Katrina Sdoun - Безымянное зло [СИ]

— Все сказал? — я цедила слова, силясь не заорать. Джош игриво подергал бровями, немигающим взором вперившись в мои глаза. Хмыкнув, я подалась вперед. — Судя по твоему сытому виду, минувшая ночь стала лучшей в твоей жизни. Что же тебя не устраивает?

— Все устраивает, — от него пахнуло жаром, звук голоса скользнул по коже, как прикосновение меха, вызвав мурашки.

— Тогда почему я уловила недовольную нотку в твоем тоне? Ты же с самого начала думал, что мы с Беном любовники. И был лоялен к нему. Что же изменилось?

Джош просиял, его лицо озарилось счастливой улыбкой, но до глаз она не дошла. Он провоцировал меня, с какой-то определенной целью, но я была настолько зла и смущенна, что не предавала значения.

— Где Бен? Ты к кровати его привязала?

— Почему ты бесишься, Джош? — прошипела я, надвигаясь на него.

Его лицо смягчилось, в глазах промелькнуло беспокойство. Джош вспылил и вдруг понял это. Медленно выдохнув, не сводя с меня взгляда, он остыл. Воздух уже не обжигал — зверь ушел, оставив после себя ощущение покалывающей энергии. Заметно было, как Джош пытается взять себя в руки, утомленность пролегла морщинками у рта.

— Мужская солидарность полагаю, — язвительным тоном произнес он и вскинул нахально бровь.

Я не успела подумать. Сила поднялась изнутри кипятком, рванулась вперед и сбила Джоша с ног. Он тихо ухнул, исчезнув где-то на полу, и притих. Я обошла стол, наклонилась и отодвинула край скатерти. Там сидел Персик, гневно размахивая взъерошенным хвостом. От сердца отлегло, но я нахмурилась и погрозила ему пальцем.

— Плохой кот. ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ КОТ.

И фыркнула, выпрямляясь. Персик издал скрипучий рык и, пригибаясь к полу, промчался к комоду в холле. Так ему и надо!

Бен спускался по лестнице. Я ощутила его и задрожала, руки утратили волю. Возможно, наполовину я все еще боялась. Боялась того, как сильно его хочу. Будто кролик, пойманный фарами машины, застывший в ожидании смерти. Но разве у кролика так колотиться сердце, все сильнее и сильнее? Разве душит его собственное дыхание в горле? Окатывает ли его восторг? Я сжала кулаки, вонзая ногти в ладони, чтобы подавить порыв подбежать и повиснуть на нем. Это выглядело бы глупо и легкомысленно, но кто посмел бы нас осудить?

Он шел неторопливо, оглядывая кухню, а я смотрела на него вверх и не могла отвести глаза. Когда Бен проходил мимо комода, то остановился и серьезно поглядел на Персика. И усмехнулся.

— У него нездоровый вид, какой-то бешенный.

— Он с утра не в духе. Видимо, ночью Мишель его против шерсти гладила, — сказала я, отворачиваясь к столу. Налила кофе в чашки, добавила сахар и сливки. Бен подошел ближе, косясь на взлохмаченного кота. Многое вертелось у него на языке, и Джош явно это почувствовал — Персик угрожающе зашипел и махнул когтистой лапой, пытаясь ухватить его за руку. Я покачала головой, но он приблизился, и у меня сбился пульс. Бен помедлил прежде, чем прикоснуться, словно не был уверен или дразнил. Его руки скользнули по моей талии и притянули к его телу, лицо обожгло осторожное дыхание. Прижавшись щекой к виску, он провел ладонями по бедрам, заставив мои ресницы трепетать. Я продолжала помешивать ложечкой кофе, но неосознанно — только бы что-то делать. Бен поймал мое запястье, остановил и вынудил выронить прибор. Взяв мои руки в свои ладони, он сомкнул их у меня на животе. Я зажмурилась, утопая в нежности, теряя волю, путаясь в мыслях. Рядом с Беном невозможно думать о чем-то другом, кроме него самого. Он уткнулся лицом в мои волосы и прерывисто вздохнул, по телу прошла волна тепла, окатила нас обоих.

Персик спрыгнул со стола и исчез под столом, но мы не обернулись, увлеченные друг другом. Мгновением позже Джош выпрямился, стряхивая с себя пыль. Тихо выругавшись, он обошел стол, но вдруг застыл, уставившись на нас. Я повернула голову, потершись щекой о колючую щеку Бена. Джош казался пораженным, но под этим выражением скрывалось умиротворение. На его губах мелькнула улыбка. Встретившись со мной взглядом, он почесал затылок и подмигнул, вогнав в краску. Зажмурившись, я невольно улыбнулась в ответ и отвернулась, чтобы не видеть этого жизнерадостного лица.

Бен помог мне перенести чашки на стол. Джош, соблюдая неловкую тишину, занял свое место и вернулся к трапезе. Я направилась к холодильнику и замерла, так и не открыв его. За окном, в снежной дымке что-то темнело. Я осторожно повернула голову и похолодела. Через дорогу от дома стоял лысый бэлморт, пряча руки в карманы черного пальто. Я отпрянула от холодильника и шагнула к окну, по привычке охватив себя руками. Он смотрел на меня в упор, будто чувствовал на расстоянии. Ветер трепал полы пальто, осыпая его белыми хлопьями, а фамильяры мирно чистили перья, рассевшись гроздьями на деревьях.

— Эшли? — в голосе Бена прозвучала нотка тревоги. Он поднялся из-за стола. — Что с тобой?

— Там он, — прошептала я, остановив его жестом руки, и бросилась к выходу.

Ветер обжигал холодом, я упрямо куталась в кардиган, перебегая улицу. Мне не пришло на ум оглядеться и посмотреть вверх, элементарно повертеть головой. Бэлморт занимал все внимание, и я уже переходила дорогу, глядя в его темные пустые глаза. А он ждал и не двигался, не подавал виду, что хоть что-то испытывает при виде меня.

Остановившись перед ним, я посмотрела снизу вверх в удивительно приятное лицо, будто вылепленное из глины. Он следил за мной ничего не выражающим взглядом, держа руки в карманах пальто, возвышаясь, как древесный ствол из мышц. От него исходила сила, под одеждой теплилась мощь, которой у бэлмортов я прежде не ощущала. Она гудела, как электрические провода, и воспринималась почти болезненно. Этот тип стоял на ступень выше всех охотников за головами, которых я знала. От него воздух вибрировал, и природа замирала, вот только фамильяры не замечали его или намеренно игнорировали.

— Почему ты здесь? — спросила я почти ровным голосом. Меня переполняли чувства, но я поперхнулась назревшими вопросами, тихонько радуясь встрече. Он никогда не появлялся просто так, каждый его визит имел тайный умысел и оборачивался для меня очередной загадкой, ставил в тупик. На этот раз я не собиралась отпускать его без ответов.

Бэлморт едва заметно ухмыльнулся.

— Значит, надо, — голос у него был низкий и глубокий с легкой хрипотцой. Приятный голос, гармонирующий с внушительными габаритами. В серых глазах затаилась тьма, и, окунувшись в нее, я покрылась ледяными мурашками, чудом не попятившись.

— Это не ответ. Мне нужно знать причину, ибо она касается меня. Ты же не поздороваться пришел, верно? — пришлось сглотнуть слюну, чтобы заговорить и не выдать волнения.

Но бэлморт видел меня насквозь. Его ухмылка стала шире, но более ни один мускул на лице не дрогнул.