Дуглас Престон - Богохульство

Кроули сделал большой глоток теплого кальвадоса. Спейтс снова был на высоте. Настолько умно все устроил! Пустые разглагольствования, выраженные трезвым научным языком и звучащие из уст признанного физика… Ловкий трюк, рассчитанный на дешевый успех. Американцев только таким и корми.

– В последние десять лет светские гуманисты и атеисты проникли во все правительственные и образовательные круги. Они решают судьбу разного рода денежных выплат и научных проектов, а несогласным просто затыкают рты. Этот фашизм определяет пути развития всего: ядерной физики, космологии, биологии и так далее. И, само собой, все более и более успешно насаждает идеи эволюции. Благодаря таким вот ученым мир получил теории Дарвина и Лайеля, Фрейда и Юнга. Эти люди не верят, что бытие возникло как результат великого замысла. Они же проводят жуткие эксперименты со стволовыми клетками – живыми человеческими эмбрионами, – выступают за аборты и называют себя специалистами по планированию семьи.

Убедительный голос физика звучал и звучал. В какое-то мгновение Кроули отвлекся мыслями от выступления и представил себе, что возьмет с Яцци двойную плату и что тот, как миленький, подпишет контракт.

Шоу продолжалось в том же духе. Спейтс задавал вопросы, получал ответы, обращался к зрителям с просьбой жертвовать деньги, снова о чем-то спрашивал физика, выслушивал его и опять просил пожертвований. Голоса обоих звучали то чуть тише, то чуть громче, напоминая песнопение. Повторять одно и то же – основной принцип христианского канала, подумал Кроули: втемяшь какую-нибудь мысль в тупые головы зрителей и получай денежки.

Камера в который раз переместилась на Спейтса. Кроули слушал вполуха. Убедившись в том, что проповедник прекрасно справляется со своей ролью, он то и дело представлял себе торчащих перед телеэкранами членов Совета Племени, и его радости не было предела.

– …Бог, очевидно, убирает руку, которую он держал над Америкой, охраняя ее…

Кроули совершенно расслабился и смаковал состояние полного довольства и уюта. Ему не терпелось дожить до понедельника и дождаться звонка. Он выжмет из этих обезьян миллионы. Миллионы!

– …Я обращаюсь к неверующим, сторонникам абортов, феминисткам, гомосексуалистам, коммунистам и либералам: когда последует очередной террористический акт, виноваты в нем будете вы…

Может, имеет смысл увеличить сумму даже втрое, счастливо размышлял Кроули. Тогда будет о чем похвастать перед приятелями в «Потомаке».

– …А теперь они построили эту Вавилонскую башню – «Изабеллу» – и бросили вызов самому Господу. Но Бог – не какой-то там педик! Он нанесет ответный удар…

Кроули, упиваясь своими мечтами, вдруг очнулся, услышав слово «убийство». И подался вперед. О чем это толкует Спейтс?

– Да, да, – продолжал проповедник. – Четыре дня назад один из ведущих специалистов проекта «Изабелла», русский по фамилии Волконский, якобы добровольно ушел из жизни. Однако мои источники утверждают, что эти данные не проверены и что Волконского, скорее всего, убили. Свои же, товарищи по работе. Зачем они это сделали? Чтобы навек заткнуть ему рот?

Кроули сидел, застыв в напряжении и не пропуская ни единого слова. Спейтс верно поступил, что приберег эту новость «на сладкое».

– Мне кажется, у меня есть ответ, – произнес преподобный. – Из того же источника я получил и другие ужасающие сведения. В это невозможно поверить.

Он идеально обработанной рукой медленно взял со стола листок бумаги и театральным жестом поднял его. Кроули сразу смекнул, что это хитрая уловка – Джозеф Маккарти с успехом пользовался ею еще в пятидесятые. Если текст напечатан на бумаге, быстрее поверишь, будто то, о чем идет речь, – чистая правда.

Спейтс легонько потряс листком.

– Здесь все написано!

Очередное многозначительное молчание. Кроули позабыл о кальвадосе. К чему клонит Спейтс?

– Предполагалось, что «Изабелла» заработает несколько месяцев назад. Но этого не случилось. Потому что у ученых возникли серьезные проблемы. О них никто не знает, за исключением моего источника и меня. Сейчас я открою секрет и вам. – Преподобный снова потряс листком. – Мозг этой машины – мощнейший суперкомпьютер. Он заявляет, что он… – Пауза. – Бог!

Спейтс положил листок, неотрывно глядя в камеру. Казалось, потрясен даже его гость. Преподобный смотрел и смотрел в объектив, явно зная, сколь ценно молчание. Особенно на телевидении.

Кроули придвинулся к самому краю кресла, быстро прикидывая, что все это значит. Его уникальный внутренний радар, способный улавливать признаки надвигающегося политического скандала, почувствовал, что грядет нечто грандиозное. Невероятное. Быть может, не стоило передавать мяч Спейтсу? А следовало собственноручно забросить его в корзину? И не умнее ли сегодня же связаться с Яцци и отправить ему по факсу новую копию договора?

Наконец Спейтс снова заговорил:

– Друзья мои, я никогда не позволил бы себе сделать настолько громкое заявление, если б у меня не было достоверных данных. Мой источник – благочестивый христианин и проповедник, такой же, как я. Он честно служит народу там, где находится «Изабелла», и получил эти сведения непосредственно от ученых. Только вообразите: гигантская машина, называемая «Изабеллой», утверждает, что она – Бог. Если мои заявления неверны, тогда пусть ученые публично опровергнут их!

Спейтс поднялся с кресла. Его жест показался еще более драматичным благодаря операторскому мастерству.

– Я прошу, даже требую, – воскликнул он, походя на сущий столб праведного гнева, – чтобы Грегори Норт Хазелиус, предводитель проекта «Изабелла», предстал перед американским народом и открыто объяснился. Я требую этого! Мы, простые люди, отдали сорок миллиардов долларов, чтобы в Аризоне установили адскую машину – доказательство того, что Господь лжец! А теперь эта машина говорит, что она и есть Господь. Это неслыханное богохульство, друзья мои! Неслыханное богохульство!..

Форд пришел в центр управления в восемь вечера. Первым делом он посмотрел на Кейт, и их взгляды встретились. Они не вымолвили ни единого слова, но глаза сказали друг другу многое. Остальные увлеченно занимались делами, а Хазелиус сидел в своем вращающемся кресле и давал распоряжения.

Уаймана поприветствовали кивками и брошенными вскользь фразами. Уордлоу пристально взглянул на него и отвернулся к панели с экранами охранных систем.

Хазелиус жестом подозвал Форда.

– Ну, как там, наверху, дела? – спросил он.

– Думаю, проблем не возникнет.

– Ты как раз вовремя. Мы только собрались столкнуть пучки. Кен, что у тебя?

– Удерживаемся на девяноста процентах, – ответил Долби.