Габриэлла Зевин - Право на рождение [Дилогия]

Обратно зайдя в свою комнату, я застала Вина за изучением шоколадки. Он снял куртку и протянул мне золотую фольгу от шоколадки.

— Смотри, это не Баланчин, — сказал он. — Обертка выглядит похожей, но под ней есть что-то еще.

— Да, я раздумывала, как такое могло произойти. Я купила ее возле «Маленького Египта». Я решила из-за обертки, что есть какой-то общий бренд.

— Не общий. — Вин протянул оказавшуюся под оберткой термопленку, чтобы я смогла прочесть: BITTER SCHOKOLADE, HERGESTELLT FÜR BITTER SCHOKOLADEN GMBH, MÜNCHEN.

— На похоронах кое-кто мне сообщил, что они много лет занимали четвертое место среди шоколадных семей Германии, — быстро произнесла я. — Семья жены Микки. Ты помнишь Софию… — София Биттер-Баланчина. София М. Биттер-Баланчина. София Маркес Биттер Баланчина. Бывшая Маркес-Биттер, не нравившаяся старшей сестре Тео. София Маркес Биттер, когда-то помолвленная с Юджи Оно…

Везде, где я была, она уже побывала первой.

Шоколад Биттеров под оберткой Баланчина.

У кого была возможность организовать широкомасштабное отравление поставки?

У кого была возможность выполнить это в трех странах?

Кого Юджи Оно защищал?

Я швырнула плитку на пол. От того, что она была тонкой и несвежей, она разломилась на кусочки.

Это же так очевидно. Я была глупа.

Вновь.

Мне пришлось сесть.

— Анни, все в порядке? — спросил Вин.

Я уже собиралась соврать: сказать, что мне нездоровится и что мы увидимся завтра; проводить его до лифта; затем вернуться в свою комнату, закрыть дверь и в одиночку раздавить ее. Но на самом деле я этого не сделала таким методом — то есть в одиночестве. Вин знал обо мне много страшных вещей — но находился здесь до сих пор.

Я глубоко вздохнула.

— А не София ли Биттер организовала отравление фретоксином? Это случилось во время ее приезда в Нью-Йорк — выйти замуж за Микки. А сестра Тео сказала, что София была помолвлена с Юджи Оно.

Вин кивнул.

— Но Джекс признался, ведь так?

— Никто не верит ему, — ответила я. — Думаю, кто-то из семьи убедил его признаться заодно, ведь он должен был сесть за стрельбу в сына прокурора.

— Звучит логично, — сказал Вин. — Он надумал направиться к нему на бал. К нему.

— Нему — значит, тебе. — Я прервалась, чтобы поцеловать его. — Джексу в любом случае пришлось бы отправиться в тюрьму. Поэтому он решился взять на себя что-то еще.

Нетти вышла с кухни. На ней была пижама, она сонно терла уголки глаз.

— Если Шоколад Биттера правда в Германии на четвертом месте, — сказала Нетти, — может, София думала улучшить положение за счет расширения бизнеса в Америке. Слушайте — она выходит замуж за Микки лишь бы подобраться достаточно близко для уничтожения Баланчиных. Или взять бизнес в свои руки.

— Когда ты проснулась? — поинтересовалась я.

— Сейчас. Вы двое шумные. Привет, Вин.

— Нетти, девчушка ты моя, — поздоровался Вин. — Вопрос, Микки ей помогал или это для него будет новостью тоже?

— А также, договорилась ли она об убийстве Лео? — прибавила Нетти. — И это она пыталась убить нас с Анни?

— Помимо Юджи Оно, мне думается, она была единственной в пределах досягаемости, чтобы организовать нападения, — сказала я.

Нетти вздохнула.

— Что нам теперь делать? — спросил Вин.

Нам. Нахально для него, но я почувствовала себя лучше.

— Я даже не уверена, — сказала я. Если это действительно она убила Лео, мне нужно сделать очень тяжелую вещь. Но как сказала Чарльз Делакруа, сперва-наперво нужно убедиться. Выяснить, кто состоял с нею в заговоре. В то же время, как бы я ни была благодарна Нетти и Вину, признаться, что я собираюсь кое-кого убить, была не готова.

— Нужно съездить к Джексу. У него может быть какая-то информация, да и он донимает меня встречей, просит увидеться в течение месяца.

Я опустилась на колени и убрала крошки шоколада Биттеров в мусорную корзину. Я подняла золотую фольгу, чтобы положить ее в сумку, но Нетти забрала ее у меня. Она сложила ее пополам, чтобы она стала квадратной, затем сложила еще несколько раз. Вернула она мне маленького золотого дракона.

— Эй, ты где этому научилась? — захотел узнать Вин.

— В лагере для одаренных, — пояснила она.

Как видите, так я и думала. Он не прошел даром

По понедельникам и вторникам на острове Рикерс часов посещения не было. А в среду я не пошла, поскольку график посещения определялся по фамилиям. Проведя расследование, я определила, что день Джекса — четверг. Вдобавок я прочитала исчерпывающий себя дресс-код: никаких купальников, рваного или просвечивающего, лайкры, шляп, капюшонов или униформ. Он также гласил, что «посетители должны в обязательном порядке надеть нижнее белье». (Примечание: ну никаких даже отдаленных шансов выйти без него.)

Запрет на униформу отметил тот факт, что я больше не ученица Святой Троицы. Жизнь в форме была намного проще. Одеваясь в то утро, я решила придумать себе новую. Но какую? Форма предназначена отражать жизненный статус. Больше мне не суждены ни колледж, ни школа. С длинным списком правонарушений за спиной было невозможно стать криминалистом. Я больше не какао-фермер. Не опекунша брата. Или даже сестры. Нетти уже в состоянии позаботиться о себе.

На данный момент я ни больше, ни меньше как девушка с печально известной фамилией и вендеттой, а то и двумя.

Но что надеть на отмщение моего убитого брата?

Добираться до Рикерса пришлось с пересадкой, я зарегистрировалась и наконец меня ввели в комнату с привинченными к полу столом и стульями. Лучше бы я посетила его за пластиковым экраном с телефоном, как показывают в старых фильмах, но полагаю, мой кузен не считается особо опасным, чтобы заслужить таких мер предосторожности.

Я села и минут десять спустя в комнату вошел Джекс.

— Благодарю за визит, Анни, — сказал он. Внешность Джекса с последней нашей встречи изменилась. Он побрил голову. Нос явно сломан в нескольких местах, но залечен, одна скула пугающе скошена. Выше бровей наложены швы.

— Я теперь не такой хорошенький мальчик, которого я играл, а, кузина?

— Ты никогда не был хорошеньким, — сказала я, но не могла не пожалеть Джекса. Он всегда трепетно относился к внешности.

Джекс рассмеялся и сел за стол напротив меня.

Я хотела расспросить его о многом, конечно, но лучший способ борьбы с Джексом — это позволить говорить ему.

— Ты наконец пришла, — прокомментировал он.

— Ты умолял бы меня месяцами.

Джекс тряхнул головой.

— Не-а, ты пришла не за этим. Никто не любит Джекса. Ты, наверное, до сих пор в обиде за мой выстрел в твоего парня. Тебе просто что-то нужно.

Я взглянула на часы.

— А как ты думаешь, чего я хочу?

— Как я уже писал. Информация, — сказал он.