Кира Измайлова - С феями шутки плохи [litres]

– Ну не он же будет менять пеленки, – серьезно сказала я, не выдержала и засмеялась.

– Что?..

– Вы сказали, что не племенную кобылу покупаете, а берете жену, а вышло…

Винсент не сдержался и тоже рассмеялся, потом обнял меня покрепче и сказал:

– Завтра нужно поехать во дворец. Люди должны увидеть тебя.

– Да, но… в чем? – недоуменно спросила я. В доме-то я носила платье экономки, не до нарядов было!

– А ты полагаешь, на свадьбу я заказал тебе только один туалет? – фыркнул герцог.

– А Людвиг?

– Его пока брать нельзя. Да и одеть не во что, я ведь даже не предполагал… Ну да это решается быстро. Поедем с Дитрихом, а Волк останется сторожить.

– Винсент, можно я закажу Людвигу башмачки у мастера Уолдо? – спросила я. – Он говорил, его подмастерье шьет прекрасную детскую обувь. И старику будет приятно, он ведь так помог!

– Как тебе будет угодно, – кивнул он и прижал меня к постели. – И довольно разговоров, Маргрит, я весь день думал об этом вот…

– Это что-то новенькое… – выдохнула я. – Вы явно подготовились к моему возвращению!

– Я старался, – ответил он без ложной скромности.

И снова с утра все пошло кувырком. Сперва капризничал Людвиг, и успокоить его Агата не могла. Пришлось мне прикрикнуть, и почувствовавший всеобщее обожание и собственную безнаказанность мальчишка безропотно съел положенную кашу и сам попросился умыться.

– Тебе бы полком командовать, Маргрит, – сказал мне сонный Винсент, когда я вернулась одеваться. – Такой рык не каждому полководцу впору.

– Ничего, с Майнцем тетушки тоже не сюсюкались, – ответила я, причесываясь. Конечно, герцогине полагается горничная, и не одна, но я привыкла обходиться своими силами. Ну а с платьем мне могла помочь Агата. – А если Людвига разбаловать, будет намного хуже, характерец у него вроде вашего.

– Или твоего.

– Вот именно.

Мы переглянулись с улыбками.

– Господин! – постучал в дверь Сид. – Тут пришли какие-то три шумные старухи и с ними еще старичок и тетенька. Говорят, про жеребенка узнать!

– Пусть обождут, – велел муж. – Интересно, это наши знакомцы?

– Кто знает, – вздохнула я и надела старое платье: не мести же двор подолом нового? – Вы выйдете сами?

– Непременно, – Винсент небрежно набросил камзол и пропустил меня вперед. – Я должен покончить с этой историей.

Точно, это были Фрида, Мирта да Ирма с Франком. Ну и еще какая-то незнакомая светловолосая женщина средних лет, уютная, пухленькая, с конопушками, во вдовьем платье.

– Ну как, квартал еще цел? – светски осведомился герцог.

– Местами, – вздохнул Франк, покосившись на жену.

– Это вот Талли, сударь, – Ирма выпихнула вперед вдову, и та неуклюже поклонилась. – Мы вчера всех вокруг расспросили, на ферму к Мирте съездили, водовоз нас отвез… Так вот, в округе…

– Покороче, я тороплюсь.

– В округе никто не слыхал, чтобы дети пропадали. Тонули, было дело, в лесу терялись, но то не младенцы, – с чувством собственного достоинства продолжила Фрида, не давая сбить себя с толку. – А вот у Талли из ближней деревни сын родился, спокойный, говорит, был малыш, белобрысый, как она. А как-то она к соседке ушла соли одолжить, да и заболталась. Тут гроза налетела – она бегом домой, боялась, как бы сын не перепугался. Он и вправду перепугался, похоже. С тех пор только плакал да кричал, а уж ел – не прокормить! И ни словечка не говорил, хотя ее-то сынок уже «мама» сказал. Вот…

– Талли вас боится, так что мы уж за нее перескажем, – пояснила Мирта, а вдова мелко покивала.

– А куда тот мальчик делся? – спросил герцог с интересом.

– Он лет до пяти на ноги не вставал, – сказала Ирма. – Потом кое-как пополз. Но все молчал, только выл да кричал, а уж на вид страшен был… Голова с кувшин, руки-ноги кривые и горб на спине. А потом, когда уж по двору ковылял, его свинья загрызла. Сосед видел – мальчик к загородке подобрался, а свинья ка-ак кинется! Загородку снесла – сосед и ахнуть не успел, как уж…

– Однако, – произнес Винсент, припомнив, видимо, охоту на кабана. А домашняя свинья, если защищает поросят, не менее страшна. – Ну что ж, иди, любезная, попытай счастья. Вдруг правда твой нашелся?

Вдова робко обошла его стороной и вошла на конюшню, поморгала, привыкая к освещению, и осторожно двинулась вдоль денников. Задержалась возле серого мула, потом пары вьючных лошадей, но догадалась посмотреть, не кобылы ли это.

– Может, он? – шепотом спросила она, указав на Майнца. – Жеребенок еще…

– Так имя-то назови, – усмехнулся Винсент.

– Феликс, – густо покраснела она, – как принц… Ой!

Мэд едва успел ее подхватить: бедная вдова лишилась чувств, когда на соломе оказался мальчишка лет тринадцати. Бывший Майнц своим телом владел получше Людвига, но встать все равно мог только на четвереньки.

– Мама? – неверяще спросил он и встряхнул головой. Грива у него была что надо. – Правда?!

– Нет, все, разбирайтесь сами с этим зверинцем, а нам пора ехать! – Винсент решительно потащил меня прочь. – А ты еще не одета, Маргрит!

– Я быстро, – заверила я и поцеловала его в щеку. – Сами-то хоть щетину сбрейте, во дворец едем, а не в лес!

– Тебя не спросил…

– Зачем вы все это делаете, сударь? – спросила я, когда мы выехали со двора в сопровождении небольшой свиты – Дитрих да Мэд, больше Винсент никого не взял, Волк остался сторожить детей.

– Что именно?

– Выручаете этих людей. Вы же могли забрать только нас с Людвигом, и…

– И феи на этих бедолагах живо нагнали бы нас, – заключил он. – Нет уж, я предпочел перестраховаться. А вдобавок пообещал сам себе, что покончу с этими кознями. Может быть, не навечно, да и не извести их простому смертному раз и навсегда, но попытаться я могу.

– Разве вы простой смертный? – спросила я.

– Говорят, прабабушка моя, Маддалена Барра, была прекраснее феи, – помолчав, ответил он. – Я покажу тебе ее портрет. Прадед повстречал ее в каком-то городке, будучи там по делам, да и увез с собой. И женился, невзирая на возмущение родни таким мезальянсом – она была дочерью купца.

– Ну надо же…

– Да-да, – искоса взглянул на меня герцог. – Видишь, какие случаются переплетения судеб?

– И не говорите, сударь, – кивнула я, осторожно правя Марком. Пришлось взять его – наездница из меня не ахти какая, а он хоть не испугается толпы и не понесет.

А толпа за нами собралась преизрядная, и я уже не удивлялась, услышав шепот: «Черная герцогиня, смотрите, смотрите! Та, что вернулась от фей! Слыхали, его светлость и других привел! Вон у старой Ирмы радость – муж вернулся и подруги… А у Талли из деревни сын нашелся, которого феи подменили! Взрослый уже!»

Порой женщины делали оберегающие знаки и незаметно поплевывали через плечо, но не слишком часто.