Люси Сорью - Страна василисков

Это не давало мне ни малейшей подсказки, что могло привести туриста с Остравы сюда. Наш город всегда был достопримечательностью, как кольца Сатурна или озеро Гитигами на Энцеладе, но приехать сюда, в Дальнюю Акиниву, на край орбиталища, вдали от видов и зрелищ Нойштадта или Меако…

И не давало мне ни малейшей подсказки, почему он умер.

Я присел на корточки рядом с телом и повернул голову мертвеца к себе. На меня уставились остекленевшие карие глаза. Ничего особенного в них не было — чуть расширенные зрачки, будто покойный чему-то ужаснулся за секунду перед смертью, но ни лопнувших сосудов, ничего. Глаза и глаза.

Вдвоём с Фудзисаки мы осмотрели труп, но не нашли ничего: ни пулевых ранений, ни ножевых, ни даже следа от укола или попадания дротика. Впрочем, это ещё ничего не означало — убить человека можно было великим множеством способов. Но зачем было убивать именно этого гайдзина?

Жюстина заглянула в рот мертвецу, подсвечивая себе Линзой. Язык трупа посинел и попытался вывалиться наружу, но она отпихнула его.

— Ничего? — негромко спросил я. Она помотала головой.

На самом деле, я мог назвать несколько причин, по которым можно было убить гайдзина. Одно дело — Дэдзима: то, что творится там, мало волнует всю остальную вселенную (за исключением статистических показателей и некоторых не в меру ретивых депутатов ЗакСа). Титан-Орбитальный же — дело совсем другое. И гибель иностранного туриста, да ещё и накануне премьерского визита, вполне способна повлечь за собой крупный скандал.

Я поднял с тротуара очки и оглядел их с разных сторон. Стёкла разбились и торчали кривыми оранжевыми зубами, дужка треснула. Огонёк на ободке не горел; при нажатии кнопки включения он загорелся зелёным. На одном из осколков стекла промелькнуло какое-то изображение и тут же погасло; на мгновение у меня будто бы закружилась голова.

Я выключил очки.

Меня не беспокоит политический курс, который держит Гегемония под руководством премьер-министра Кисараги-Эрлиха. Меня даже не особо беспокоит, что премьер-министром Гегемонии в кои-то веки стал мужчина — времена давно уже не те, что прежде. Меня не особо беспокоят ни перевооружение, ни разрядка с Центаврой после «странной войны» в восемьдесят седьмом; мне и без них есть чем заняться. Но я хорошо знаю, что отнюдь не все в Гегемонии разделяют мое мнение.

Четыре года назад, прямо перед премьерскими выборами, произошёл нашумевший инцидент в Китакюсюйске, из-за участия в котором Конституционная партия и её кандидат — главные соперники Кисараги-Эрлиха — пролетели мимо премьерского кресла, как комета мимо Солнца. С тех пор Конституционная партия, хоть и прибегает к более законным методам — например, к депутатским запросам и громким выступлениям о том, как «при Клериссо такого не было!», хотя самая старая из членов партии никак не могла застать времена Клериссо — но всё же затаила злобу на действующее правительство.

Устроить громкий скандал прямо перед высочайшим визитом им на руку. Да что там: убийство Вишневецкой им тоже на руку, и из-за этого мы с Фудзисаки мечемся между Портом и городом; но убийство гайдзина — это громкий скандал. Очень громкий. И он вполне в духе Конституционной партии. Гайдзинский турист, да ещё и из-за пределов Солнечной; и утаить его будет невозможно.

Мотив? Да, мысленно согласился я, мотив налицо. Но, в отличие от дела Вишневецкой, здесь не было ни следа метода.

Даже на яд не похоже. Да и способа доставки яда не было заметно: не в пищу же его подсыпали, да и настолько точно рассчитать дозу…

— Инспектор Штайнер? — раздался незнакомый голос у меня над плечом.

Я обернулся. Передо мной стояла невысокая женщина в тёмно-красном, как у инспектора Дзэнигаты, пальто; каштановые завитки волос падали ей на плечи. Не говоря ни слова, женщина продемонстрировала мне свой значок.

— Инспектор Азалия Ивасэ, городская полиция. — представилась она мягким голосом. — Вы хотели со мной переговорить?

— Да, если позволите. — ответил я, коротко кланяясь. Ивасэ поклонилась в ответ.

— Вы осмотрели труп? — спросила она.

— Да. — кивнул я.

— Вы что-то нашли?

— Ничего. — развёл руками я. — Никаких внешних следов. Это мог быть какой-нибудь яд, или что-то ещё более необычное, но без вскрытия проверить это невозможно. Мы не чародеи, инспектор.

— Я знаю. — мягко ответила Ивасэ; её голос был немного печальным. — Вы заберете тело?

Я бросил ещё один взгляд на мёртвого гайдзина. Фудзисаки, стоя чуть поодаль, делала снимки, отставив руку с Линзой. Несколько городовых завороженно смотрели на неё.

— Скорее всего. — я сверился со своей Линзой. — Да, я полагаю, наши эксперты уже в дороге.

— Вы весьма оперативны. — сухо заметила Ивасэ. Я покосился на неё, но она покачала головой: — Не сочтите за обиду, инспектор, но в данном случае, — она рукой указала на мёртвеца, — ваша оперативность только к лучшему. В кои-то веки.

— Действительно. — только и сказал я. Учитывая, что ни я, ни Фудзисаки криминалистов не вызывали, сделано это было сверху… а значит, Хомура или Мэгурэ — скорее всего, разумеется, Мэгурэ — держат это событие на контроле.

Логично. Если шума не избежать, то его нужно, по крайней мере, минимизировать. И чем меньше журналистов пронюхает о валяющемся посреди улицы Регенераторной трупа, тем лучше.

— Ваш сержант сказал, что были свидетели. — снова заговорил я. — Вы с ними закончили?

— Да, конечно. — ответила Ивасэ. — Они только что дали показания.

— Кто они?

— Две девушки и их парень. Случайные прохожие.

— Вы не против, если мы переговорим с ними?

— Не против, разумеется. — покачала головой Ивасэ и повернулась. — Пойдёмте.

Я позвал Жюстину и пошёл следом за Ивасэ: инспектор привела нас к синему с белыми полосами люфтмобилю городской полиции, припаркованному у тротуара, где в окружении городовых в форме и в гражданском стояли свидетели. Ничего необычного в них не было, обычная троица — две девушки и их парень; все довольно юные, но уже вступившие в тот расплывчатый период, когда возраст сатурниан становится невозможно определить по внешности. Я благодарно кивнул Ивасэ и подошёл к ним: Фудзисаки подошла и стала рядом со мной.

— Инспектор Штайнер, Национальная полиция. — сказал я, демонстрируя свою Линзу. Все трое тут же уставились на неё, как на что-то диковинное.

— Инспектор Фудзисаки, Национальная полиция. — добавила Жюстина, показывая свою. — Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Вы позволите?

— Конечно. — с готовностью кивнула одна из девушек, в очках с розовыми дужками и коротко стриженными светло-каштановыми волосами. — Маиру Куртэ-Добровольская, к вашим услугам. Это Тамара, — она указала на другую девушку, с лиловыми волосами, — и Эйдзи, — светловолосый парень застенчиво кивнул. — Мы будем рады помочь вам, госпожа инспектор, господин инспектор!