Дуглас Престон - Богохульство

Форд умудрялся сохранять полное спокойствие.

– Уилли, я на вашей стороне.

– Только не надо нам ваших снисхождений! – Беченти был ниже Уаймана и гораздо худее, однако выглядел так, будто готов вот-вот ринуться в бой. Форд взглянул на Бегея и понял по отсутствующему выражению его лица, что он не станет вмешиваться, что бы ни случилось.

Камера продолжала снимать.

Беченти жестом обвел долину.

– Только взгляните! Вы, Bilagaana , забрали нашу гору и вынули все ее нутро, чтобы вам жилось еще лучше. А моей тетке Эмме приходится ездить за тридцать миль, чтобы привезти воды и напоить овец да внуков. Как, по-вашему, надолго ли в колодцах Блю-Гэп и Блэкхорса нам хватит воды, а? А этот хантавирус? Всем известно, что никакого хантавируса у нас и в помине не было, а теперь он откуда ни возьмись появился. Потому что здесь творится нечто крайне странное.

Несколько наездников поддержали товарища одобрительными возгласами.

– «Изабелла» нас отравляет, мы это знаем. И предчувствуем, что не сегодня завтра начнут умирать наши дети. – Беченти ткнул пыльным пальцем Форду в грудь. – Знаете, как мы вас станем звать, а, Bilagaana ? Убийцами – вот как.

– Давайте побеседуем спокойно, Уилли. Мирно и с взаимным уважением.

– Мирно? С уважением? Так вот для чего вы жгли наши хижины и кукурузные поля? Вот для чего насиловали наших женщин? Вот для чего отправили нас в Форт-Самнер? Чтобы добиться мира и взаимного уважения?

Форд знал с тех пор, как побывал в городе Рама, что навахо по сей день говорят о событиях шестидесятых годов девятнадцатого века как о настоящем, хоть и все те ужасные события давно стали историей.

– Если бы я только мог повернуть время вспять и что-либо изменить, клянусь, я сделал бы это, – произнес Уайман, вкладывая в свои слова больше чувства, чем намеревался.

В руке Уилли блеснул ловко извлеченный из кармана джинсов дешевый пистолет двадцать второго калибра. Форд напрягся, приготовившись бежать.

Бегей тотчас вышел вперед.

– Дэсвуд, выключи камеру, – резко велел он.

Репортер повиновался.

– Уилли, убери оружие!

– Да иди ты, Нельсон, куда подальше! Я приехал сюда драться, а не болтать.

Бегей ответил тихо и с расстановкой:

– Сейчас мы пройдем обряд очищения. Останемся здесь на всю ночь, будем мирно проводить церемонии. Вернем себе гору с помощью молитв. Настало время поразмышлять и обратиться к высшим силам. А не проливать кровь.

– Я думал, мы выступаем с протестом, а мы, оказывается, решили потанцевать, – проворчал Беченти. Пистолет, тем не менее, он убрал.

Бегей указал на высоковольтные провода, что тянулись на полмили до самого края горы.

– Бороться будем вот с чем, а не с этим человеком.

Линии электропередачи гудели и едва слышно потрескивали.

– Похоже, ваша машина работает, – произнес Бегей, поворачиваясь к Форду и бросая на него бесстрастный взгляд. – Думаю, теперь вам лучше уйти, а мы займемся своими делами.

Уайман кивнул, повернулся и пошел в сторону Бункера.

– Во-во! Проваливай! – крикнул ему вслед Беченти. – Пока я не всадил пулю в твою белую задницу!

Когда Форд приблизился к охраняемому входу на территорию «Изабеллы», потрескивание и гудение электропроводов усилились, а от потустороннего, почти живого звука по его спине пробежал холодок.

Без пяти восемь Букер Кроули, сгорая от нетерпения, удобно устроился перед телевизором в своем уютном, обшитом деревянными панелями кабинете, расположенном в доме на Дамбартон-стрит, в Джорджтауне. Спейтс не шутил, пообещав, что сполна отработает деньги, и в воскресенье устроил проповедь, которая прогремела на всю страну, точно неслыханной силы взрыв. Ток-шоу «Америка за круглым столом» обещало стать второй серией. Кроули поверить не мог в то, что вся эта каша заварилась благодаря единственному телефонному звонку и выплате наличными. Незаконного в этой сделке ничего не было – деньги они оформили как пожертвование, и из них отчислили налоги.

Лоббист держал в руке бокал с традиционным вечерним кальвадосом. Когда он делал первый глоток, на экране под звуки патриотической музыки мелькали изображения американского флага, орлов и разного рода национальных символов. Вот наконец показался круглый стол на фоне вашингтонского Капитолия. За столом сидел Спейтс с печальным выражением на серьезном лице и его гость – седоволосый мужчина в костюме, с кустистыми бровями и плотно сжатыми губами, за которыми, казалось, хранится великая тайна мироздания.

Музыка стихла, и Спейтс повернулся к камере.

Этот человек не переставал удивлять Кроули. Неотесанный грубиян, на экране он смотрелся совершенно иначе. Даже его волосы теперь послушно лежали и вовсе не выглядели оранжевыми. Кроули в который раз поздравил себя. Как же здорово, что он додумался вовлечь в это дело Спейтса.

– Добрый вечер, леди и джентльмены. Добро пожаловать на ток-шоу «Америка за круглым столом». Я, преподобный Дон Т. Спейтс, рад представить вам нашего сегодняшнего гостя, доктора Хендерсона Крокера, известного профессора, преподавателя физики из Линчбергского университета, штат Вирджиния.

Профессор с важным видом кивнул в камеру.

– Я пригласил доктора Крокера, чтобы побеседовать с ним на сегодняшнюю тему, то есть о проекте «Изабелла». Для тех, кто не знает, о чем речь, поясню: «Изабелла» – это машина, которую правительство, затратив сорок миллиардов денег, собранных с народа в качестве налогов, установила в Аризоне. «Изабелла» нагоняет на людей немало страха. Вот мы и решили пригласить в студию доктора Крокера, чтобы он объяснил нам, не-физикам, что происходит. – Спейтс повернулся к гостю. – Доктор Крокер, будьте так любезны.

– Благодарю, преподобный Спейтс. С удовольствием объясню, в чем дело. Фактически «Изабелла» – это ускоритель частиц, в нем сталкиваются атомы. При соударении на высокой скорости они распадаются, и можно изучить отдельные их части.

– Звучит пугающе.

– Да нет, в этом нет ничего страшного. Подобные исследования были крайне важны, например, при создании ядерного оружия и послужили фундаментом для развития атомной энергетики.

– А что вы можете сказать о нынешних экспериментах? Они таят в себе какую-либо угрозу?

Последовало многозначительное молчание.

– Да.

– Какую же?

– «Изабелла» отличается от прочих ускорителей частиц. Ее используют не в научных целях. А для того, чтобы распространить теорию о сотворении мира, созданную группой ученых-атеистов.

Спейтс вскинул брови.

– Как это так?

– Я поясню.

– Будьте так добры.

– Да, конечно. Данная группа ученых-атеистов выдумала теорию о том, что вселенная возникла из ничего, без какого-либо участия главной движущей силы. Они назвали эту теорию «Большой Взрыв». В наши дни большинство образованных людей, в том числе ученые, прекрасно понимают, что она основана на совершенном отсутствии научных доказательств. Теория базируется не на науке, а на твердом антихристианском убеждении, увы, широко распространенном в нашей стране.