Василий Попов - Из животворящей капли крови

Владимир усмехнулся вновь. Глоток животворящей крови. Князь улыбнулся предстоящей войне. Он по-прежнему дворянин и офицер. Никакая кровь, ничьи эмоции, поступающие в его организм вместе этой кровью, не растворили в нем его истинного я.

Большое сообщество собралось в огромном особняке. Овальный кабинет. Представители синдиката слетелись сюда из разных регионов и даже с разных материков. Это те, кого считают правителями мира. Нет, не президенты стран, командующие армий и премьер-министры, нет! Люди – представители знатных фамилий и богатых династий. Именно они неофициально правят миром, дергая за ниточки марионеток, выставленных на сцену мировой политики.

Не все были подчинены. Были отдельные страны и коалиции, не вставшие под знамена правящих миром. Но отсутствие конфронтации свело бы на ноль и необходимость в сообществе.

Хотя необходимость все-таки была. Стать более могущественными помогло бы продление жизни. Победа над смертью. Обладание «знанием». Они шли к этому несколько веков. Сначала тайно, затем полуофициально. И только сегодня они приблизились к этому вплотную. Знающий формулу находился в их руках. В руках их представителей, которые знают все о пытках. Палачи, которые развязывали языки немым.

Пространство овального кабинета заполнено возбужденным гулом. Отсутствовали источники связи. Ими являлась пара человек, сообщающая горячие новости.

На красивых стульях работы 18 века сидели те, кто видел будущее, каждый по-своему, вслух лицемерно заявляя о единстве. Здесь были представители разных поколений и концессий.

Здесь были даже те, кто отслеживал знающих формулу уже несколько веков назад. Они были связаны со второсортными. Но уже не вскрывали животворящие артерии своими клыками. Они были слишком богатыми и мудрыми для этого. Кровь приносили в сосудах. Чистую, девственную, из медицинских заведений.

Их уважали, внутренне ненавидя. Уважали за объединение и информацию. Ненавидели за долгий жизненный путь. Это раздвоение чувств разделяли не вкусившие кровь, ожидающие продление жизни с помощью «знания». Это вызывало и раздробленность собравшихся.

– Ну что там? – нервничал доминант группы молодых представителей сообщества. – Когда я получу доход от своих инвестиций?

– А вы разве не получаете их, финансируя мексиканский картель? – раздался хриплый голос представителей старейшинства.

– Происхождение моих вложений никак не влияет на жизнь собравшихся здесь… – расширяя зрачки, повысил голос безукоризненно одетый молодой человек до тридцати. – Оно странным образом продлевает вам жизнь. Чистая кровь стоит слишком дорого. А я только слышу сказки, – он взглянул на седого старика, – бабушкины сказки, которые в детстве-то меня не усыпляли!

– Терпение… – заговорил не менее почтенного вида «старец». – Терпение, мой друг…

– Да какое терпение!? – Молодой человек бросил электронную сигарету на стол. – Вы уже смерть перетерпели! Она, приходя за вами, сплюнув, убирается восвояси…

Раздались смешки молодых представителей сообщества.

– …Черепахи столько не живут! – распалялся молодой человек, поправляя светлые волосы.

– Зависть, мой юный друг, плохой попутчик…

Спор прервал вбежавший «источник связи». Экстренность сообщения белела на его лице. Все внимание было обращено к этому человеку.

– Они потеряли ее… – докладчик задыхался. – Кто-то из следственной группы помог ей уйти.

– Бл…дь! Кого мы финансируем?! – Молодой человек вскочил под общий гул неодобрения. – Парни из картеля в три секунды…

Острый клинок уперся в шею говорящего. Еще один – под ребро возле сердца. С противоположной стороны спины – остриё лезвия третьего оружия.

– Клятва о неразглашении… – хриплый голос старика раздался возле самого уха. – Клятва, нарушение которой укорачивает некоторые жизни. Мы собрались для того, чтобы сделать свои жизни долгими… Вы с нами, Юрген?

– Я со всеми… – тихо произнес молодой человек, садясь на свое место.

Воздух наполнили короткие распоряжения. Исполнение которых создали легкий хаос. Обвал котировок и взлет акций погрузил за стенами кабинета кого-то в нищету, кого-то поднял в список Forbes. Слияния закрыли несколько перспективных банков. Шепот трех представителей установил цену тройской унции золота…

Хаотичные движения собравшихся плавно затихли. Все снова погрузились в ожидание.

Они сидели в дешевой забегаловке. Полусонные посетители ели свои омлеты с беконом, яблочные пироги и пили неприятно пахнущий кофе. Пили его и Александр с Верой. Молодая женщина с остатками сна и пыток на лице разглядывала Александра. Его сломанный нос, лицо мясника. Пыталась разгадать внутренние тайны с виду заурядной личности спасшего ее человека.

Александр, не пытаясь разгадать абсолютно ничего, устало размешивал ложкой остывший кофе, отрешенно глядя в неопрятную стену заведения.

– О чем ты думаешь? – голос Веры вкрадчиво трогал незадействованные уголки его сознания.

– Вряд ли это можно назвать мышлением… – Александр, пожав плечами, приподнял ложку с кофейной жидкостью над чашкой и тонкой струей вылил кофе обратно.

– На что это похоже? – Вера коснулась его руки.

– Это как раскрытый дорожный чемодан… – Александр оставил касание без внимания. – Только это мой мозг, я ищу в аккуратно сложенной одежде ненужную в дороге вещь… среди правильных мыслей – кривую, извращающую всю суть человеческого бытия…

– На что она похожа?

– Это… – лоб Александра наморщился, – это… тело мертвой летучей мыши…

– Ты убил ее в детстве? – Вера улыбнулась.

– Да.

– Избавься от нее в мыслях… – Вера, положив банкноты на стол, встала. – Нам пора.

Александр, стряхивая наваждение, поднялся и пошел к выходу, следуя за тонкой женской фигурой, вращающейся в турникете и лучах утреннего солнца.

Чтобы человек стал подобием вечно живущих, его, в первую очередь, необходимо было лишить собственной крови. Оставить около одной десятой. Затем заполнить его тело «знанием». Без чего он уже не сможет существовать.

Почти обескровленное тело Александра покоилось на заднем сидении автомобиля. Вера, испив раствор, откинув голову на кресле водителя, закрыв глаза, просматривала жизнь. Жизнь Александра. Ощущая частично его эмоции отдельных жизненных моментов. Никто не знал об этой ее способности. Даже Надя. Именно это определяло пригодность человека – возможность сосуществовать в их сообществе.

Вера интуитивно знала: Георгия уже больше нет. Устранен физически. Владимир вступил в оппозиционный мир. Более опасный, чем что-либо уже было. Более того, он враг, и стремящийся к порабощению. Надя в опасности. Необходимо спешить.