Кир Булычев - Книга первая. На полпути с обрыва

Двоих из них Кора уже знала. По Земле.

Вот сидит на корточках похудевший, словно месяц его не видела, серый лицом Миша Гофман, вчерашний шутник, трепло и записной весельчак. А рядом вытянулся во весь рост на траве и дремлет, смежив веки, инженер Той.

Дальше — еще несколько человек.

Их всех объединяет странность — та, что как бы вводит Кору в их компанию: на них синие байковые больничные халаты, из-под которых виднеется грубое казенное белье. Будто все они — пациенты старинного сумасшедшего дома.

Кора остановилась, оглядывая пациентов. Пациенты разглядывали ее.

— Зачем они все это делают? — спросила Кора.

Так как она не обращалась к кому-либо конкретно, то прошло с полминуты, прежде чем ей ответила кухонным голосом коренастая, средних лет смачная полногрудая баба с толстыми ляжками, белеющими из-под короткого халата. Была та женщина крашеной блондинкой, но с момента ее последнего визита в парикмахерскую минуло немало времени, и ее волосы, отросшие неровно, были двухцветными: ближе к голове бурыми, а к концам белыми. Спереди волосы были закручены валиком, а пряди сбоку распрямились соломой.

— Все изучают, — сказала она. — А потом дадут вид на жительство или не дадут. Проверка идет.

— Свежо предание, Нинеля, — сказал Миша Гофман, — да верится с трудом. Мы им нужны для какой-то зловещей цели. Но я никак не могу их раскусить.

— Правильно. Верить им нельзя, — согласился молодой человек с уродливым шрамом. — Никуда от этих сволочей не убежишь.

— Я бы посоветовал вам держать ваши высказывания при себе, господин капитан, — произнес с угрозой пожилой мужчина, ватный сверху, широкобедрый снизу. Его халат упорно распахивался на животе, показывая несвежие кальсоны.

Кора окинула их взглядом — так вот они, гордые жители гордой Земли!

— Больше всего вы похожи на стадо коров, которое ждет у бойни, — сообщила Кора.

— Коров не спрашивают, — отозвался, не открывая глаз, инженер Той, — а нас все время о чем-то спрашивают.

— Но вы должны действовать!

— Как? — заинтересовался Миша Гофман. — Может быть, ты подскажешь?

— Сначала мы должны создать какую-то организацию, — сказала Кора, — а потом принимать общие решения.

— Каждый из нас сквозь это уже прошел, — сказал Миша Гофман. — Но все оказывается куда сложнее.

— Это оттого, что вы спасовали!

— Кора, — лениво отозвался инженер Той, — не надо недооценивать и упрощать. Ты здесь полчаса, а я — уже скоро месяц.

— Чепуха! — возмутилась Кора. — Ты попал сюда за день до меня. Я только повторила твой маленький подвиг.

— Не было никакого подвига. Был порыв ветра, шквал, случайность, и, слава богу, они меня подобрали. И случилось это, может, месяц, а может, тысячу лет назад.

— Инженер прав, — сказал человек со шрамом. Его сапоги высовывались из-под больничного халата. — Почти все сюда свалились месяц назад. Я делаю зарубки — как день, так зарубка.

— Этого не может быть, — решительно заявила Кора, — это нарушает все законы физики.

— Нет, гражданка, — ответила женщина Нинеля. — Не знаешь ты ни хрена законов физики. Не мы их придумали, не нам их менять. Но вот использовать их в интересах строительства социализма и борьбы с международной реакцией мы обязаны. Понимаете, гражданка?

— Хорошо, — сказала Кора, которая прогуливалась вдоль ряда сидевших у стены, — тогда я хочу познакомиться со всеми. Надеюсь, вы не возражаете. Вы ведь, как говорите, давно здесь и знакомы. А я — нет.

— Мы — по-разному, — тихо сказал Миша Гофман.

— Вот сейчас и разберемся, — с суровостью двадцатилетней богини правосудия заявила Кора.

— Замечательно, товарищ! — вдруг обрадовалась крашеная Нинеля. — Я тут у доктора Крелия лист бумаги сперла. А карандаш у Журбы взяла. Так что вы допрашивайте, а я буду фиксировать в письменном виде. Я давно ждала, что к нам пришлют руководящее лицо.

— Ну, не будем называть это допросом, — смутилась Кора, — я хотела побеседовать.

— Молодец, — сказал человек со шрамом, — называть мы, конечно, не будем. Но как ни назови, все равно полезай в кузов, точно?

Кора не ответила ему, а пошла к краю ряда отдыхавших людей, где лежал ватный в плечах толстобедрый человек с жирным тупым лицом, каковые создаются десятилетиями заседаний и застолий, подлых подсидок и доносов.

Почему-то Коре показалось, что этот человек откажется ей отвечать, но тот приветствовал начинание, даже приподнялся на локтях, отчего халат совсем разъехался.

Он так и сказал:

— А я, господа, приветствую ваше начинание. Во всем нужен порядок. Без списков мы не можем создать общество и организовать сопротивление врагам отечества, лишившим нас свободы.

— Тогда вы говорите, а вон та… гражданка будет записывать.

— Я готова, — сказала воинственная женщина Нинеля.

Кора обернулась к широкому человеку с тупым лицом, но тот был далеко не так туп, как казался.

— А мне бы, — сказал он, устремляя взор маленьких острых глаз к Коре, — хотелось сначала узнать, кто это меня допрашивает. И про тебя, Нинеля, неплохо нам узнать. А то и в самом деле получается беспорядок. Я не имею возражений против переписи, но в любом благом начинании должен быть порядок.

— Простите, — сказала Кора, понимая, что ватный чиновник прав. Если ты просишь людей рассказать о себе, откройся сама. — Зовут меня Кора Орват. Я студентка…

— Погоди! — прервал ее чиновник. — Что за фамилия такая? Был у нас в уезде один венгр, но его звали Хорватом.

— Говорят, что я родом из поляков, — покорно ответила Кора. — Но вообще-то я русская, у меня бабушка под Вологдой живет, в деревне.

— Значит, будешь из крестьян? Отец что делает? — спросил чиновник.

— Еще чего не хватало! — вдруг возмутился молодой человек со шрамом. — У нас здесь не выборы гласных, а вы не полицмейстер.

— Нужен порядок, — буркнул чиновник, но настаивать на более подробном отчете не стал.

— Я студентка, — продолжала Кора, — учусь в Суриковском институте.

— Это еще что такое? — спросил человек со шрамом.

— Художественный институт, — пояснил инженер Той.

— Как сюда попала? — спросил чиновник.

— Я здесь на каникулах. Отдыхаю со своей подругой. В Симеизе. И вот нечаянно упала из Птичьей крепости.

— Нечаянно?

— Я могу подтвердить, — сказал Миша Гофман. — Я присутствовал.

— Значит, как и все, — заметил молодой человек со шрамом.

— Я записываю? — спросила помощница Коры.

— Погодите, — вмешался в разговор пожилой человек в толстых очках, отчего его зрачки казались громадными. — Вы не могли бы сообщить нам, Кора, когда этот… инцидент произошел с вами?

— Вчера, — ответила та. — Вчера, 27 июля 2094 года.

— Спасибо, — ответил человек в очках. Кора снова отметила для себя, как красиво и четко у него очерчены губы.