Макс Фрай - Сновидения Ехо

– Да ладно вам, – отмахнулся я. – Один из них я вынужденно съел, и он был прекрасен.

– На вкус – возможно, – скорбно согласилась она. – Но…

– Какие могут быть «но», если они вкусные? От еды больше ничего и не требуется.

– Просто это не настоящие блинчики по-кумирийски, – скорбно признался повар. – В Кумири считается, что блинчик, перекувыркнувшийся в воздухе меньше трех раз, на стол подавать неприлично.

– Что?! Зачем им вообще кувыркаться в воздухе?

– Когда блинчик хотят перевернуть, его подбрасывают, – объяснил Ди. – У нас, в Саллари, да и в большинстве других городов не придают значения числу переворотов, лишь бы необжаренной стороной на сковородку упал. Но повара из Кумири считают, что от вращения блинчик насыщается воздухом, изменяет плотность, приобретает летучесть и другие чрезвычайно важные качества. Три переворота – это допустимый минимум, который позволителен, когда готовишь у себя на кухне для собственной семьи. Профессионализм начинается где-то с полудюжины. Наш Кадди учился у мастера из Кумири, так у того блинчик порой раз сорок успевал перевернуться прежде, чем падал обратно на сковородку. Каддины результаты гораздо скромней, семь-восемь полных оборотов, но для нас с Ларичкой и это – недостижимое мастерство. Иногда Кадди пытается нас научить, но результаты, увы, не впечатляют. Тот блин, который достался вам, перевернулся у меня всего два раза, и вы сами видели, как далеко он при этом улетел от сковороды…

– А я вообще толком подбросить не могу, – пожаловалась леди Лари. – Сковородка тяжелая. Так что спасибо вам, конечно, за похвалу, но блины наши нынче не удались, и с этим ничего не поделаешь.

– Так, стоп, – сказал я. – Погодите. Предположим, блинчики по-кумирийски вам и правда не удались, согласен. Зато у вас получились отличные блины по не-кумирийски. Чем они хуже супа с не-муяги? По-моему, эти две строчки отлично будут смотреться рядом в меню.

Урдерцы переглянулись. Похоже, эта простая идея и правда не приходила им в голову.

– Их можно подавать с черным чангайским вареньем, – наконец сказал повар Кадди. – Во-первых, это даст интересное сочетание вкуса и цвета. Во-вторых, я давно искал достойное применение нашим запасам. А в-третьих, чем дальше мы отойдем от классического рецепта, тем меньше отыщется желающих нас осуждать.

Я хотел было сказать, что в Ехо вряд ли отыщется хоть один человек, способный осудить его за изготовление поддельных кумирийских блинов. Но решил поберечь репутацию столичных гурманов. Завтрак-то я уже в любом случае выцыганил, чего ж мне еще.

Когда я вернулся в обеденный зал, Малдо Йоз сидел на потолке с таким видом, будто провел в подобном положении большую часть своей жизни. И даже шляпа с него не падала, хотя с головными уборами обычно у всех новичков проблемы. Но ему я это говорить не стал. Получается – вот и хорошо.

– Ну как там дела? – спросила Иш.

– Для начала мне дали блином по морде, и мы решили на этом не останавливаться, – сказал я.

– То есть сейчас нас всех будут избивать блинами? – восхитился Малдо. – В Урдере так принято?

– Неправда! – возмутилась Иш. – Никого у нас блинами не бьют.

– Да, – подтвердил я, – никого, кроме меня. Поэтому я до сих пор никогда не был в Урдере. И вообще в Чирухте. Осторожничаю. Впрочем, с твоими родичами мы уладили миром. Они согласились отдать нам на завтрак неудавшиеся блины. В смысле перекувыркнувшиеся в воздухе меньше трех раз. Подозреваю, это означает – все.

Иш хихикнула. Она явно была посвящена в эту семейную драму.

– Правда, Кадди грозит подать к блинам черное чангайское варенье, – добавил я. – В связи с чем мое сердце сжимается от недобрых предчувствий.

– Оно совсем не такое ужасное, как можно подумать, – утешила меня Иш. – Правда, довольно соленое…

Черт. Так и знал, что тут какой-то подвох.

Впрочем я зря переживал. Во-первых, повар Кадди не стоял над нами с палкой, проверяя, едим ли мы его черное варенье, а во-вторых, оно оказалось очень вкусным. Соленое вообще обычно вкуснее сладкого, мне не следовало об этом забывать.

На десятом примерно блине я наконец почти придумал, под каким предлогом завести с Ди непринужденный разговор о его родне, однако именно в этот момент мне прислал зов сэр Шурф. И сказал: «Если хочешь послушать про Урдер сегодня, то лучше прямо сейчас. Ну или ближе к ночи, но это уже, сам понимаешь, без гарантий. Мало ли что успеет стрястись».

Ох. Это да.

– Отнимите у меня, пожалуйста, деньги, – попросил я леди Лари, которая, воспользовавшись присутствием клиентов в нашем с Малдо лице, дезертировала из кухни и теперь взирала на нас с неподдельной благодарностью. – А то уйду сейчас Темным Путем, не расплатившись, что тогда будете делать?

– Нет-нет, что вы, платить не нужно, – запротестовала она. – Вы и сами знаете, что блины… Ну, что Кадди считает их неудавшимися. Если бы не ваша идея изменить название, он в жизни не позволил бы мне подать их гостям. И нам пришлось бы есть эти блины самим – на завтрак, обед и ужин. Хвала свету зримому, что вы так вовремя пришли на помощь!

– А чангайское варенье? – строго спросил я. – Уверен, что это настоящий деликатес и стоит соответственно. А я практически полбанки извел.

– Нам его подарили, – рассмеялась леди Лари. – Вернее, не нам, а Кадди. Подружка из Чангайи сварила ему на дорогу аж восемнадцать дюжин банок! Кадди страшно ругался, поскольку не слишком высоко ценит чангайскую кухню в целом и черное варенье в частности, а места в багаже и без того уже не было. Но пришлось взять. У нас не принято отказываться от подарков. А будучи поваром, Кадди не может выбрасывать еду, по крайней мере, пока она не испортится так, что ее уже невозможно спасти никакой готовкой. Это важнейшее правило Восьмой Великой Гильдии Урдерских поваров, в которую он вступил незадолго до отъезда.

Я так умилился, что даже не стал подшучивать над «восьмой великой гильдией», хотя язык, конечно, чесался.

Вместо этого я укоризненно сказал:

– Хозяйке трактира не следует быть столь откровенной с богатым клиентом. Запомните на будущее: все что угодно можно объявить редким дорогим деликатесом – при условии, что гость только что уминал это за обе щеки.

– Да, наверное, – смутилась леди Лари. – Я вам уже говорила, я плохая хозяйка трактира.

– Вы просто отличная! И вообще все тут у вас, – вмешался Малдо, сидевший за столом с абсолютно счастливой рожей и совершенно не порывавшийся удрать на свою стройку века. А ведь обычно дольше получаса он за пределами Дворца Ста Чудес не выдерживает, начинает нервничать, поминутно вскакивать с места и объяснять, что у него бездна работы, а время летит. Если бы мы с Кофой еще вчера не обсудили удивительное воздействие урдерского трактира на психику посетителей, я бы, пожалуй, начал беспокоиться – что это с гением стряслось? А так ясно: просто еще одна жертва неотразимого и, в общем-то, необъяснимого обаяния «Света Саллари». Нашего полку прибыло.