Гапарюн Гарсаров - Галерея демонов Ламбранта

Вадим стукнул перначом несколько демонических лап. Те с шипением спрятались обратно под землю, оставив, словно кроты, после себя лишь узкие норки. Однако стало заметно, что когтистые пальцы начинают вылезать из других мест. Стас в страхе отпрянул к стене, где его коснулась одна из таких конечностей. Он заверещал, будто девчонка, и ринулся по пологой дорожке наверх.

Никита Денисович споткнулся об очередную дьявольскую клешню, и на него разом накинулись пять чёрных рук. Артём отскакивал от них, словно от разъярённых змей. Они издавали такое же шипение и вели себя крайне подвижно. Ламбрант вновь ударил алебардой по земле, заставив демонические конечности исчезнуть. Тимшинский же сидел, как ни в чём не бывало, уставившись в отверстие колодца. Он как будто окаменел, рассматривая что-то на его дне. Впрочем, люциферита тоже не пугали эти лапы из земли и стен.

— Брасус интеритум! — скомандовал Павлов звучным голосом, и страшные лапы разом превратились в пыль.

По котловану прокатился звук, напоминающий шелест опавшей листвы. Вадим, расставив в стороны вооружённые руки, нервно озирался. Артём замер, приподняв одну ногу, и брезгливо посмотрел на норы вокруг себя. Неужели это было реально? Может, он вновь заснул в каком-нибудь неудобном месте и теперь видит кошмары?

— Респондео! — воскликнул вдруг Тимшинский, очнувшись от своего странного забытья.

На голову что-то капнуло. Хомунин вздрогнул и почувствовал, что что-то холодное полилось ему на волосы и заелозило по шее. Когда он поднял голову, его пробрал новый ужас. Сверху со стен падали длинные черви. Они летели отовсюду и омерзительно извивались. Адвокат закричал, стряхивая их с себя. Плетнёв же прикрылся перначом и аксом, отчего демонические беспозвоночные стали со вспышками таять на глазах. Никита Денисович мигом поднялся на ноги, скидывая с себя мерзких созданий. Ламбрант же был единственным, кого не пугали очередные гады, вызванные странным ритуалом.

— Заканчивай свои фокусы! — потребовал он от Тимшинского и направил на него алебарду.

Пресвитер мрачно улыбнулся, не сводя взгляда с колодца. Казалось, мужчина был не в себе. Или в него самого вселился какой-то бес, или во время общения с адом Джастин становился невменяемым.

Черви ещё примерно минуту сыпались на подземную площадку, покрыв своими скользкими телами всё видимое пространство. Хомунин прикрылся от них пиджаком, как от дождя, уже сожалея, что согласился на авантюру люциферита. Зачем он вообще последовал за всеми сюда? Ведь его функция заключалась лишь в доставке акса и шестопёра. Он не подписывался на участие в этом демоническом светопреставлении!

Вдруг под ногами сделалось горячо, и запахло палёным. Мало того, что окружающий воздух портили миазмы из колодца. Так теперь ещё площадка стала стремительно наполняться дымом. Вадим с ужасом смотрел на копошащихся червей, понимая, что именно они повышают температуру. Следом раздалось шипение, и перед глазами вспыхнул огонь. Земля, усеянная мерзкими беспозвоночными, загорелась.

— Стой на месте! — приказал Ламбрант, указав на Артёма алебардой. — Это всё ненастоящее.

— Но как же… — удивился Хомунин и тут же лично убедился, что языки белого пламени ничуть не обжигают его.

Он нервно отдёрнул руку от огненного всполоха, наблюдая, как черви стремительно таят на глазах. Через несколько мгновений от них не осталось даже пепла.

— Это всё? — уточнил Павлов у Тимшинского.

— Не совсем, — прохрипел он и пригнулся к колодцу. — Апуд апертис!

Эхо его голоса теперь разливалось по чёрному отверстию и там растворялось в странном нарастающем звуке. Артёму показалось, что он слышит его не впервые. И точно, это был гул из женских и мужских голосов! Ровно такой же безобразный и тягучий, как во время вчерашнего приступа, когда адвокат необдуманно коснулся рогов Перанса.

Отдельные крики стали выбиваться на общем фоне. Вадим понял, что там, глубоко внизу, происходит какая-то схватка и беготня. Кому-то удавалось ускоряться и вырываться вперёд от основной толпы. Кто-то продолжал двигаться с основной массой. Так это или нет, но стало очевидно, что всё гудящее стадо приближалось именно сюда. Когда же лицо Тимшинского озарилось багровым светом, Плетнёв попятился к пологой дорожке наверх.

Ламбрант покрепче сжал алебарду, двигаясь вокруг апуда подобно спецназовцу, который ожидал нападения. Впрочем, через пару секунд Артём понял, почему. Из отверстия выпрыгнул небольшой серый мешок, описал дугу над пресвитером и грузно приземлился у ног Вадима.

— Разруби его! — вскрикнул Павлов, и Плетнёв неуклюже ударил странный снаряд аксом.

Мешок расползся в стороны, а его содержимое пролилось на землю. Завоняло гнилыми фруктами вперемешку с запахом краски. В сине-зелёной жиже что-то шевелилось и брыкалось, но это уже были не черви. Крупные и довольно длинные щупальца извивались и барахтались. Правда, опасности от них никакой не исходило. Кажется, серебряный топорик сделал своё дело, лишив мигранта из ада шансов напасть на окружающих.

Следом Ламбрант стукнул лезвием алебарды прямо перед освещённым лицом Джастина. Из колодца донёсся особо мерзкий многоголосый вопль, похожий на визг свиньи. Из отверстия вырвались языки красного пламени. Вот только когда они разделились и упали на людей, стало ясно, что это совсем не огонь, а фонтан подсвеченной крови. Хомунин вздрогнул от горячих брызг и перебежал к Павлову. Всё ж таки у того имелось оружие помощнее. Да и он явно знал, что здесь творится в эту дикую ночь.

Вадим же стёр рукавом светящуюся кровь со своего лица и посмотрел на Ламбранта. Да, тот вполне может вызвать у него очередной сердечный приступ, стоит только попытаться убежать отсюда. Однако сейчас люциферит был увлечён происходящими ужасами. Что, если напасть на него? Ведь в распоряжении парня имелся и топорик, и пернач. Они, конечно, не столь эффективны, как протазан в руках Павлова, но ими вполне возможно причинить ему существенный вред. Например, разрубить шею или же размозжить голову. Насколько понял Плетнёв из спутанного диалога люциферита с адвокатом, у бесов самое уязвимое место — это рога. Может, тогда попытаться лишить их Ламбранта?..

Пока Вадим размышлял о плане нападения, в колодце стало что-то булькать. Через несколько мгновений оттуда поднялась светящаяся красная жижа, похожая на лаву. Она наполнила пространство перед Тимшинским и пролилась на землю. Пресвитер же, как ни в чём не бывало, молча смотрел на неё. Видимо, Павлов оказался прав. Мужчина уже много раз проделывал эти адские приёмы, и потому его не беспокоили подобные демонические вещи.

— Меня! Возьми меня!!! — разразился истошный крик, и из кровавой массы вырвалась рогатая фигура.