Аркадий Стругацкий - Отель «У погибшего альпиниста». Повесть

- Еще коньяку? - спросил я.

- Да… - сипло выдохнул он.

Я дал ему еще коньяку. Он облизнулся и решительно произнес:

- Что вы там говорили насчет семьдесят второй «д»?

- Там видно будет, - сказал я.

Он помотал головой и сморщился.

- Нет, так не пойдет. Мне бессрочная и так обеспечена.

- Wanted and listed? - сказал я.

- В точности так. У меня теперь только один интерес: уклониться от галстука. И между прочим, все шансы у меня есть - к Олафу я отношения не имею, сами знаете, а тогда что остается? Незаконное ношение оружия? Ерунда, это еще доказать надо, что я его носил…

- А нападение на инспектора полиции?

- Так об этом и речь!.. - сказал Хинкус, осторожно ощупывая макушку.

- По-моему, там никакого нападения и не было, а было одно только сплошное чистосердечное признание до начала официального следствия. Как ваше мнение, шеф?

- Признания пока не было, - напомнил я.

- Сейчас будет, - сказал Хинкус. - Но вот в присутствии этого физика-химика обещаете, шеф? Семьдесят вторую «д» - обещаете?

- Ладно, - сказал я. - Для начала будем считать, что имела место драка на личной почве в состоянии опьянения. То есть это ты был в состоянии опьянения, а я тебя урезонивал.

Симонэ заржал.

- А я что? - спросил он.

- А вы помогли мне справится… Ладно, хватит болтать. Рассказывай Филин. И смотри, если ты хоть слово соврешь. Ты мне два зуба расшатал, сволочь!..

Он только глянул на меня своими желтенькими и заговорил:

- Значит, так, - начал он. - Меня намылил сюда Чемпион. Слыхали про Чемпиона? Еще бы не слыхали… Так вот в позапрошлый месяц откопал Чемпион где-то одного типа. Где он его откопал, чем его на крючок взял, я не знаю, и настоящего его имени я тоже не знаю. У нас его звали Вельзевулом. Правильно звали, жуткий тип… Сработал он нам всего два дела, но зато дела были для простого человека ну никак не подъемные, и сработал он их чисто, красиво… да вы и сами знаете. Второй Национальный банк - раз, броневик с золотыми слитками - два. Знакомые дела, шеф, а? То-то! Дела эти вы не раскрыли, а кого вы посажали, те в полной мере ни при чем, это вам самим хорошо известно. В общем, сработал он нам эти два дела и вдруг решил завязать. Почему - это вопрос особый, но Вельзевул наш рванул когти, и нас намылили кого куда ему наперехват. Засечь его, взять на мушку и свистнуть Чемпиону… Ну, а в крайнем случае было велено кончать Вельзевула на месте. Вот я его и засек, и тут все мое чистосердечное признание.

- Так, - сказал я. - Ну, а кто у нас здесь в отеле Вельзевул?

- Тут я, как вы правильно сказали, дал маху, шеф. Это вы мне глаза открыли, а я-то грешил на этого фокусника, на Барнстокра. Во-первых, вижу

- магические штучки, разные фокусы. А во-вторых, подумал: если Вельзевул захочет под кого-нибудь замаскироваться, то под кого? Чтобы без лишнего шума… Ясно - под фокусника!

- Что-то ты тут путаешь, - сказал я. - Фокусы - ладно. Но ведь Барнстокр и Мозес - это небо и земля. Один - тощий, длинный, другой - толстый, приземистый…

Хинкус махнул рукой.

- Я его в разных видах видал, и толстым, и тонким. Никто не знает, какой вид у него натуральный… Это вам надо понять, шеф. Вельзевул - он ведь не простой человек. Он - колдун, оборотень! У него власть над нечистой силой…

- Понес, понес, - сказал я предостерегающе.

- Правильно, - согласился Хинкус. - Конечно, никто не поверит, кто сам не видел… А вот, например, баба эта, с которой он разъезжает, кто это, по-вашему, шеф? Я ведь своими глазами видел, как она сейф в две тонны весом выворотила и несла по карнизу. Под мышкой несла. Была она тогда маленькая, щупленькая, ни дать ни взять - ребенок, подросточек, вроде Барнстокровой этой девчонки… а ручищи - во, метра два… да что там - метра три длиной…

- Филин, - сказал я строго. - Хватит врать.

Хинкус снова махнул рукой и приуныл было, но, впрочем, тут же оживился.

- Ну, хорошо, - сказал он. - Пускай я вру. Но вот я, извиняюсь, вас голыми руками положил, шеф, а ведь вы мужчина рослый, умелый… Так сами подумайте, кто мог меня таким манером скрутить, как младенца, и засунуть под стол?

- Кто? - спросил я.

- Она! Теперь-то я усек, как все это случилось. Он меня, гад, узнал, запомнил. И когда он увидел, что я сижу на крыше и живьем его из дома не выпущу, он и наслал на меня свою бабу. Под моим же видом наслал… - В глазах у Хинкуса всплеснулся пережитый ужас. - Матерь пресвятая, сижу я там, а оно стоит передо мной, то есть я сам и стою - голый, покойник, и глаза вытекли… Как я там со страха не подох, как с ума не сошел - не понимаю. Три раза в отключку уходил, ей-богу… И, главное, пью и ведь не пьянею, как на землю лью… Это надо же, - проник, значит, он, что у меня в черепушке не того, не все в порядке, наследственное это у меня, от папаши досталось. Тому, бывало, тоже всякое чудилось - как схватит ружье, как начнет палить… Вот Вельзевул и решил: либо с ума меня свести, либо запугать до потери сознания, чтобы я слинял у него с глаз долой. А когда увидел, что не получается, ну, делать нечего, тут он силу и применил…

- А почему он тебя попросту не прихлопнул? - спросил я.

Хинкус затряс головой.

- Нет, этого он не может. Ведь, если правду вам сказать, почему он завязал? Когда броневик драли, сами знаете, охрану нам пришлось убрать. Ребята погорячились, а получается вроде бы, что кровь-то на нем, на Вельзевуле… А у него вся чародейская сила пропасть может, если он человеческую жизнь погубит. Чемпион нам так и сказал. А то разве кто-нибудь посмел бы его выслеживать? Да упаси бог!

- Ну, допустим, - проговорил я неуверенно.

Я опять ничего не понимал. Хинкус, как он и сам признался, был, несомненно психом. Но в его сумасшествии была своя логика. В рамках этого сумасшествия все концы сходились с концами, и даже серебряные пули находили свое место в общей картине. И все это каким-то странным образом переплеталось с реальной действительностью. Сейф из Второго Национального и в самом деле исчез удивительно, загадочно и необъяснимо - «растворился в воздухе», разводили руками эксперты, и единственные следы, которые вели из помещения, вели как раз на карниз. А свидетели ограбления броневика, словно сговорившись, упорно твердили под присягой, будто все началось с того, что какой-то человек ухватил броневик под днище и перевернул эту махину набок… Черт его знает, как все это понимать.

- Ну, а серебряные пули? - на всякий случай спросил я. - Почему пистолет заряжен серебряными пулями?

- Потому и заряжен, - снисходительно пояснил Хинкус. - Свинцовой пулей оборотня не возьмешь. Чемпион с самого начала на всякий случай подготовил серебряные бананчики, подготовил и Вельзевулу показал: вот, мол, смерть-то твоя, имей, мол, в виду, не рыпайся.

- А почему же они остались в отеле? - сказал я. - Тебя связали, а сами остались…