Влада Ольховская - Между мирами

– Я и леди Арбор.

– Да ладно!

– Именно. Но леди Арбор утверждает, что этого не делала, и я ей верю, а я точно знаю, что этого не делал. Так что списка, можно считать, нет, тупик.

Разговор становился все более любопытным, и Джесс не хотелось и дальше кричать ему из воды. Она вышла на берег и остановилась на галечном берегу, позволяя солнцу высушить капельки воды с ее кожи. Эйтен бросил на нее оценивающий взгляд, но комментировать не стал.

– Я слышала, что в Гвирдде постоянно проживают несколько сотен разумных существ, – указала Джесс.

– Так и есть.

– И что, ни одно из них не подходит на роль загадочного убийцы?

– Ни одно, – ответил леший. – Я всю ночь изучал списки жителей кластера, думал: может, я кого-то забыл? Только никого я не забыл. Я их всех знаю лично, и ни у кого бы не получилось так порвать мапингуари – у эльфа, или никса, или феи, или курупиры, или дриады…

– Дриады умеют управлять растениями, – напомнила Джесс.

– Не так, как я или леди Арбор. Хорео, при всех своих недостатках, был отличным охотником – сильным, ловким и очень быстрым. Его было тяжело застать врасплох. Недостаточно простого умения управлять растениями, чтобы так его порвать, нужно нечто большее.

– То есть, как к делу ни подойди, подозревать можно тебя или Лину?

– Как я и сказал.

– Без обид, конечно, но объективно, ты подходишь на роль убийцы лучше.

– Да неужели? Без мотива? Я-то с ним не ссорился, мы не один год мирно жили в этом кластере.

– Это да, – кивнула Джесс. – Но ты, в отличие от Лины, был судим. А еще она тебе не понравилась, и ты мог таким образом ее подставить. Тут ты своего добился: теперь весь кластер на нее зубы скалит.

Она на самом деле не верила, что он убил мапингуари – или что он способен на убийство. Джесс неплохо разбиралась в людях и нелюдях, она чувствовала, что Эйтен никогда не навредил бы одному из «своих». Она просто пыталась показать ему, что такое возможно.

Он, как ни странно, все понял правильно и не стал злиться.

– Я не настолько коварен. И я, кстати, никого не убивал.

– Ты избил человека до полусмерти, – указала Джесс.

– Читала, значит, мое личное дело?

– Конечно. Его не так сложно получить, если ты знаком с кем-то из клана Арбор. Но там написано немного – что ты сделал, как ты это сделал. Там нет ни слова про твои мотивы.

– А тебе интересно? – удивился Эйтен.

– Очень. Я верю, что только полные психи могут делать такое без причины. А ты на психа не похож, ты спокойный, рассудительный. Ты управляешь собой лучше меня и уж точно лучше Лины. Поэтому я не верю, что ты мог сорваться и наброситься на первого встречного человека.

Она уже знала, что это был не первый встречный человек – на это указывал как минимум тот тюремный срок, который получил Эйтен за это преступление. Нападение на человека во внешнем мире было чудовищным нарушением закона. Оно не только наносило кому-то вред, но и ставило под угрозу саму тайну магического мира. Обычно за такую несдержанность карали строго: пожизненным заключением, а то и вовсе смертной казнью.

Но Эйтен отсидел всего пять лет, хотя превратил того парня в отбивную. Это интриговало. Джесс не знала, расскажет он ей все или снова замкнется. Она хотела, чтобы рассказал.

– Это был не простой человек, – сказал Эйтен после долгого молчания. – Он был пироманом.

– Это те, которым очень нравится поджигать все подряд?

– Да. Но дело не только в нем… Скажу честно, злость на людей накапливалась во мне с тех пор, как я отделился от семьи и завел свой собственный лес.

Она знала, о чем он говорит. Лешие славились своей любовью к одиночеству, и даже с родителями они жили ровно столько, сколько необходимо. Научившись контролировать свои способности, они отделялись и брали под опеку пустующий лес. С этого момента леший был связан там с каждой травинкой, он оберегал эти места, управлял тропинками, охранял всех живых существ, попавших на его территорию.

Именно поэтому в древности лешие были одними из самых почитаемых духов. Им приносили жертвы, а они за это защищали и щедро одаривали людей. Если же к ним относились без уважения, они могли сбить путника с тропинки и даже загнать в трясину. Люди знали: с лешими шутки плохи.

Но то было раньше. Цивилизация пошатнула позиции леших, загнала их в дальний угол человеческой памяти, лишила былой власти. Они были вынуждены хранить тайну магического мира, как и все остальные, хотя для них это часто означало потерю все новых лесов.

Многие лешие не выдерживали такого и переселялись в кластерные миры, где они снова могли жить в мире и гармонии. Но Эйтен оказался из тех упрямцев, что цеплялись за былые традиции и продолжали жить в мире людей.

За это он и поплатился.

– Я думал, что, когда я получу свой лес, я сделаю его лучше, – задумчиво произнес он. – Это другие лешие облажались, а я справлюсь. Мне не нужно будет нарушать законы, я найду способ отпугнуть людей. Наивно, да?

– Не особо. Это нормально, когда у тебя есть мечта. Хуже, когда у тебя даже в молодости ее нет.

– Мечта мне не помогла. Те трюки, что лешие использовали с древности, безнадежно устарели. Современных людей нельзя испугать загадочным шумом листвы, треском веток или исчезнувшей тропинкой. У них есть навигаторы и есть машины, которые проложат дорогу там, где ее не было, где ее и быть не должно. Эти люди приходили в мой лес и приносили мусор. Они ломали ветви для костра и просто так, потому что это забавно. Они поливали землю химией, и даже я уже не мог ничего на ней вырастить. Иногда они привозили себе подобных в самую чащу и убивали их там, а потом закапывали без надгробья. Представь, что ежедневно в твой дом приходят какие-то бродяги, гадят на пол, бьют посуду, пробивают стены, а тебе нельзя и слова им сказать! Безмозглые, пьяные, обкуренные бродяги, неспособные на созидание…

– Не все люди такие, – указала Джесс.

– Не все. Но те, что были умны, не могли остановить это или компенсировать разрушение, которое приносили те, что без мозгов. Я ведь знал, что могу остановить их! Хлестнуть их веткой, открыть под их ногами болотную трясину – не обязательно убивать их, можно запугать так, что мало не покажется.

Это, на самом-то деле, был не такой эффективный способ защиты леса, как казалось Эйтену. Да, одних людей это отпугнет, а других, наоборот, привлечет. Его лес наполнился бы искателями приключений, а потом – профессиональными охотниками за нечистью, и он бы долго не протянул. Но зачем говорить ему об этом сейчас? Тот этап его жизни давно закончился.

– Я терпел, – продолжил Эйтен. – Терпел много лет. Но тот парень… Он стал последней каплей. Уже потом я узнал, что он был пироманом и успел сжечь несколько домов с людьми до того, как пришел ко мне. Тогда я об этом и не подозревал, однако я сразу почувствовал, что он болен. По нему было видно! В тот год стояла сильная засуха, а он полил мой лес бензином. Если бы он хоть раз чиркнул спичкой, сгорело бы все, включая этого придурка. Поэтому я не позволил ему даже достать спичечный коробок.