Katrina Sdoun - Безымянное зло [СИ]

Дверь захлопнулась от сквозняка, едва не прищемив Джошу нос, на звук выглянула Мишель. На ней было бледно-розовое трикотажное платье с плиссировкой, нежный цвет подчеркивал свежесть лица. Сестра выглядела в нем потрясающе женственной. Длинные кудри рассыпались по плечам, так естественно и романтично. Придирчиво оглядев меня с ног до головы, Мишель нахмурилась, но глаза ее потеплели. Убедившись в моем здравии и наличии всех конечностей, она холодно зыркнула мне за спину. Джош перестал дышать, а ее лицо разгладилось и смягчилось. Долгую минуту она присматривалась к нам, перебегая взглядом по очереди с моего лица на лицо Джоша, и чем дольше, тем заметней становились морщинки на переносице. Приоткрыв рот, Мишель перестала на мгновение натирать полотенцем блюдо, на ее лице обозначилась тень огорчения. Я невольно поежилась. Снова прощупывала нас, ковырялась в душе, как в коробке с вещами. Возможно, Мишель не была способна читать мысли, но с легкостью вычислила, что нам довелось пережить. И что мы ощущали по этому поводу — тоже. Узнав причину нашего скорбного вида, она удрученно вздохнула, поспешно отведя взгляд и заморгав, и с куда большим усердием принялась натирать блюдо. Мы вернулись целыми и невредимыми, она была рада хотя бы этому и уже почти не сердилась.

— Наконец-то, — проворчала она, отворачиваясь к мойке, в которой мерно шумела вода. — Явились.

— Все в порядке? — решила уточнить я, снимая на ходу кожанку, и повесила ее на крючок.

— Что с нами будет, — небрежно пожав плечами, отозвалась сестра.

— Моника дома? — стараясь вести себя непринужденно, я прошлась по кухне. Хотелось трогать все, что попадалось под руку — странно, но ощущения были иными, более настоящими что ли, чем прежде. Словно все органы чувств включились на полную мощность, любая щербинка в столешнице, каждая выпуклость на шторах и узор на обоях казались четкими, явно выраженными. Что же я чувствовала раньше?! Жалкую толику того, что теперь могла испытать, когда сняла и растоптала розовые очки.

— Уехала в магазин за покупками. В холодильнике шаром покати.

— А где Бен? — похолодев, я застыла на месте и, резко обернувшись, посмотрела наверх лестницы. Он не думает спускаться?!

Мишель фыркнула.

— Разбирает по кирпичику дом. Ему наскучило сидеть в твоей спальне без дела, и он занялся перепланировкой.

— В каком смысле?

Джош растерял всю свою наглость и неуверенно прошелся до стола, украдкой бросая томные взгляды на Мишель. Посмотрев на меня с таким стыдливым выражением, будто ему требуется дозволение, чтобы коснуться ее или подойти ближе, он состроил щенячьи глаза. Я беззвучно хмыкнула и уставилась в окно, по привычке выискивая глазами фамильяров на деревьях. Сокрушенно вздохнув, Джош начал подбираться в наступательной тактике, но не к сестре, как я сначала подумала, а к блюду с выпечкой, источающей соблазнительный аромат. Желудок жалобно заурчал, но аппетит отсутствовал напрочь, и никакая булочка со свежими фруктами не была способна пробудить его.

— Да шучу я, — отмахнулась Мишель и посмотрела на меня долгим взглядом, я почти физически ощутила его вес. Она не могла успокоиться и перестать изучать меня, будто не до конца верила в то, что мы действительно все это пережили. — У вас такой кислый вид, что мне захотелось как-то разрядить обстановку! — Она раздраженно всплеснула руками. — Клад, наверное, ищет, перевернул весь дом. Я первое время возмущалась, но потом поразмыслила — он лучше меня знает, где искать. Я эмпат, а не темный маг, проклятий не почувствую, даже если очень того захочу.

— Я ничего не поняла, — пробормотала я и решительно направилась к лестнице.

Джош замешкался около стола, позарившись на блюдо с яблочными слойками. Я не стала его отвлекать — уж больно голодный и жалостливый вид у него был. Мишель же не обращала на парня никакого внимания, обходя и задевая, как предмет мебели. Схватившись за блюдо с новой партией выпечки, еще дымящейся, только что из духовки, сестра повернулась к столу, но не успела сделать и шага. Джош преградил ей путь. Взгляд сестры остался на уровне его груди и заметно дрогнул, но она поджала губы и шагнула влево. Парень повторил ее движение с каменным выражением, и тогда Мишель скользнула вправо, но снова он не позволил ей пройти. Осторожно выдохнув, она подняла глаза и сердито посмотрела на Джоша. Он взирал на сестру с трогательной нежностью сверху вниз с высоты своего роста, но выражение лица оставалось непроницаемым. Мишель топнула ножкой и двинула ему блюдом в живот, но Джош поймал ее за руки, коснулся локтей и притянул к себе. Так я и оставила их — глядящими друг на друга, не смеющими нарушить тишину. Пусть развлекаются, а мне необходимо увидеть Бена.

Чувство, с которым возвращаешься домой из далекой поездки — бесценно. Оно словно маленькое счастье, заставляет сердце биться чаще. Все обыденные запахи кажутся потрясающими, неповторимыми, до мурашек. Заходишь в двери, и под кожей оживают бабочки, щекочут изнутри бархатными крылышками. Аромат постельного белья, его мягкость, ощущение того, что в ней давно никто не спал. Я поднималась по лестнице и представляла нашу встречу с Беном, одергивая себя мыслями обо всем этом. За время отсутствия я тысячу раз прокручивала в голове, но очутившись дома, забыла все заготовленные речи. Как обычно бывает: сильно ожидаешь волнительного события, планируешь, а когда приходит его время, из головы все как ветром сдувает. Чувствуешь себя полной дурой, не способной двух слов связать.

Перед лестницей по паласу были раскиданы осколки — то ли вазы, то ли блюда. На темном фоне они белели, как кости или когти крупного хищника. Паркет усыпан пылью и кусками побелки. Я посмотрела вверх — потолок и стены, как будто палкой ковыряли. Диван в гостиной сдвинут с привычного места, на полу осталась отчетливая вмятина. В секретере выдвинуты ящики, часть из них стояла на столе, на скатерти высилась гора из мешочков с травами и мелких коробочек, ковер скатан в рулон и аккуратно прислонен к стене. Картины сложены в углу, зачехлены белой тканью.

— Что здесь происходит? — возмутилась я и подошла к своей спальне. — Бен?

Толкнув приоткрытую дверь, я застала его стоящим у окна. Так и застыла в проходе, не в силах отвести взгляд, забыв, как дышать. Его лицо было пусто и красиво, настолько, что сердце вдруг зачастило. Я соскучилась и ничего не могла с собой поделать — стояла и жадно ощупывала его глазами. Закатанные рукава красной клетчатой рубашки, серая неброская футболка и потертые голубые джинсы — ничего необычного, но у меня жар поднимался из глубин тела. Скрестив руки на груди, Бен облокотился о подоконник и смотрел на меня в упор. От его взгляда энергия заплясала по коже горячим дыханием. В груди что-то с треском оборвалось, и по венам потекло тепло. Кажется, в этот момент я должна была бы смутиться и отвернуться, но сумела сохранить равнодушный вид. Если он может, то и у меня получится. На его лице ничего не отразилось, только в синеве глаз мелькнуло что-то… темное. Злился? И что же я сделала? Неспешно заходя в комнату, я спрятала руки в карманы джинсов и придирчиво огляделась. Вещи из шкафа свисали пестрой гирляндой, на полу высился ворох книг и мелких предметов интерьера. Цыкнув, я закатила глаза и лениво вынула руку из кармана. Взмахнула ею и навела мгновенный порядок, будто и не было вселенского погрома. Бен лишь надменно повел бровью — я его удивила, но не слишком.