Александр Лонс - Музей богов

Стихи были хорошие, давно знакомые, музыка тоже, но меня вдруг неудержимо потянуло в сон: не то от песни, не то от общей усталости организма. «А девочка-то симпатичная,» — подумал я засыпающим мозгом. Ну и что, что поет на чужие стихи? Так все делают. Может, специальное разрешение имеется?

— Э! Ты еще здесь? — возвратила в реальность моя собеседница. — Не спи, замерзнешь!

— Что? А, да… по поводу нашего разговора, — наконец, завершил я начатую ранее глубокую мысль, как только песня закончилась. — Понимаешь, у меня за душой нет ничего такого, чем можно было бы дорожить.

— Полагаю, что здесь ты не вполне прав, — возразила чернокожая девушка. — Ты просто плохо подумал. Если в данный момент ты один, то не потому что никому не нужен, а потому что тебе все равно, кто рядом с тобой. Сделай лицо попроще и поразмысли хорошенько. Тихо и не торопясь, тогда все придет к ясности. Что подумаешь, если тебя на две недели запрут в четырех стенах, причем без всякой гарантии на освобождение в живом виде? Или как тебе понравится, если твоему приятелю кто-то перережет японским мечом горло, а тебя же потом и обвинят в его убийстве? Что, перекосило? Дурные воспоминания полезли? Тогда еще о самочувствии. О твоем. Вспомни ощущения нормального человека, находящегося в отделении психиатрической клиники среди разных дебилов, алкоголиков, наркоманов и сумасшедших? Вспомнил? Так что не говори, что нечего терять. Не надо. Тебе нужен здоровый организм… физически и психически. А еще важно отсутствие юридических проблем, чтобы не было долгов, как материальных, так и моральных, как внешних, так и внутренних.

Крыть было нечем, спорить бессмысленно, и я кивнул:

— Ну, если на все это посмотреть так…

— Именно так! — перебила она меня. — Я уже и не говорю о твоем собственном самочувствии, тут и так все понятно.

— Ну, да. И воды испить, и в сортир вовремя сходить тоже весьма важно, — пояснил я свою мысль. — И коммуналку лучше оплачивать, долги в срок отдавать. Я просто хочу сказать, что у меня нет крутой работы, делать которую было бы удовольствие, а не жизненная необходимость. Нет увлечения, ради которого не пожалел бы целого отпуска, нет человека, для которого стоило бы жить. Я не содержу семью. У меня сейчас нет постоянной девушки. Ни жены, ни детей. Нет, и вряд ли когда будут. Причем главная беда состоит в том, что я сам давно уже не хочу ничего из вышеперечисленного.

— То есть ты можешь прямо так сразу сменить обстановку, образ существования или перебраться туда, где тебе все покажется новым и интересным?

Вот опять. Почему-то все мои знакомые и малознакомые крепко убеждены, что я любопытен до крайности, легок на подъем и жаден до всего нового, удивительного и необычного. Ладно, не будем разрушать сей устоявшийся стереотип. Однако в реальности я консерватор, каких мало. Собственным существованием доволен. Будь моя воля, навсегда сохранял бы жизнь такой, какая она есть.

— Сменить обстановку? — переспросил я, будто герой сериалов для домохозяек. — Легко. В любой момент могу бросить все, и при этом не возникнет ни каких-либо катастрофических последствий. Хоть на Луну переселиться, при условии, что там хорошая связь, надежный интернет и лучшие жилищные условия. Причем важно, чтобы не надо было далеко за пропитанием ходить. Но все-таки нужен какой-нибудь эффектный стимул. Толчок. Я же ко всему прочему очень инертен и малоподвижен. Держаться мне не за что, но и бежать ни от чего тоже не хочется.

— А как ты отнесешься к предложению, — не отставала моя собеседница, — которое перевернуло бы всю твою жизнь? Пусть и временно? К занятию, что сделает твое присутствие в этом мире содержательным и интересным? Чтобы существование твое стало полно неожиданностей?

Сколько раз уже мне говорили подобные слова и делали похожие предложения. Ну, не совсем такие, но по смыслу очень сходные. Иногда я соглашался, иногда отказывался, но в первом случае всегда возникала какая-нибудь проблема. Гадость какая-нибудь возникала. И хорошо еще если легкое неудобство, скрашиваемое свежестью новых впечатлений, а то такая мерзость вместе с такими ощущениями, без которых вполне можно бы и обойтись.

— Хочешь сделать мое присутствие в этом мире полным неожиданностей? — опять переспросил я, когда реплика завершилась. — Отказался бы я от такого дела. Я же консерватор, если честно. Лютый социофоб и одиночка. Лентяй и зануда. Укорененный малоподвижный обыватель, и без серьезной причины ничего менять не стану. Не хочу. Хватит, набегался в свое время, а моя теперешняя жизнь и так достаточно богата событиями, эмоционально содержательна и интересна. Более того, я бы не отказался, если б кто-нибудь поубавил содержательности и интересности в этой реальности. Чтобы изменить способ нынешнего существования, мне нужен доказательный повод и весьма убедительный стимул.

В этот момент у барной стойки завязались события, достойные крутого ковбойского боевика или детективного триллера. Пока охранник выталкивал какого-то полупьяного грубияна, что приставал ко всем девушкам подряд и чуть было не устроил потасовку, в другом конце бара одна из девиц в порыве гнева треснула своего молодого человека бутылкой по голове. Бутылка разбилась, парень упал мордой об стол. Прибежали двое охранников, вызвали «скорую», а девушку куда-то увели. Относительный порядок был восстановлен.

— Стимул? — усмехнулась моя собеседница. — Будет тебе стимул, причем вполне доказательный. Кстати, знаешь, что означает слово «стимул»? Это острый металлический наконечник на шесте, которым погоняли вола, запряженного в повозку. Ну, это ладно, к делу отношения не имеет. Вот смотри, что сейчас покажу. Выбери любого из гостей этого милого местечка и ткни в него пальцем, только незаметно для окружающих ткни. Кого хочешь, лишь бы вел себя вызывающе. Сейчас тут есть из кого выбирать. Чем скандальнее окажется посетитель, тем лучше.

Я немного подумал и остановил внимание на одиноком хаме, что активно донимал соседей и, похоже, уже как следует надрался.

— Вон того парня видишь? — спросил я. — Нахальный такой? Его охранники скоро уже выведут. Пристает ко всем, неадекватен, выглядит противно. Годится? Вот его.