Гапарюн Гарсаров - Галерея демонов Ламбранта

— Ну, у этих сектантов грёбаных есть аспичер, — сказал Перанс, утерев окровавленное лицо. — Это такой смертный, который умеет вызывать демонов.

— Вроде медиума, что ли?

— Не, он не мёртвых вызывает, а именно демонов. Взамен, как думает опекун Фресслент, он поставляет в жертву своих единоверцев.

— Но это же не Плетнёв? — напрягся Артём, решив не упоминать фамилию пресвитера, на которого имелись подозрения.

— Не, Плетнёв вообще лошарик, тупо не в том месте и не в то время оказался.

— Так а мальчонка Камалов каким образом вдруг ожил?

— Это пока неизвестно, мы над этим как раз с Фресслентом работали, пришли допросить вон настоятеля церкви. Но, по ходу, он тоже не в курсах.

— Где сейчас Алёша?

— Да в резиденции экзарха. Там всех неофитов собирают, регистрируют, определяют опекуна и всё такое.

У Хомунина потеплело на душе. Значит, похищенный «труп» можно легко разыскать и предъявить следствию. Тогда бы можно было быстро избавиться от всех нелепых обвинений.

— Но вот где резиденция, я не могу сказать, — вставил Перанс, словно прочитав по лицу своего мучителя, о чём тот думает.

— Это ещё почему?! — недовольно переспросил Артём.

— Нам запрещено под страхом смерти. Так что даже не проси…

Адвокат врезал бесу по морде и для убедительности проколол ему ножом второе плечо. Перанс застонал, валяясь на грязном полу, словно избитая шавка.

— Нет, нет, нет! — твердил он сквозь приступ боли, получая очередной удар.

— Скажешь! Я тебе гарантирую! — с усмешкой говорил Хомунин, пиная беспомощного пленника.

— Именем Господа, прошу Вас, прекратите! — вскричал пастор, выйдя из своего угла.

— Святоша, я и тебе врезать ведь могу, — подметил адвокат, угрожающе направив на него вооружённую руку. — Будешь мешать, сдам тебя вон в экзархат новым бесам-дознавателям…

Едва он договорил эту фразу, как Перанс с рычанием схватил его за ноги. Артём не удержался и упал, выронив нож. Бес же, не растеряв сноровки, взобрался на адвоката с крайне озлобленным лицом. Пришлось отбиваться от этого прыткого уродца. Тем временем пастор пересёк пространство подвала и поспешил на лестницу. Фресслент, кажется, понял, что происходит, вяло поглядывая на схватку своего помощника с Хомуниным.

Перанс пытался добраться до шеи Артёма, но тот принялся бить его кулаком в бок. На шестой удар бес отпрянул и повалился вправо. Адвокат же перекатился в противоположную сторону, схватил окровавленный нож и хотел повернуться, как сверху на него налетел помощник Говорунова. Правда, на этот раз он с ним не церемонился и всадил лезвие по самую рукоятку прямо в грудь. Рогатый молодчик издал несколько хрипов, вытаращил залитые кровью глаза и рухнул обратно на пол.

Хомунин дрожащей рукой поправил чёлку, которая сползла на глаза от драки, и оценил результат своих действий. Перанс лежал перед ним, дёргаясь в конвульсиях, а из его левой груди торчал нож. Кажется, после такого он точно не сможет больше ничего сказать.

— Чёрт! — выругался Артём, нервно взглянул на часы и подлетел к Фрессленту.

— Оставь… меня, — промычал тот, качая рогатой головой, совсем как пьяный.

Однако пытаться разговорить травмированного прокурора парень даже не намеревался. Он пошарил у пленника в карманах, вытащил мобильник, влажную записную книжку и ещё какой-то непонятный предмет, похожий на ржавый медальон. На нём была нарисована пентаграмма и какие-то непонятные символы по краям. Наверняка вещица ценная, во всяком случае для бесов. Хомунин бегло оценил обстановку с поверженным Перансом и связанным Фресслентом. Грязновато вышло с этими двумя, но ведь они сами не оставили ему иного выхода.

Пришлось возвращаться на поверхность. Костюм был испачкан. Хотя со стороны тёмные пятна мало напоминали кровь. Скорее, мазут или чернила. Так или иначе, до приезда милиции надо было успеть добраться до машины.

В церкви по-прежнему царила тишина. Куда исчез пастор, Артёма даже не интересовало. Он вышел на крыльцо, пересёк сквер, по которому всё так же безмятежно разгуливал ничего не подозревающий водитель бесов, и перебежал дорогу. Может, попробовать взять в плен этого парнишку в жёлтой пилотке и с расстёгнутой рубашкой? Он вполне должен знать, где располагается резиденция экзархата. Однако едва такая мысль посетила взволнованную голову адвоката, как возле церкви притормозил милицейский «УАЗ».

— Чёрт! — прошипел Хомунин и надавил на педаль газа.

Стас в очередной раз упал, содрогаясь в конвульсиях. Ламбрант не переставал тыкать в него булавой, пытаясь выбить из парня признание, где прячется Джастин Тимшинский.

— Сволочь, гореть тебе в аду! — прокричала Кристина, сидя вместе с отцом, который после соприкосновения с оружием Павлова чувствовал себя плохо.

Вадим напряжённо наблюдал за происходящим, придерживаясь за живот. От драки с бывшими друзьями-адвентистами он тоже испытывал болезненные ощущения. Если бы не появление Ламбранта, неизвестно, что бы сделали с ним разъярённые мужчины. Впрочем, несмотря на чудесное спасение от пыток, Плетнёв был отнюдь не рад поведению своего демонического покровителя. Да, тот пока никого не убил. Но ведь очевидно, что прикосновение серебряного изделия причиняло окружающим боль.

— Ну что же ты сидишь, сделай хоть что-нибудь! — потребовала Власьева от Вадима, которого сама же ещё полчаса назад обвиняла во всех смертных грехах.

— Зачем тебе пресвитер? — задал, наконец-то, Плетнёв главный вопрос, вынудив Ламбранта обратить на себя внимания.

— У него есть кое-что моё, — поведал Павлов, с омерзением уставившись на лужу под Стасом. Видимо, от электрических разрядов, которыми ударяла булава, парнишка уже не мог себя контролировать.

— Джастин даже не знаком с тобой! — выкрикнул Олег, немного придя в сознание после аналогичных процедур.

— Вот и познакомимся, — парировал Ламбрант и хотел возобновить пытки, но его прервал Никита Денисович.

— Я скажу, где он, — промямлил мужчина, стерев кровь, которая проступила из носа. — Только не убивай нас…

Павлов радостно улыбнулся, поправил повязку на своих глазах и оставил пасынков Тимшинского в покое. Он заинтригованно посмотрел на отца Кристины. Признаться, это казалось странным, ведь Вадим знал, что его покровитель слеп. Во всяком случае, он старался скрывать глаза либо тёмными очками, либо повязкой. Каким же образом тогда ему удавалось видеть? Хотя, если учесть ночной облик Ламбранта, Плетнёв понемногу осознавал, что имеет дело с каким-то сверхъестественным существом.

— Джастин спрятался от журналистов и ментов за городом, — сказал Никита Денисович, держась за грудь. Видимо, у него был сердечный приступ, потому что выглядел он совсем болезненно. А ведь булава коснулась его всего-то один раз.