Габриэлла Зевин - Право на рождение [Дилогия]

— Можно и так посмотреть. Ты всегда — как бы это сказать? — гибко относилась к закону. — Я совершенно уверена, что Чарльз Делакруа дразнил меня.

Я сказала ему правду — что я устала выслушивать планы моих одноклассников.

— Как видите, я без плана, мистер Делакруа. И вам следует признать, что не без вашего участия.

Чарльз Делакруа пожал плечами.

— Такая находчивая девушка как ты? Держу пари, у тебя в рукаве один-два козыря. Месть за смерть брата. Прием бразды правления шоколадной империей от заправляющих сейчас бездарей.

Я ничего не сказала.

— Проехали. Разве я ударил по больному вопросу?

— Вы задолжали мне извинения, мистер Делакруа.

— Полагаю, да. На тебе эти месяцы сказались хуже, чем на мне. Но ты молода и оправишься. Я стар, ну или по крайней мере, среднего возраста, в такое время к людям веяния неудач цепляются надолго. И несмотря на мои происки — заметь, никогда против тебя — ты и Вин до сих пор вместе. Ты выиграла, Аня, я проиграл. Поздравляю.

Ответ прозвучал горько и безнадежно, что я ему и заявила.

— А каким же мне быть? Ты знакома с моей преемницей. Это твой рейтинг пополз вниз? Это ты была обязана смазывать колеса или из-за тебя она получила удовольствие от твоего последнего унижения?

Я признала, что колеса были смазаны хорошо.

— Вы знаете, что она о вас говорит? — поинтересовалась я.

— Только ужасные вещи, я полагаю.

— Нет. Она говорит, что ее кампания продолжала давить на историю о нас с Вином, поскольку она набила вам оскомину. Она считает, избирателей это волновало гораздо меньше вас.

Чарльз Делакруа некоторое время молчал. Он нахмурил брови, а затем вдруг рассмеялся.

— Возможно. Хороший урок поздно доходит. И все равно, где ты пропадала все эти месяцы? Как я вижу, там тебе было хорошо.

Я объяснила, что не могу сказать.

— Однажды вы это против меня используете.

— Аня Баланчина, мы с тобой всегда были откровенны друг с другом. Разве ты не знаешь, что я никто, а сейчас — когти тигра?

— Сейчас — наверное. Но у тигра помимо когтей есть и зубы, которых я не могу счесть.

— Это любезно с твоей стороны, — ответил он. — Разве ты не разозлилась на возвращение в Свободу? Или просто похоронила гнев глубоко в недрах твоего нелепого девичьего сердца, но однажды я пойду в постель, а там очутится лошадиная голова?

— Мне слишком сильно нравятся ваши жена и сын, — произнесла я. — А лист недругов у меня слишком длинный, мистер Делакруа.

Вы, конечно же, там есть, но отнюдь не на верхней строчке. Я помолчала.

— Вы знаете все: а что можете сообщить о Софии Биттер?

Чарльз Делакруа нахмурился.

— Новая жена твоего кузена Микки. — Он потряс головой. — Я думаю, немка?

— И мексиканка. — Я спросила, есть ли шанс, что она в листе подозреваемых по делу об отравлении фретоксином.

— Нет. Мы подозревали, что это произошло на уровне производства, где-то за пределами Соединенных Штатов, но я был не в состоянии выделить ресурсы для исследований за пределами Нью-Йорка, не говоря уж о загранице. К тому же твой кузен так удобно сознался, — Чарльз Делакруа закатил глаза.

— Вы знали, что это была ложь?

— Конечно, Аня. Но по ряду причин закрыть это дело стоило. Вдобавок дало мне отличный предлог удалить Якова на долгий срок. Он стрелял в моего сына, уверен, ты помнишь.

Я помнила.

— Я сентиментален, что тут скажешь? — Чарльз Делакруа налил себе выпить. Предложил и мне бокал, но я отказалась. — Итак, София Биттер. Я так понимаю, в отравлении ты винишь ее. Кажется разумным. Ее иностранные интересы вкупе с отличным выходом вашей семьи из бизнеса с ее помощью, а на тот момент и жениха.

Я замолчала.

— Я думаю, что она убила моего брата и пыталась убить мою сестру и меня в том числе.

Чарльз Делакруа сделал хороший долгий глоток, а затем еще подлил. Он мгновение оценивал меня.

— Когда мы молоды, то думаем обо всем на месяц вперед. Но ты видишь дальнейшую перспективу. Прежде чем сделать ход, убедись. И даже если уверена, будь осторожна. И помни, ты не должна делать то, что они от тебя хотят.

В этом-то и проблема. Было невозможно удостовериться.

— Как я могу быть уверена? Я окружена лжецами и преступниками.

— Ах, это дилемма. Если бы я был тобой, я бы задал вопрос непосредственно Софии Биттер. Увидел, что она ответит.

Кажется, достаточно хороший совет.

— Вы нравитесь мне больше, когда не плетете против меня заговор.

В этот момент Вин открыл дверь.

— Папа. — Он кивнул отцу. — Анни, — пожаловался он, — я не видел тебя целую ночь!

— Аня, — позвал меня по имени Чарльз Делакруа, когда я уходила, — иногда приходи навещать меня.

Вин схватил меня за руку и мы пошли обратно на вечеринку.

— Что это было? — спросил он.

Я поцеловала его и кажется, он забыл вопрос.

— Разве это не приятно, что мы можем делать это всякий раз как захотим?

— Ты очень странная девушка, — сказал Вин.

Немного позже, Скарлет, Нетти, Дейзи Гоголь и я покинули вечеринку. Мы дошли до середины улицы Вина и оставалась треть расстояния до автобусной остановки, когда из переулка вышла темная фигура.

— Скарлет! Скарлет! — позвал голос.

Нетти вскрикнула и Дейзи Гоголь оказалась на корточках, похоже, собираясь что-то провернуть благодаря своим тренировкам по крав-мага. Вдруг она взвилась и ее рука оказалась на шее фигуры.

— Что это, черт возьми? — cказала фигура. Я узнаю этот голос в любом месте. Гейбл Арсли.

— О, Гейбл, правда. Просто уйди! — сказала Скарлет. — Что ты здесь делаешь?

— Парень у двери не пускает меня на дурацкую вечеринку Вина. Словно я настолько ужасен. Отец Вина творил похуже моего, а он там. Может, забудем прошлое? — Арсли попытался вырваться, но Дейзи Гоголь была сильнее. — Серьезно, Аня, скажи своему чудовищу отпустить меня.

Дейзи Гоголь взглянула на меня. Я покачала головой. Это здорово — дать Гейблу Арсли побороться немного дольше.

— Это грубо, Арсли. Только если Дейзи сильнее тебя, это не повод обзывать ее чудовищем, — заявила Нетти.

— Помолчи-ка, мини-Аня, — ответил Арсли. — Серьезно, Скарлет, мне нужно с тобой поговорить. Ты не будешь добра выйти?

Дейзи Гоголь отпустила его, потому как стало очевидно, что мы его знали.

Скарлет покачала головой.

— Мы можем поговорить в школе, Гейбл.

— Пожалуйста! Выдели мне минуту наедине. Одну минуту без твоего кровавого окружения. Я в отчаянии. Я собираюсь сделать что-то сумасшедшее!

— Все, что ты хочешь сказать мне, ты можешь сказать перед ними, — заявила Скарлет.

Гейбл скользнул взглядом с меня на Нетти и Дейзи Гоголь.

— Чудесно. Будь по-твоему. Я сожалею. Я так сожалею. Сожалею обо всем. Я не мог придумать как извиниться. Жаль, что я не прихватил те дурацкие картинки. Я бы хотел вернуться в прошлое и все поменять, ведь я такой идиот.