Дуглас Престон - Богохульство

– Вожак у вас есть? С кем можно поговорить?

Из толпы вышел человек в линялых джинсах «Рэнглер» и синей рабочей рубахе. У него было суровое, коричневое от долгой работы в полях лицо, большой живот, короткие толстые руки и мозолистые пальцы. Из-за его ремня с ромбовидным рисунком торчал старенький «Кольт М1917» с рукоятью, отделанной слоновой костью. На пряжке поблескивал начищенный значок с распятием.

– Да, вожак у нас имеется. Бог. А вы кто такой?

– Лейтенант Биа, племенная полиция. – Пузатый был настроен враждебно, что напугало Биа. Однако ему самому следовало сохранять спокойствие и продолжать говорить в прежнем тоне. – Кто среди вас главный?

– Лейтенант Биа, у меня к вам один вопрос: вы христианин и явились сюда, чтобы драться?

– Драться?

– Армагеддон. – Пузатый для пущей убедительности положил руку на рукоятку револьвера.

Биа сглотнул, смачивая пересохшее горло. И пожалел о том, что не связался по рации с отделением и не попросил прислать подмогу. Вокруг него смыкалось плотное кольцо людей.

– Я христианин, но про Армагеддон не слышал.

Толпа молчала.

– Вы возрождали свою душу святой водой? – продолжал Пузатый.

Вокруг загомонили. Биа глубоко вздохнул. Не имело смысла вступать с собравшимися в религиозные споры. Следовало лишь остудить их воинственный пыл.

– А что это за Армагеддон? Может, объясните?

– Здесь, в этой самой горе, засел антихрист. Вот-вот вспыхнет битва Всемогущего Бога. Вы либо с нами, либо против нас. Решайте немедленно. Сию же секунду.

Биа понятия не имел, как лучше отреагировать.

– Думаю, вы в курсе, ребята, что находитесь на территории Страны Навахо. А эту гору мы сдаем в аренду правительству Соединенных Штатов.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Кольцо вокруг Биа стало еще плотнее. С минуты на минуту гнев фанатиков мог выплеснуться наружу. Лейтенант чувствовал это по запаху их пота.

– Сэр, – спокойно произнес он, – прошу вас, уберите руку с огнестрельного оружия.

Пузатый будто не услышал его.

– Я сказал: уберите руку с оружия.

«Божий воин» крепче сжал пальцы вокруг рукояти.

– Вы либо с нами, либо против нас. Какой вариант выбираете?

Биа не ответил. Фанатик повернулся к толпе и прокричал:

– Этот человек не разделяет нашего мнения. Он явился сюда, чтобы драться на другой стороне.

– Он, что, не понимает, на что нарывается? – воскликнул кто-то, и этот возглас эхом раскатился по всей округе. – Не понимает?

Биа медленно и молча отправился назад к машине. Пузатый достал револьвер и прицелился в него.

– Сэр, я не собираюсь воевать с кем бы то ни было, – произнес лейтенант. – Нет нужды в меня стрелять. Уберите оружие.

Пожилая женщина в рабочих сапогах и пастушьей шляпе, с иссушенным, как старая выделанная кожа, лицом, положила руку на руку Пузатого.

– Джесс, не трать понапрасну патроны. Этот человек – не антихрист, а всего лишь коп.

По толпе пронеслось волной слово «антихрист». Биа снова заключили в плотное кольцо.

– Сэр, я же попросил: уберите оружие.

Пузатый неуверенным жестом опустил руку с револьвером.

– Дай-ка сюда свой «кольт», Уайатт Эрп! – Женщина выхватила оружие из руки бойца, вытащила патроны и бросила их вместе с револьвером в сумку, висевшую у нее на плече.

– Никакого антихриста здесь нет, – сказал Биа, стараясь не показывать, что до смерти напуган. – Вы на территории Страны Навахо и пересекли границу незаконно. Если у вас есть главный, я хотел бы с ним побеседовать. – «Как только доберусь до машины, – подумал он, – тут же вызову подмогу. Отряд Национальной гвардии».

– Мы – армия Господа! – выкрикнул чей-то голос. – Собрались здесь, чтобы биться за Него и умереть!

«Биться. Биться. Биться», – загудела толпа, будто распевая гимн. К Биа выскочил человек с длинной раздвоенной бородой и с камнем в руке.

– Вы возрождались в святой воде?

Взбешенный требовательным тоном незнакомца, Биа ответил:

– Мои религиозные убеждения вас не касаются. Бросьте камень, мистер, или я арестую вас за попытку нападения. – Он взялся за рукоятку дубинки.

Бородатый обратился к собратьям:

– Нельзя его выпускать! Он же коп! У него есть рация. Он свяжется с остальными, и нас разгонят! – Его рука с камнем взметнулась вверх. – Проучим его!

Лейтенант выхватил дубинку, замахнулся и ловко ударил ею по руке Бородача. Послышался жуткий треск костей, и камень упал на землю.

– Он сломал мне руку! – завизжал пострадавший, опускаясь на колени.

– Всем разойтись! – гаркнул Биа командным тоном. – Тогда я больше никого не трону. – Он продвинулся на шаг ближе к машине, моля про себя: только бы сесть внутрь. Там безопаснее и есть рация.

– Коп сломал ему руку! – прокричал другой фанатик, приседая рядом с Бородачом.

Толпа с ревом подалась вперед. В Биа полетел камень, но он успел увернуться, и камень угодил в ветровое стекло. Полицейский рванул вперед, распахнул дверцу, нырнул в машину и попытался было закрыть дверь, но на нее навалилась толпа. Он схватил рацию и нажал на кнопку.

– У него рация! – проревел кто-то.

В Биа вцепилась дюжина рук, его снова потащили наружу, затрещала материя его куртки.

– Сукин сын задумал на нас настучать! Вызывает врагов!

Микрофон выхватили из руки Биа, вырвали из подставки. Лейтенант попытался схватиться за руль, но разъяренные фанаты с неумолимой силой выдернули его из машины. Биа, пошатываясь, выпрямился, однако его тут же сбили с ног.

Он ухитрился достать пистолет, перекатился на бок, направил дуло на толпу и проревел:

– Всем назад!

Ему в грудь, ломая ребра, ударил камень. Биа выстрелил. Послышался хор воплей.

– Мой муж! – проверещал женский голос. – О Господи!

По ноге лейтенанта ударили бейсбольной битой. Он выстрелил еще дважды, но тут ему врезали по руке, и из нее вылетело оружие.

На полицейского с криками, кулаками и пинками обрушилась целая толпа. Он перевернулся на живот и потянулся за пистолетом, но по его руке, раздробляя ее, ударила чья-то нога в сапожище. Биа вскрикнул, перекатился на бок и попытался заползти под машину.

– Забросаем его камнями! Убийца! Камнями!

По лейтенанту и автомобилю ударил град из камней и палок. Они рвали кожу, сухожилия и мышцы, врезались в кости, барабанили по металлу, били стекла. Задыхаясь от боли, полицейский сумел-таки наполовину заползти под машину, но его схватили за ногу и снова вытащили под водопад пинков и ударов. Вопя от ужаса, Биа сжался в комок, чтобы хоть немного защититься от яростной бури. Вот рев толпы стал стихать, вытесняемый тупым грохотом в голове лейтенанта. Удары продолжали нещадно сыпаться, но теперь они будто обрушивались на кого-то другого, а Биа отодвигался от неистовствующих безумцев дальше и дальше. Наконец крики превратились в отдаленный говор, и пришла спасительная чернота.