Влада Ольховская - Между мирами

– А что если в этом ключ?

– В чем? – смутился Эйтен.

– В перевоплощении! Это существо нападает в своем истинном обличье, но у него наверняка есть второе, безобидное, иначе оно не смогло бы так долго скрываться среди нас.

– Жидкость из желез мапингуари наверняка попала только на настоящее тело, тут ты права. И что это нам дает?

– Как – что? Возможность поймать его, разумеется! – заявила Джесс.

– Каким образом?

– Нужно заставить всех в Гвирдде принять свой истинный облик и проверить, от кого будет исходить запах.

– В Гвирдде живет несколько сотен нелюдей, – напомнил леший.

– Ну и что? Я уже заметила, что абсолютное большинство из них постоянно находится в своем настоящем облике, перевоплощаются единицы. Это значительно сужает круг поисков! Поэтому бери свой список, будем проверять всех, кто меняет шкурку.

– Его вполне может и не быть среди них, – указал Эйтен. – Лили сказала, что оно было похоже на дерево. Может, днем оно остается всего лишь одним из деревьев?

– Тогда будем обнюхивать деревья, – подмигнула ему Джесс. – Но сначала давай проверим жителей!

– Они будут недовольны.

– Да чихать на них! Это им не повредит, вот и все. Скажем, что это обычная проверка перед продажей кластера, и они сами к нам побегут.

– Хм, а вот это уже идея…

Она уже загорелась этой идеей, эмоции на ее лице постоянно сменяли друг друга, она говорила быстро и оживленно. Он рядом с ней оставался невозмутим и спокоен, как величественный древний дуб рядом с трепещущим от каждого порыва ветра ростком. Лили Чин знала, что таким, как они, нельзя быть вместе. Леший, управляющий кластерным миром, и помощница колдуньи из Великого Клана – нежелательная пара по меркам магической реальности. Но разве это так важно? Они хорошо смотрелись вместе, поэтому Лили Чин, позабыв обо всех правилах, желала им счастья и благословляла их.

Лунные зайцы это умели.

* * *

Жители Гвирдда реагировали на необходимость принять свою истинную форму по-разному. Никому это не нравилось, но многие отнеслись к этому философски. Видимо, их успокаивала мысль о том, что все это делается для покупки кластера. Другие же рычали, ругались и возмущались, однако приказ все равно выполняли. Видно, догадывались, что, если они откажутся подчиняться, Эйтен найдет способ их заставить. Они привыкли к тому, что у них миролюбивый лидер, но и о его силе не забывали.

Джесс было все равно, как они реагируют и что думают – и о ней, и об этой проверке. Ею уже владел азарт, желание добраться до этого хищника во что бы то ни стало. Он убил четырех мирных жителей и попортил немало крови Эйтену и Лине, а они были небезразличны Джесс.

Да и потом, ей хотелось узнать, к какому же все-таки виду относится это существо. Лили Чин, бежавшая наперегонки со смертью, запомнила не так уж много, ее показания были сбивчивыми и туманными. Описанный ею хищник был отдаленно похож на несколько известных Джесс видов – но полностью не соответствовал ни одному из них.

Проверка шла почти весь день, однако пока она не принесла никакого результата.

– По-моему, нам пора думать над планом Б, – заметил Эйтен после проверки массивного лесного духа.

Тот не стеснялся своей внешности, просто его настоящее тело было медленным и неуклюжим. Он, похожий на гигантское дерево, мог быть их загадочным убийцей, напавшим на Лили Чин, – теоретически. Но от него не исходило запаха мапингуари, да и взгляд у этого старика был совсем не хищный.

– Рано еще, – возразила Джесс. – Мы еще нелюдей двадцать не проверили!

– А проверили уже больше сотни. Статистическая вероятность не на нашей стороне.

– Какая уж тут статистическая вероятность? Нам нужен только один! А он может скрываться как среди сотни, так и среди группы из пяти нелюдей.

– И то верно, – признал Эйтен. – Чейс, ты следующий?

– А смысл? – со скучающим видом поинтересовался Чейс Прокс. – Курупира почти не отличаются от обычных людей.

Он помогал Эйтену, временно взяв на себя обязанности Лантеуса. Это было очень кстати: без него леший запутался бы в списках, именах и адресах. Поладить с ним Эйтену было несложно: лешие и курупиры были во многом похожи.

Его проверка и правда была бы напрасной тратой времени, поэтому Эйтен, уставший от всего этого балагана, собирался просто поставить отметку напротив его имени, но тут вмешалась Джесс.

– Но все-таки отличия есть, и нам хотелось бы их видеть.

– И какие там отличия! – отмахнулся Чейс. – Что я, в дерево превращусь?

– Да, отличия небольшие, – кивнула Джесс. – Курупира частенько обманывают этим людей. Но охотники за нечистью наловчились вычислять вашего брата: у курупира стопы повернуты в противоположную сторону.

– Вот и я о том: это никак не похоже на существо, которое мы ищем!

– Ладно тебе, Джесс, это же мелочь, – заметил Эйтен, устало потирая виски.

Но Джесс была неумолима:

– Вот именно, мелочь, на демонстрацию которой уйдет от силы минут пять. Просто снимите сапоги и позвольте ногам принять естественный вид.

– Зачем это вам? – удивился Чейс.

– Всегда хотелось увидеть, – невозмутимо отозвалась она. – Ну же, покажите!

– Придется показать, – вздохнул Эйтен. – Ты ведь видишь, она не даст мне просто вычеркнуть твое имя!

Чейс должен был посмеяться над этим вместе с ними, снять сапоги и выполнить просьбу Джесс. Леший и мысли не допускал, что может быть иначе. Однако курупира медлил, переводя озлобленный взгляд с девушки на лешего и обратно.

И тут Эйтен понял, что это не шутка.

– Чейс?.. – только и сумел произнести он.

Чейс ответил не сразу. Он низко опустил голову и глухо рассмеялся.

– А ведь все шло так хорошо! Я знал, что зайчиха не запомнит меня. Она и не запомнила. Но запах этой красной обезьяны… Это и правда был дьявол в мелочах!

Когда он снова поднял голову, Джесс увидела, что он тает, распадается на части. Ткани стекали с его тела, но совсем не так, как разлагается человеческая плоть. Казалось, что он просто плавится – как восковая фигурка, попавшая в пламя свечи.

Только пламени не было. Было лишь существо, которое наконец решило сбросить маску. С его головы опали волосы, как сухие листья, сероватая кожа ручьями стекла вниз, за ней последовали мышцы, оголившие кости. Но и кости ему были не нужны – они расплывались, рассыпались ненужным мусором.

Значение имела только центральная часть туловища, то место, где грудная клетка переходит в живот. Потому что когда все остальное исчезло, там осталось кое-что живое.

Оно было большим и бесформенным, пульсирующим жизнью, но вместе с тем лишенным всех признаков разумного существа. Больше всего это нечто напоминало Джесс абрикосовую косточку – очертаниями и цветом. Но вместо дерева перед ними была густая, пульсирующая слизь.