Гапарюн Гарсаров - Галерея демонов Ламбранта

— Далеко ещё идти? — недовольно уточнил Плетнёв. — У меня ноги устали.

— Нормалёк всё, — отозвался Борисов. — У меня вот ничего не болит. Пошли дальше…

— Я чувствую усталость и жжение на коже, — жаловался Вадим. — Я же не бес, мне вот больно!

— И что теперь? — возмущённо переспросил Аделард. — Подуть тебе на ранку???

— Давайте отдохнём, — попросил парень. — Иначе я сейчас упаду…

— Да падай и умирай. Я-то в состоянии идти.

Вдруг обугленный бес пошатнулся и рухнул на грядку. Артём удручённо посмотрел на него, наблюдая, как тот пытается совладать сразу с двумя противоположными личностями. Одна из них была готова продолжить путь и поднималась на копыта. Другая же пробовала саботировать побег, упорно падая обратно.

— Ладно, сидите здесь, — сжалился Хомунин, осмотрев обстановку. — Пригоню машину поближе. Только никуда не уходите!

— Фу, этот смертный такой хиляк! — не переставал возмущаться Аделард. — Первым делом надо избавиться от него. Чую, будут большие неприятности, если этого не сделать!

— Я не виноват, что оказался в твоём уродливом тельце, — парировал Плетнёв.

— Кого ты назвал уродливым?!

Артём не стал любоваться очередной перебранкой этого странного типа и направился к забору. В этой части огорода тот, слава богу, оказался не столь высоким. Преодолев препятствие, адвокат почувствовал, как его собственное тело побаливает, а ноги ноют. И ещё бы, на горизонте начинало потихоньку светлеть. Из-за проделок демонического клиента уже пролетела ночь.

Не радовались приближению рассвета и монахи. Когда грузовик остановился возле массивного храмового комплекса, полоска света на горизонте стала заметно ярче. Ещё каких-то полчаса, и небо озарится утренней лазурью. Поэтому мужчины торопились и нечаянно уронили Ламбранта, привязанного к кресту. Одилон за это даже швырнул в одного из подручных свой металлический шарик. Бородач отлетел под каменную арку и больше не пошевелился.

Зато с головы Павлова слетел мешок, и он мог видеть происходящее. Судя по обстановке, его привезли в какой-то монастырь. В городе их было всего пять, но определить, в каком именно он оказался, пока не удалось.

В просторный двор мужчины вбежали совсем как работники скорой помощи с умирающим пациентом на руках. Через пару минут они уже несли пленника по прохладному залу церкви. Ламбрант отчётливо ощутил запах ладана и свечного воска. Хотя сам храм изнутри выглядел необычно. Не было ни икон, ни росписи на стенах. Не обнаружил он и распятий. Вместо них повсюду светлели круги с изогнутой ножкой снизу. Кажется, с мозгом Плетнёва было трудно вспомнить, что означает этот простой знак. Или так сказалась атмосфера на фоне того, что Павлова притащили сюда силой.

Из-за колонны вышел высокий незнакомец, чем-то похожий на Одилона. С таким же широким ртом, пугающими мелкими зубками, острым носом, но раскосыми глазами. Вот только на нём не было никакой одежды, а вместо волос голову опоясывал венок из металлических листьев.

— Вы опаздываете! — грозно воскликнул он, и монахи испуганно замерли.

— Данталион, это моя вина, — признался Одилон и указал на Ламбранта, лежащего на кресте. — Он не хотел идти по доброй воле.

Ангел с венком подозрительно взглянул на Павлова и опустился с солеи.

— Что с ним? — поинтересовался Данталион, разминая неестественно длинные пальцы.

— Что… что, — забубнил Одилон, нервно потирая шар в своих белых руках. — Ну стукнули его по затылку, вот что…

Голый «ангел» вновь с сомнением на лице оценил внешность Ламбранта и жестом приказал развязать его.

На другом конце церкви показалась ещё одна долговязая фигура. Когда Павлова подняли, он обнаружил, что очередной незнакомец облачён в переливающееся голубое платье. На голове у него оказалась митра, а в руках какой-то жезл. Он отдалённо напоминал православного священника в торжественном облачении. Не хватало только пухлых щёк и огромного креста на груди.

— Бейлон, надеюсь, купель готова? — уточнил Данталион таким тоном, что ответить отрицательно было просто нельзя.

— Я только что добавил туда льда, — отозвался новый «ангел».

Ламбрант уже насчитал трёх диковинных созданий, именующих себя ангелами, но так и не смог понять, кто они такие. От них ничем не пахло, в отличие от смертных монахов, которые снимали с него сейчас грязную одежду. Выглядели эти существа подозрительно: слишком высокие даже для бесов, слишком худые для смертных, излишне бледные для покойников. Впрочем, они смутно напоминали одного типа, которого Павлову удалось убить в прошлом. Но тот выглядел гораздо безобразнее.

— Восхитительно, — вновь прогудел Одилон, передав бородачам мятую накидку. — Можно начинать.

Он скинул с себя серый плащ, и всё вокруг залило тем неимоверно ярким светом, который заставил Ламбранта зажмуриться. Странно, остальные участники этой неведомой компании не почувствовали ровным счётом никакого дискомфорта. Монахи, нацепив на Павлова накидку, вполне спокойно смотрели на лучезарного Одилона. Данталион тоже любовался сородичем без лишних помех. Видимо, сказывалась демоническая сущность Ламбранта. Правда, в особняке свет мешал и Хомунину, хотя тот был простым смертным. Что бы это могло означать?

— Симера эхуме синкентроси… — загудел Данталион то ли на греческом, то ли на албанском языке.

Павлов сразу же почувствовал себя нехорошо. Мало ему сияния Одилона, так теперь добавилось жжение в ушах. Когда же монахи стали повторять отдельные фразы, издаваемые Данталионом, эффект от них сделался гораздо ярче. Поэтому люциферит вырвался, споткнулся и пополз в сторону выхода. Никто не торопился его останавливать. Трое ангелов стояли на своих местах, а вот бородачи неспешно двинулись вдоль стены следом за Ламбрантом.

— Хватит! — прокричал он сквозь неприятные ощущения в голове. — Мне больно!

— Боль — это нормально, — донёсся голос Бейлона. — Через боль происходит возвышение!..

Такое Ламбрант уже проходил когда-то, вот только в теле беса. Повторять эту пытку он абсолютно не хотел, из-за чего ускорился. Пол в храме был холодный и шершавый. Двигаться по нему стало трудно. Едва Павлов добрался до ближайшей колонны, как провалился в воду. В следующие минуты пространство церкви огласил его истошный крик. Купель, действительно, оказалась с кусочками льда. Холод пронизал тело как иглы. Наверно, прошло ещё мало времени, чтобы совладать с ощущениями в облике Плетнёва. Раньше температура не влияла на люциферита. Что, чёрт возьми, с ним происходит?!

— Не бойся, — приговаривал Бейлон, опустившись на колени перед купелью. — Сейчас ты уверуешь в святого духа!

— Нет никакого святого духа! — прорычал Ламбрант, безрезультатно пытаясь выбраться из ледяного водоёма. — Вытащи меня отсюда!