Павел Багряк - Синие люди. Повесть

Впрочем, что они хотят показать Гарду? Быть может, какой-нибудь видовой фильм братьев Ступак или последнюю комедию с участием Юма Рожери? А потом скажут, что это было необходимо для психологической подготовки комиссара к серьезному разговору?

Засветился экран.

Гард сел, взяв сигарету.

И после первых же кадров, в отличном цвете показавших ему обитателей купола, сделалось комиссару как-то нехорошо от этих плавающих походок, от бумажных лент, которые они медленно и безучастно поглощали, от их застывших в привычном ужасе взглядов, от синевы их тел, сиреневости песка, безысходности поз, от всего кошмарного видения, смысл которого был непонятен Гарду, но античеловеческая противоестественность которого была явной, жутко и страшно поражающей мозг нормального человека.

- Хватит! - Гард больше не мог сдержать себя.

Экран погас. Комиссар сидел в кресле, закрыв лицо руками. Профессора молча смотрели на него с леденящей душу безразличностью. Дина Динст ждала дальнейшей реакции Гарда.

- Смысл? - с трудом выдавил он из себя.

Они молчали.

- Я спрашиваю: смысл?! - почти вскричал комиссар. - Вы показали мне детей?! Это то, чем вы занимаетесь? Почему они синие? Зачем так едят? И так ходят? Зачем?! Что все это значит?

- Прежде всего, - с достоинством начал профессор Янш, - не получив ответа на эти вопросы, не торопитесь считать нас преступниками. Мы ученые, и…

- Не могу! - прервал его Гард, вскакивая с кресла. - Не могу потому, что похищение детей само по себе преступно и свидетельствует о преступности замысла! И не торгуйтесь, господа! Даже если вы крали детей для…

- Господин Гард, - вмешалась Дина, - не стоит произносить обличительные речи. Оцените реальность обстановки: мы здесь не подсудимые, а вы не комиссар полиции.

- Кто же я?

- Наш пленник, - с циничной откровенностью сказала Дина Динст. - Вы можете вновь стать комиссаром полиции лишь при одном условии: если поймете нас и примете нашу позицию. В противном случае…

Она вдруг умолкла, словно поперхнулась, и Гард, глядя на нее, понял, что за его спиной произошло нечто такое, что заставило Дину Динст обескураженно замолчать. Профессор Янш тихо попятился назад, а Биратончелли, подчиняясь какой-то силе, стал медленно поднимать руки кверху. Шестым чувством оценив ситуацию, Гард не обернулся, а, наоборот, приблизился к Дине Динст и сухо сказал:

- Положите руки на стол. Не двигайтесь. Вот так.

Потом он нагнулся, вынул из ее кармана браунинг и лишь тогда позволил себе обернуться.

В распахнутых дверях стояли почти голые Честер, Таратура и девушка, которую Гард где-то видел, но не мог сейчас припомнить, где именно.

- Очень кстати, - только и произнес комиссар деловым тоном, как будто появление его друзей было заранее запланировано и вот наконец осуществилось.

- Мы видели Майкла! - сказал Честер. - Он там, под куполом.

- Спокойно, Фреди, спокойно, - тихо произнес Гард. - Еще не все потеряно.

Таратура, одной рукой держа пистолет, другой быстро ощупал карманы профессоров.

- Прошу сесть, господа! - сказал Гард. - Инспектор, внимательно следите за этой особой и пресекайте каждое ее движение. Не позволяйте ей ни до чего дотрагиваться! Здесь полно микрофонов, кнопок, клавиш и Бог знает чего еще.

- Шиз! - позвал Таратура, и только сейчас в комнату как-то боком вошел электрик, стараясь не глядеть в глаза Дины Динст, словно боясь гипноза. - Будьте любезны, обеспечьте нам одиночество.

- У, дьявол! - пробурчал Шиз, явно адресуясь к Дине, но по-прежнему не глядя на нее. - К чертовой матери!

С этими словами, не скрывая удовольствия, он аккуратно, с большим знанием дела, перекусил кусачками провода под столом у Дины Динст, в торшере, где-то в углу комнаты и около дверей, а затем, сказав: «Да, чуть не забыл!» - в подлокотнике кресла, в котором уже сидела Сюзи.

Гард, ничего не понимая, следил за действиями Шиза, но Таратура глазами показал комиссару: не волнуйтесь, мол, так надо, это наш человек. Динст тоже наблюдала за электриком, поджав тонкие губы, и ничего, кроме брезгливости, ее лицо не выражало.

- Садитесь, садитесь, господа! - повторил Гард, поскольку Янш и Биратончелли все еще продолжали стоять. - Теперь, как мне кажется, и вам будет легче говорить, и нам будет проще вас понять. Мадам, - перевел он взгляд на Дину Динст, - шеф явится один или с сопровождающими? - Динст молчала. - Вы потеряли дар речи? Таратура, что вы предлагаете?

- А проще простого, - сказал вдруг Шиз. - Давайте посадим их всех в аккумуляторную! К чертовой матери!

- Эта дверь запирается? - спросил Таратура.

- Эта? - сказал Шиз. - А черт ее знает! Можно, наверное, и запереть.

Он стал возиться с дверью.

- Итак, господа, я готов выслушать вас, - произнес Гард. - Прежде всего, что вы делали с детьми и в каких целях?

Вероятно, профессора все еще оценивали обстановку. Биратончелли, правда, уже открыл было рот, чтобы ответить Гарду, но Янш остановил его коротким жестом.

- Мадам, - сказал он, обращаясь к Дине Динст, - вы позволите нам говорить?

- Я позволяю! - резко произнес Гард. - И не просто позволяю, а приказываю! Отныне вы исполняете только мои указания, пора бы это понять, господа!

Динст вновь промолчала. Биратончелли осторожно кашлянул:

- Простите, комиссар, но мы только ученые, перед нами была поставлена научная задача, и мы решали ее…

- Какая?

- Сначала, господин комиссар, мы пытались с помощью генной хирургии искусственным образом изменить структуру генов, но проблема оказалась чрезвычайно сложной, я могу объяснить почему… - Он сделал паузу, ожидая санкции комиссара на объяснение, но она не последовала, и тогда профессор продолжил: - Короче говоря, профессором Яншем, моим коллегой, была выдвинута идея работать с уже сформировавшимся человеческим организмом, и прежде всего с молодым.

- С детьми?

- Да, главным образом.

- Вивисекция? - спокойно сказал Гард, но у каждого из его друзей при этом резко участилось сердцебиение.

- Не совсем так, - вмешался профессор Янш. - Перед нами вообще не ставилась задача создания «недочеловеков», мы не руководствовались расовыми теориями. Мы…

- Мы занимались скорее селекцией, господин комиссар, - добавил Биратончелли. - Генетическими манипуляциями.

- Цель?

- Цель? - переспросил Янш. - Но мы только ученые, мы не касались практических целей эксперимента.

- А научная цель? - спросил Гард. - Что вы жуете резину? Вам не хватает слов? Вы забыли родной язык? Вы можете сказать коротко и ясно: чего вы добивались?

- Хорошо, - решился Биратончелли. - Я скажу. Перед нами была поставлена задача вывести особую породу людей.

- Для чего?

- Вот дьяволы! - Сказал Шиз. - Перестрелять бы их всех к чертовой матери!

Профессор Янш недоуменно пожал плечами и посмотрел на Гарда, как бы ища у него, интеллигентного и умного человека, сочувствия и понимания, на которое не мог рассчитывать, имея дело с таким тупицей, как Шиз. Но Гард не ответил «пониманием» Яншу, чем откровенно его смутил.