Наталия Неткачёва - Ангелы плачут в июне

— И что мне это даст? — она раздражённо отмахнулась.

— Надеюсь, осознание того, что не ты довела её до кризиса.

Тонкие тёмные брови сошлись на изящной аристократической переносице.

— Это мне вряд ли поможет! — бабушка долго сверлила меня своим особым взглядом, потом раздражённо отмахнулась. — Ладно, действуй.

Я посмотрела на потолок, продолжающий сотрясаться от шума, прикидывая, стоит ли предпринять очередную заведомо безрезультатную попытку мирных переговоров. За последние несколько дней в двери семнадцатой квартиры мне приходилось стучать раз десять. Я уже знала поимённо всех пятерых рабочих, но найти общий язык не смогла ни с кем. Они ссылались на навязанные заказчиком жёсткие сроки и все мои жалобы неизменно игнорировали. Хозяев квартиры — молодую эффектную пару я видела лишь мельком. Поговорить с ними пока не удалось.

Ладно, воспользуюсь экстренной мерой — достала из шкафа большие вакуумные наушники. Такие иногда надевают строители крупных объектов в качестве защиты от постоянного громкого шума.

Бабушке не терпелось начать сеанс. В её глазах светилась надежда, которую мне, к сожалению, не суждено было оправдать. Через пять минут я сдалась и устало стащила наушники. Почти ничего увидеть не удалось. Грохот сверху, даже приглушённый в десятки раз мешал сосредоточиться.

— Ну что скажешь? — нетерпеливо спросила бабушка.

— Ничего особенного. Обычный двенадцатилетний ребёнок. Насколько я могу судить, физически девочка здорова. Небольшая анемия не в счёт. А значит за приступы ответственна не физиология, а психология.

Бабушка нахмурилась. Понимаю, это ни то, что она хотела бы услышать.

— Это ты уже говорила! Объясни, каким образом её психология связана со мной?

Я со вздохом откинулась в кресле-качалке.

— Думаю никаким. На белый халат она так реагировать не могла — медиков девочка видит чаще родителей. А с тобой до момента первого приступа она встречалась раньше несколько раз. И тогда ничего не происходило.

Василиса Аркадьевна задумалась, вспоминая.

— Точно! Я приносила ей градусник в первый же вечер, потом кефир. Совсем из головы вылетело! Тогда почему…

— Совпадение.

— Что?

— Совпадение, — устало повторила я. Глубокий транс всегда отнимает много сил, а возобновившиеся строительные работы не оставляли надежды на полноценный отдых.

Бабушка скептически подняла брови и недовольно напомнила:

— Ты ведь не веришь в совпадения!

— Я - нет, но тебе стоит попробовать…

Она всё-таки пришла. Коротенькая красная мини-юбка, крохотный белый топик без бретелек, яркий вызывающий макияж и отчаянная решимость во взгляде. Охотница в полной боевой экипировке. К этому я была не готова.

— Валя?!

— Я ведь говорила, что приду. Ты всё сделала?

— Да, то есть… Ты хорошо подумала?

— Ты опять?! Ну, сколько можно! — нетерпеливо фыркнула она. — Я приняла решение! Где мой флакон?

Я посторонилась, пропуская девушку в комнату. Она решительно подошла к столу и взяла пузырёк. Он по-прежнему стоял на фотографии. Я к нему больше не прикасалась.

— Всё готово? — настойчиво повторила Валя.

Я не знала, что сказать. Такого в моей практике ещё не было. Что же предпринять? Солгать и предоставить событиям идти своим чередом или…

— Э… Валя, а зачем тебе приворот, вы ведь и так встречаетесь? — последняя отчаянная попытка перевести стрелки. Увы, заведомо провальная.

Она одарила меня раздражённым взглядом и неохотно объяснила:

— Он спит со мной пару раз в месяц, когда очередь доходит. За ним ведь бегают толпы местных девиц, а я хочу быть единственной, ясно? И вообще, спасибо за заботу. Ты предупредила меня о последствиях. Всё! Тема закрыта!

— Не совсем. Что ты видела во время транса?

Она закатил глаза, словно родитель, уставший от бессмысленных вопросов ребёнка, не желающего признавать очевидное.

— То, что ты мне внушила: он превратится в никому не нужного спившегося бомжа, я — в одинокую неудачницу с несложившейся личной жизнью.

Всё верно. Один из типичных вариантов действия приворота. Я бы назвала его щадящим, бывает хуже.

— Я тебе ничего не внушала. Это действительно произойдёт, если приворот сработает.

Валя упрямо вздёрнула подбородок, рыжие пружинки локонов красиво заколыхались. Я не могла понять поверила она мне или нет, зато чётко осознала, что все уговоры бесполезны — решения девушка не изменит. Вот уж, воистину, любовь зла.

— Пусть так! Это моя жизнь! Я готова нести ответственность!

— А я — нет!

— Что?

— Извини, но речь идёт не только о твоей жизни. Я не закончила ритуал и не собираюсь заканчивать.

Её глаза презрительно сузились.

— Я поняла: ты просто ни черта не умеешь! — презрительно прошипела Валя. — Вот и тянула время! Ладно, я всё равно своего добьюсь, вот увидишь!

Валя схватила со стола фотографию возлюбленного, опрокинув флакон с несостоявшимся приворотным, и стремительно выскочила на лестничную площадку. Входная дверь оглушительно хлопнула. Я вышла следом за девушкой. Она сейчас слишком возбуждена, чтобы контролировать свои действия.

— Валя, подожди!

Девушка обернулась и посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью, выплюнув:

— Отвали, шарлатанка!

Через секунду с таким же грохотом захлопнулась дверь подъезда. Позади кто-то одобрительно хмыкнул. Я обернулась и узнала рыжеволосого рабочего из семнадцатой квартиры — Глеба. Он был главным из пятёрки, поэтому именно с ним мне приходилось ругаться чаще всего.

— Какие неблагодарные клиенты пошли, — насмешливо протянул он. — Только не говори, что это мы виноваты. Шум мешает разводить на бабки?

Я одарила его тяжёлым взглядом и сердито буркнула:

— Лучше заткнись.

— А то что?

— Козлёночком станешь!

Не собираясь продолжать дискуссию, я поспешила скрыться за дверью.

Необъяснимое чувство тревоги заглушило все остальные эмоции. Оно просочилось в мои сны и не отпускало до самого утра. Мне снилась незнакомая девочка из бабушкиного санатория. У неё было Валино лицо, и она умерла от приступа удушья…

Новый день не принёс облегчения. Тревожное ощущение из сна плавно перетекло в реальность. Оно нарастало, приобретая новые оттенки чувств. Примерно тоже я почувствовала восемь лет назад, перед тем как нас почти настигли родственники одной из жертвотца, мечтающие о вендетте. Только теперь к тревоге и страху добавилось щемящее ощущение тоски и потери. Звонок бабушке ничего не прояснил. Не считая негодования по поводу того, что её отправили во внеплановый отпуск (пока не разрешится конфликтная ситуация) у Василисы Аркадьевны всё было в порядке.