Кир.

– А кто тебе сказал, что мироустройство не мудро и нерационально? Просто ты не можешь оценить всей правильности и разумности происходящего. Это как… – она задумалась на мгновение. – Как твой Вектор. Он ведь уверен, что ты с утра до вечера занят сущей ерундой… Просто он может понять, только то, что может понять.

Ну вот как можно вести научный диспут при таких обстоятельствах?

Кир вздохнул. Как там дружище Вектор? И как Рада?

Она почему-то сердилась на него, когда он отправился в Сарегон. Но так и не объяснила, почему. Поговорить перед отъездом им толком не удалось, слишком уж скорыми были сборы. Только на прощание она буркнула что-то вроде «Желаю удачи!», отвернулась и быстро зашагала к дому. И что он опять сделал не так?

Размышляя, Кир не заметил, как въехал в небольшой городок. Вывеску на въезде он пропустил, вирт-картой не пользовался, следуя за веткой, так что даже названия населенного пункта он не знал. Ровные дома, прямые улицы, редкие скверы – все города Сарегона выглядели одинаково.

Ветку ощутимо повело. Кир замедлил ход мобиля и внимательно осмотрелся.

Никого, похожего на Ланса, в округе не наблюдалось. Вот женщина с коляской, вот девчонки-школьницы. Долговязый тип с портфелем…

Стоп! Взгляд Кира остановился на долговязом. Ну конечно. У мужчины был аристократический профиль, черные как смоль волосы, но вот оттопыренные уши остались неизменными. Решил сэкономить на пластических операциях или не придал значения такой мелочи, как уши? Как бы то ни было, Киру удалось то, что не удавалось никому, – он нашел человека, который знает ответы. Оставалось лишь убедить его поделиться этими знаниями.

Кир припарковал мобиль и направился к долговязому, на ходу соображая, что бы такого ему сказать. В голову приходило только выхваченное из далекого детства «Маска-маска, я тебя знаю!». Но вряд ли Ланс это оценит и начнет выкладывать секреты.

До беглеца оставались считанные шаги, а Кир так ничего и не придумал. Он нервно крутил в руках ветку, когда Ланс обернулся. Беглец взглянул в лицо Киру, перевел взгляд на руку с веткой – и глаза его расширились от ужаса. Медленно отступил на шаг, затем другой.

Сейчас он рванет с места и скроется между домами.

Ну уж нет!

Кир вскинул руку с веткой и произнес – ровным уверенным голосом:

– Не советую тебе убегать.

Ланс поднял было ногу, чтобы отступить, но тут же поставил ее на место.

– Я тут ни при чем… – его голос, приглушенный, дрожащий, сорвался. Ничего себе, как он напуган! – Если вы от Босса… То…

– Я ни от кого, – Кир опустил руку с веткой, но Ланс не сводил с нее бешеных от страха глаз. – Мы поговорим, и я уйду. Обещаю.