Виктория Шваб - Архив. Ключи от всех дверей

Ответ был без подписи, но я сразу узнала почерк Агаты. Меня охватили досада и разочарование, и я стукнула ладонью о первое, что подвернулось. Это оказался металлический контейнер с салфетками. Он отлетел и грохнулся на пол.

– Маккензи? – окликнули меня. Я повернулась и увидела на пороге женщину. Она выглядела так же, как в больнице. Те же волосы, собранные в неопрятный хвост, те же брюки, только бейджик другой. Тогда на нем было написано «Психотерапевт», теперь – «Консультант Гайд Скул».

– Даллас? – удивилась я, скомкав архивный листок, пока она его не увидела. Мой вопрос и ответ Агаты уже исчезли, остались только два имени. – Что вы здесь делаете?

– Мы кое о чем договаривались, помнишь? – Она наклонилась, подняла контейнер и поставила его на место, на край тумбы. – Я продумала, что увижу тебя у спортзала, но встретила мисс Грэм, и она сказала, что ты здесь. Все в…? – она осеклась. Я оценила то, что она так и не задала этот вопрос, когда и так ясно, что нет – все плохо. – Мне тебя там подождать? – спросила она. Я кивнула, и Даллас вышла за дверь.

Я вгляделась в свое отражение в зеркале. На меня смотрели серо-голубые глаза – глаза деда, но в некогда спокойном взгляде теперь появилась неуверенность, и синева стала ярче из-за красных век. Все мои слабости как на ладони. Я брызнула водой в лицо, чтобы остудить щеки и смыть следы слез. Затем разгладила архивный листок, аккуратно сложила его и убрала в карман рубашки. Когда через несколько минут я вышла в коридор, то выглядела, хоть и с натяжкой, как обычная студентка третьего курса. Даллас грызла яблоко и притворялась, что с интересом разглядывает плакат на стене, посвященный Осеннему фестивалю. В самом центре плаката красовался Кэш, нацепивший кошачьи ушки. Одной рукой он обнимал девушку с третьего курса, другой – держал над головой бенгальский огонь.

– Когда я соглашалась на терапию, – начала я, натянув рукава пониже, – то не знала, что вы имели в виду себя.

– Это проблема? – спросила она, бросив огрызок яблока в ближайшую урну. – Потому что ты можешь заниматься либо со мной, либо с мужчиной… э-э… в возрасте. Он вполне неплох, но от него пахнет.

– Лучше с вами.

– Хороший выбор, – заметила она, ведя меня за собой. Мы вышли из здания и через школьный двор направились к спорткомплексу. Подготовка к Осеннему фестивалю шла полным ходом, и весь двор был усеян следами этой бурной деятельности, так что нам пришлось изрядно попетлять.

– Я просто не поняла, что вы и тут работаете, – пояснила я, когда мы добрались до центра и вошли внутрь. Мы не стали сворачивать к раздевалке. Она повела меня по коридору, мимо ряда дверей, за которыми скрывались чьи-то кабинеты.

– В будние дни, – ответила она, остановившись перед кабинетом, на котором была табличка с ее именем. Она впустила меня и вошла сама. Кресло, кушетка и кофейный столик – вот и вся мебель. – По ночам и в выходные я принадлежу больнице. Вот так. – Даллас плюхнулась в кресло и взяла блокнот с кофейного столика. – Как боевые раны?

– Заживают, – ответила я, садясь напротив.

– А сама как?

Как я? Четырех человек затянула бездна. И вероятно, из-за меня. Только вот почему – неизвестно. Единственная версия развалилась. Эксперт Архива собирается признать меня непригодной. Мои ночные кошмары воплощаются в реальности. Но разумеется, обо всем этом я не могла рассказать Даллас.

– Маккензи? – позвала она.

– Мне стало лучше, – сказала я тихо. – Но кажется, я схожу с ума.

Я впервые была так честна за долгое время. Она слегка нахмурилась.

– Тебя все еще мучают плохие сны?

– У меня все последние дни как сплошной плохой сон, – призналась я. – Мне просто хочется проснуться.

Когда я пришла в беседку, все уже пообедали и, составив свои подносы на вытянутые руки Алхимика, расселись кружком, обсуждая Осенний фестиваль. Я удивилась, заметив на ступеньках Сафию. Эмбер держала ее за локоть, точно заложницу.

– Эй, а мы тебя потеряли. Тебя не было в спортзале, – воскликнул Кэш, пока я поднималась по ступеням. – Что-то случилось?

– Да так, встречалась кое-с-кем, – ответила я, садясь между Эмбер и Уэсом. Я ковырялась в тарелке, глядя, как рис проскальзывает между зубцами вилки. – Я что-нибудь пропустила?

– Итак, посмотрим, – подал голос Гевин, который в спортзале обычно лежит, растянувшись на скамье для качания пресса, и наблюдает за всеми. – Эмбер пыталась научить Кэша йоге, Уэсли боксировал, а Сафия флиртовала с третьекурсником на беговой дорожке и чуть не свалилась с нее.

Сафия бросила ему в голову пустой стакан из-под содовой.

– Жаль, что я это пропустила, – обронила я с легкой улыбкой. И в ответ на ее убийственный взгляд добавила: – В смысле, вообще все. Трудно представить Кэша в какой-нибудь из этих поз.

– Если хочешь знать, я выучил «приветствие солнцу».

Он подпрыгнул и показал некое упражнение, слабо напоминающее асану. Все засмеялись, поощряя его криками, но Уэсли поймал мой взгляд. В его глазах читался вопрос. Я достала из сумки телефон и написала ему сообщение из одного слова: «Терапия».

Кэш сел на место, собрав изрядное количество аплодисментов, и разговор вновь вернулся к Осеннему фестивалю.

– А что это за фестиваль? – спросила я.

– Это просто танцы, – ответил Уэс.

– Просто танцы? – воскликнул Кэш, притворно оскорбившись.

– Он задает настрой на весь год, – вставила Сафия.

– Это официальный вечер в честь нового учебного года, – пояснил Гевин. – Состоится завтра. Осенний фестиваль всегда устраивают первого сентября, и за его организацию отвечает старший курс.

– И это будет потрясающе, – заверил Кэш. – Музыка, закуски, танцы, а под занавес – фейерверк.

– Но, конечно, это же Гайд Скул, – вмешалась Сафия, – поэтому дресс-код ужасно строгий. Большинство просто остаются в школьной форме.

– Но зато нет никаких правил насчет причесок и макияжа, – добавил Гевин. – Некоторые воспринимают его как конкурс и стараются выглядеть как можно причудливее, не нарушая при этом дресс-код.

– В прошлом году Саф и Кэш заявились с ярко-голубыми волосами, – вспомнила Эмбер. – А Уэс продемонстрировал всем своего внутреннего гота.

– Серьезно? – удивилась я. Уэсли скривился, и я засмеялась. – Не могу представить.

– Безумие, правда? – сказала она. – В общем, ты можешь надеть дурацкие украшения, сделать странный макияж или напялить неоновые гетры.

– Так здорово увидеть всех в странном обличии, – заметил Гевин.

– Маккензи, ты ведь пойдешь, верно? – поинтересовалась Эмбер.

– Вряд ли, – покачала я головой. Я нисколько не сомневалась, что мой домашний арест не предусматривает поход на школьные танцы.