Александра Бегунова - Собачье дело

— А про прутья из решетки?

— Они достаточно длинные, чтобы открыть ими клетки с безопасного расстояния. Слушай, мне кажется, Эрика долго нет.

— Уймись. Он не первый день на свете живет. Наверняка эти гнусные твари растащили косы по кустам. Надеюсь, — с беспокойством добавил Нокс, — они не погрызли мою газонокосилку?

— Это что, единственное, что тебя волнует? — сухо спросил Алан. Мысль о том, что Эрик в одиночку шарит по куширям в поисках их кос, когда где-то поблизости бегают голодные псы, не вызывала у стажера радости. Зато вызывала чувство вины.

Следующие десять минут протекли в молчании. Алан сгрыз сэндвичи до последней, зачерствевшей, корочки и заметался по кабинету. Рон некоторое время терпел молча.

— Слушай, ты перестанешь бегать или нет?! В глазах уже рябит!

— Так отвернись! Что там можно делать столько времени?!

— Господи, у тебя не нервы, а камертон какой-то. Как ты дальше собираешься работать, если…

— Надеюсь, собаки разобрали твою газонокосилку на составные части, — мстительно отозвался Алан.

— Не шути так!

По воздуху прошла легкая рябь, как всегда при прыжках через пространство, и в кабинете появился Эрик. На ковер упали пила и секира. Рон радостно потянулся к своей газонокосилке и вдруг осознал, что старший жнец тяжело опирается на ее ручку, а по кабинету ползет запах крови. Нокс медленно поднял взгляд выше, от вожделенной косы, к, собственно…

— Эрик! — пронзительно завопил Алан. Слингби повело в сторону, и он ухватился за шкаф. На вытертом до синеватой бледности ковре распустились первые темные пятна. Стажер бросился к наставнику. Плавающий взор шинигами на миг сосредоточился на лице юноши.

— Они там ждали, — хрипло, с тяжелым клокотанием выдохнул Эрик. — Караулили около кос. Обе твари.

— О Боже…

Рон вскочил, оттолкнул матово-белого Алана и успел поднырнуть под руку Эрика, когда тот уже заскользил вниз по шкафу.

— Алан! Обзванивай все кабинеты, живо! Мы не утащим его в лазарет без старших!

Перед глазами Алана, как огненные письмена, вспыхнул ряд цифр — короткие номера сотрудников отдела. Он схватил телефонную трубку.

…Грелль появился в кабинете тогда, когда Рон уже сам сгибался под весом Эрика и с тихим ужасом чувствовал, как его собственная одежда, от пиджака до рубашки, насквозь пропитывается кровью…

Рональд и Алан сидели в кабинете Грелля и оформляли квитанции и ведомости на уловленные души. В комнате царило гнетущее молчание. Во-первых, Сатклифф запер дверь снаружи; во-вторых, каждый час звонил кто-то из старших и спрашивал все ли в ними в порядке, отчего Рон чувствовал себя младенцем с соской, и его это раздражало; а в-третьих… Нокс сердито покосился на Хамфриза. Тот сидел за столом Грелля, низко опустив голову, заполнял квитанции и явно мучился. Рональд фыркнул. У него самого совесть отсутствовала в принципе, как факт, и он не понимал, почему попытка дружеской беседы была прервана со стороны Алана короткой фразой «Извини, я не хочу сейчас разговаривать». Можно, конечно, подумать, что новенький страшился Спирса, но чутье сплетника подсказывало Рону, что про начальника Алан сейчас думал в последнюю очередь.

— Слушай, Алан, ну ведь не съели же его в конце-то концов!

Хамфриз в ответ так промолчал, что Рональду захотелось хлопнуть дверью. Сколько можно?! Будь Алан очередной страдающей девушкой, Нокс еще сообразил бы, как утешить несчастную; но делать с ним сейчас — Рон не представлял. Он вообще не сталкивался еще с искренним, не напоказ, раскаянием, и не знал, что можно тихо, без эффектов на публику, сгрызть себя до костей. Чем Алан увлеченно занимался. Стопка заполненных квитанций росла перед прямо-таки угрожающими темпами. Когда молчание стало совсем уже не выносимым, Рональд встал, вытащил из шкафа пачку печенья и поставил перед Хамфризом.

— На, поешь. Отвлекись.

— Это все из-за меня, — не переставая строчить в квитанции со скоростью швейной машинки, ответил Алан. — Из-за меня всегда у всех неприятности. Мне вообще не следовало здесь появляться.

— О Господи, Алан, ты же понимаешь, что такое посмертие никто не выбирает. Раз ты здесь…

— Если бы не мой идиотизм, ничего бы с ним не случилось. Таких кретинов, как я, надо душить еще в колыбели.

— Ну, это уж слишком… — беспомощно пробормотал Рон. Ему подумалось, что если бы Алан бился в истерических рыданиях, им обоим было бы попроще. Но юноша всего лишь положил ручку на стол и сжал пальцами виски.

— Боже мой, — вдруг прошептал он, — ну как, как можно быть таким беспросветным придурком и еще жить на этом свете?! Зачем я потащил тебя к турбинам?! Зачем я вообще вас там держал! Если бы мы сразу ушли… если бы я вообще не совался куда не надо… если бы… Господи, да некоторые даже после смерти не меняются! Какой же я идиот!

— А с разбегу головой об стену не пробовал? — в раздражении фыркнул Нокс. — Говорят, некоторым помогает. Да и вообще, у нас в кабинете давно пора ремонт сделать.

Хамфриз поднял на него пронзительный взгляд. Выражение глаз было… странным.

— Алан, ты чего? — почти испуганно спросил Рон.

— Я скажу Спирсу, чтобы меня развоплотили.

— Ты что, с ума сошел?!

— А что еще со мной можно сделать? Похоже, что я неизлечим. Еще до… до моей смерти там… это все повторяется. Некоторые существуют только для того, чтобы втравливать других в неприятности. Никогда себе этого не прощу, — прошептал стажер и закрыл лицо руками.

«Ну, может, он сейчас поревет, пошмыгает и успокоится», — с надеждой подумал Рон. Однако никаких признаков приближающихся рыданий не наблюдалось. Алан сидел неподвижно, забившись в свою раковину, и Нокс испытал просто умопомрачительное облегчение, когда в кабинете наконец нарисовался Грелль. По крайней мере, не придется находиться наедине с этой статуей отчаяния.

— Ооо, — тут же заметил наставник, включая чайник, — у кого это глаза на мокром месте?

Рон стиснул зубы. Нет, Сатклифф безнадежен.

— Шеф, вот только не заводи его снова!

— А почему нет? В чем дело? Я тоже хочу послушать. Что там у нас? Муки совести? Моральные терзания? Монолог в стиле Офелии? Ммм?

— Он хочет, чтобы его развоплотили, — ябеднически прошипел Рон. Грелль с силой отвел руки Алана от его же лица и скептически изучил бледный лик стажера, влажные ресницы и прикушенную губу.

— Ну ладно. Перед тем, как он напишет прощальную записку, хочу ему сообщить, что Эрика заштопали и сейчас он мирно спит в соседней с Уилли палате. Ему передать что-нибудь от тебя, когда он проснется? Или ты так, сам скажешь?

— Я к нему не пойду! — в ужасе дернулся Алан.

— Почему это?

— Я… мне… он из-за меня… разве он захочет меня видеть?