Майкл Смит - Один из нас

– Правильно, но зачем он это сделал? – Раздался треск, заднее стекло разлетелось на осколки. – Для чего ему это нужно? – Она повернулась и два раза выстрелила в сторону ограды.

– Не знаю, – ответил я.

– А это что за люди?

– Тоже не в курсе. Давай выясним, а?

– Твой тот, что за машиной, – подмигнула она.

Раздалось еще четыре выстрела, а вслед за ними пустые щелчки.

Мы вскочили на ноги и бросились вперед с разных сторон машины, стреляя без остановки. Я продолжал стрелять, пока мы бежали, и услышал крик за оградой в тот момент, когда Хелена перемахнула через нее. На секунду прекратил огонь, направив ствол дюймов на шесть выше багажника машины. Я ожидал, что громила, подождав секунду, подумает, что я перезаряжаюсь, и высунется из своего укрытия. Ошибся. Мужик решил, что с него довольно, и бросился бежать по улице. Я побежал вдогонку, но он очень прытко стартанул, и было ясно, что до «Лексуса» он доберется гораздо быстрее меня.

Я аккуратно прицелился и прострелил ему бедро. Нога подвернулась, и он совершил сложный балетный прыжок, в конце траектории врезавшись в ограду.

Не выпустив пистолета из рук, он попытался занять позицию, удобную для стрельбы, но я уже стоял над ним.

– Ты, конечно, можешь сделать это, – сказал я. – А я могу прострелить тебе башку. Не знаю, сколько тебе платят, но жизнь, по-моему, дороже.

– Пошел в задницу, – прошипел он и попытался прицелиться мне в голову. Я ударил ногой по руке, и пистолет с грохотом полетел по тротуару. Если у меня когда-нибудь будет сын, я посоветую ему тщательнее отрабатывать такие удары. Иногда они очень помогают.

– Давай подождем и выясним, что случилось с твоим напарником, хорошо? – предложил я. – Может, это поможет тебе сориентироваться, как лучше действовать. – Я встал ему на руку и стал ждать Хелену, которая шла в нашу сторону.

– Сдох, – сказала она извиняющимся тоном. – Прошу прощения.

– Вот видишь, – сказал я громиле, лежащему на земле. Было видно, что простреленное бедро начинает сильно болеть. – Тебе повезло, что ты попался мне. А ведь могло быть наоборот.

– Пошел в задницу, урод.

– Очаровательно, – заметила Хелена.

– Кто тебя послал? – спросил я.

– В задницу.

– Какой грубый, да? – осудила Хелена.

Не убирая ноги, я наклонился и обыскал карманы его куртки. Бумажник. Права отсутствуют. Карточка доступа в «Снохран».

Неожиданно я почувствовал, что по горло сыт всеми этими страттенами, вооруженными инопланетянами и прочим.

– Как вы меня нашли? – спросил я и ударил его в живот. – Как?

Хелена успокаивающим движением положила мне руку на плечо. Я стряхнул ее. Ярость застилала глаза. Я ударил по раненой ноге, а потом, схватив мужика за ворот куртки, поставил на ноги и закричал прямо в лицо:

– Как, твою мать, вы меня нашли?!

Он скривился и плюнул в меня. Не отпуская воротника, я заехал ему по физиономии свободной рукой.

– Ты мне все расскажешь. Но если это как-то связано с моими родителями, то это будут твои последние в жизни слова.

– На этот раз они нам не понадобились, – громила криво улыбнулся. Из носа ручейком текла кровь. – Слишком много людей тебя не любят. Но в следующий раз… сам понимаешь, мы знаем, где они живут.

Я бросил его на землю и вытащил пистолет.

– Хап, не надо, – поспешно произнесла Хелена. – Не делай этого.

– Я хочу, чтобы ты передал Страттену, – сказал я громиле и бросил ему на грудь пропуск, – одну очень простую вещь. Мне уже до черта надоело, что меня преследуют, в меня стреляют и вообще отравляют мне жизнь. Или Страттен от меня отвяжется, или я его убью.

Где-то вдалеке послышались полицейские сирены, направляющиеся в нашу сторону. Видно, жители Кресота-Бич нечасто слышат пальбу. В Лос-Анджелесе в таких случаях делают телевизор погромче.

– Единственное, что я передам боссу, так это то, что я урою тебя так, что о тебе вообще позабудут навсегда, – сказал громила низким и очень серьезным голосом. – А твоя семейка пойдет в качестве бесплатного бонуса.

– Ответ неправильный, – сказал я и прострелил ему череп.

Я позвонил папе, как только мы выехали на А1А. Он стоически принял мои новости – или мама уже успела его подготовить, или он сам обо всем догадался. Как правило, у него был только один надежный советчик – он сам. Отцы вообще таинственные существа. Тебе кажется, что они вообще ничего не знают, но в один прекрасный день ты спотыкаешься, а они уже тут как тут, чтобы поддержать тебя.

После звонка я вдавил педаль в пол, и мы полетели в сторону Джексонвилля. Хелена молча сидела на пассажирском сиденье.

Буквально на двух колесах я повернул на Хайуотер и остановился перед зданием «Снохрана». Распахнул дверь и уже почти вылез из машины, когда Хелена остановила меня. Лицо ее почти касалось моего.

– Ты не сделаешь этого. Нельзя просто войти и застрелить Страттена.

– Я не собираюсь его убивать.

– Ты уже оставил послание, теперь оставь его в покое.

– Я не собираюсь его убивать. Я вообще не убиваю гребаных людей. Ты что, не помнишь?

– Пошел к черту. – Ее глаза засветились от злости. – Тогда что произошло у школьной ограды?

– Ты сама знаешь, что там произошло, и ты должна понять меня лучше, чем остальные. Ты слышала, что он сказал, и я вполне ему верю. Кроме того, если бы его нашла полиция, то за нами уже давно охотились бы с вертолетов. И последнее – меня совсем не волнуют люди, чья профессия – убивать других людей.

– Я в том числе?

– Твой выбор – не моя проблема. Сейчас я войду в это здание, а ты можешь или помочь мне, или остаться сидеть здесь, или валить к своему дружку назад в Лос-Анджелес. Мне абсолютно все равно. Страттен уже знает, что ты не работаешь по его контракту, иначе не стал бы следить за аэропортами и не послал бы этих ребят за мной. Ты здесь ни при чем. Так что не обязана быть рядом и защищать меня. Пусть старина Хап самолично понаделает ошибок.

Хелена отпустила меня и оттолкнула. Я вылез из машины, сделал шаг, но вернулся.

– Послушай, Хелена, я прошу прощения. Но я или войду в это здание, или меня пристрелят, или я отправлюсь в тюрьму. Мне нечего терять, кроме двух людей, о которых я действительно беспокоюсь. Лора сама себе вырыла могилу, а вот Дек попал в беду только из-за меня. Я хочу вытащить их, прежде чем со мной случится что-то ужасное, потому что я единственный человек, которого волнует их судьба. Мне надоело, что мной постоянно манипулируют, и Страттен первый услышит эту новость.

Какое-то время она сидела неподвижно и глубоко дышала. Потом она подняла на меня глаза, и я увидел в них нечто, о чем давным-давно позабыл.

– А ты изменился, – сказала она.

– Не так сильно, как ты.

– Посмотрим. – Она задержала на мне взгляд. Потом решительно кивнула. – О’кей, давай подпортим ему денек.