Гапарюн Гарсаров - Галерея демонов Ламбранта

— И чего это оружие из себя представляет? — продолжал допытываться Вадим. — Какой-то особый меч-кладенец или волшебный пистолет?

— Вообще-то это была флейта, сделанная из бедренной кости беса.

— Ого! Люцифериты чего, боятся костяных флейт?

— Ну, для него эта штуковина оказалась смертельной. Поэтому можно и так сказать.

Мимо ивы пробежала маленькая девочка, но, заметив слепого Борисова, вдруг завизжала и заплакала. К ней подскочила молодая мамаша, схватила на руки, недоверчиво глянула на странноватого паренька и поспешила обратно на аллею.

— Так и где эта флейта теперь? — задал Плетнёв очередной вопрос. — Может, стоит воспользоваться ею снова? Глядишь, это как-нибудь выкурит Ламбранта из моего тела…

— Да чёрт его пойми, где она сейчас, — отмахнулся Аделард. — Я же ничего толком не помню с момента, как люциферит вселился в меня. Так… какие-то бессвязные обрывки воспоминаний.

— Ой, да ладно тебе врать. Вон как быстро ты сегодня вспомнил про галерею и этого подельника Павлова. Значит, помнишь и про всё остальное уж.

— Даже если и найдётся эта флейта, её один фиг не получится использовать против люциферита во второй раз.

— Это ещё почему?

— Ну не знаю, мне так говорили в экзархате. Убить люциферита можно при помощи какого-то особого оружия, но лишь один раз. Вторично это уже не работает.

— Так тогда, наверно, проще пойти к этим бесам и спокойно им всё объяснить уж. Чего вот ты от них сбежал?

— Какой же ты тупой, а! — вновь негодующе воскликнул Борисов, и на него обернулась проходящая мимо пара. — Меня в экзархате сразу четвертуют. Мало того, что я нарушил все их правила, так ещё и Ламбрант при помощи моего тела разгромил их прежнюю резиденцию, попереубивал кучу бесовских чинушей!

— Да уж, тогда лучше им не попадаться на глаза, — согласился Вадим после неловкой паузы. — И чего ты теперь вот предлагаешь?

— Кому? — небрежно усмехнулся Аделард.

— Мне уж, кому ещё…

— Предлагаю тебе заткнуться и дать мне подумать!

На какое-то мгновение они оба замолчали. Но продлилось это недолго.

— Так, может, надо вернуться в эту галерею? — вновь высказался Плетнёв. — Если адвокат прав и этот Наватин прислуживает Павлову, то наверняка он сможет помочь и нам с нашим вопросом.

— Ну, было бы здорово, конечно, — вздохнул Борисов. — Но ведь бесы там уже всё оцепили. Да и самому этому Наватину доверия мало. Возьмёт ещё и прибьёт.

— С чего бы вдруг прибьёт? Он же не знает, что Павлов теперь ходит с другой внешностью. Давай прикинемся Ламбрантом и заставим этого галериста работать на нас?

От такого предложения Аделард вскочил на копыта.

— А если люциферит уже просветил его? — оживился бес, стряхивая со штанин прошлогодние травинки.

— Артём же с ним пообщался вот, Павлова там не оказалось, — вставил Вадим. — Надо попробовать, а потом ещё чего-нибудь придумаем на месте…

— Я уж думал, ты совсем имбецил, — радостно заговорил Борисов, выходя на аллею, где на него тут же обернулись прохожие. — Но, оказывается, ты ещё способен подкидывать какие-то здравые идеи.

— Я не имбецил. А даже если тебе не нравятся люди, у которых проблемы с умственным развитием, то разве они в этом виноваты вот?

— Знаешь, всё-таки я прав, у тебя с башкой при жизни были большие проблемы. Кто уж в здравой психике поселится в общине адвентистов?..

На странного парня, болтающего с самим собой да ещё разными голосами, уже смотрели все. Тем более по пути к выходу из парка он успел столкнуться с несколькими людьми и одной коляской. Поэтому не было ничего удивительного, когда у главных ворот его остановил коренастый охранник.

— Ваши документики будьте добры, — потребовал секьюрити, перегородив ему дорогу.

— А чего не так-то? — поинтересовался Вадим.

— Я с собой паспорт не ношу, дома оставил, — вмешался Аделард.

Мужчина с подозрением осмотрел чудаковатого посетителя и остановил взгляд на его копытах.

— Ха, прикольные боты! — тут же вырвалось у охранника. — Где взял?

— А-а-а… Да у меня знакомый один такие делает, — отмахнулся Борисов. — Хочешь, могу подогнать?

— Блин, сегодня ж как раз Вальпургиева ночь, — подметил секьюрити, потирая влажный воротник своей серой рубашки с логотипом какой-то охранной фирмы. — Если я в таких сапожках заявлюсь на тусовку, все кипятком писать начнут.

— Да брателло, какие вопросы! — пришёл в наигранный восторг Аделард. — Пошли, тут недалеко галерея Наватина. Знаешь про такую?

— Неа. Но ты покажешь? — обрадовался мужчина.

— Зачем он тебе? — сквозь зубы прошипел Вадим. — Давай убежим…

— Смотри и учись, сосунок, — мысленно ответил Борисов и взял охранника за руку. — Ты только помоги дойти, а то я чутка слеповат, хорошо?

— О, хрена-се, — удивился тот. — А я думаю, чё ты так криво ходишь по парку. Лады, давай помогу…

— Давай помогу, — сказал в этот же момент Одилон, протянув ладонь Ламбранту.

Павлов в бутафорских доспехах, унизанных стразами и прочими блестящими камушками, передвигался с большим трудом. Сквозь узкие прорези в шлеме он видел примерно так же, как слепой Аделард. Удивительно, каким образом, по мнению «ангелов», нужно было «впечатлять» смертных в этом нелепом и неповоротливом наряде! Хотя чем дольше происходило общение с Одилоном, тем больше Ламбрант убеждался — что-то во всей этой задумке нечисто. Не прошло и суток с момента, как он очутился в плену у этих странных созданий, а они уже развели его на сомнительное задание.

— Ты всё запомнил? — переспросил Одилон, высадив своего подопечного из грузовой машины возле лесопосадки.

Небо уже стремительно темнело, а воздух становился свежее. Хоть и без крови, Павлов чувствовал, что температура воздуха понижалась с приближением вечера.

— Да, я пройдусь по берегу, поговорю с заблудшими душами, — отчеканил он свою миссию. — Что уж тут сложного…

— Главное, помни — никого не бойся. На соседнем берегу буду дежурить я. Там обычно собираются школьники, с ними труднее общаться. А тебе помогут вот эти ребята. Так что ты будешь не совсем один.

— Прелестно, — промурлыкал Ламбрант, глянув на двух коренастых монахов, которых Одилон оставил с ним.

Он направился, шаркая сабатонами, вниз по дороге. Бородачи двинулись за ним, поправляя на себе чёрные рясы. Впрочем, едва Одилон с монахами уехали в сторону основной трассы, люциферит значительно осмелел. Для начала он ударил одного из сопроводителей латной рукавицей прямо по голове, заставив упасть на землю. Затем разобрался и со вторым подручным, разбив ему нос.

Пока монахи приходили в себя, Павлов скинул свой сверкающий на лучах заката наряд и взобрался на ближайший тополь, с которого можно было оценить обстановку.