Маркус Сэйки - Огненные письмена

Он убил двух охранников, рассек тебе руку, воткнул нож в сердце, и лишь единственное его действие ты предвидел – удар, погрузивший Тодда в кому».

– Знаешь, где ты?

Ничего в ответ.

– Насколько я понимаю, ты человек не очень общительный, – сказал Купер. – Но все же мы сможем лучше взаимодействовать, если ты начнешь говорить.

Ничего в ответ.

Купер откинулся на спинку и забросил ногу на ногу, рассматривая человека перед собой. Бледная кожа и ровный пульс, хотя и учащенный, судя по показаниям монитора у двери снаружи. Руки не дрожат. Зрачки не расширены.

«Может быть, мы потеряли связь с реальностью? Эта камера вполне могла свести с ума и обычного человека, что уж говорить о Сорене».

На левой голени у него был шрам, заживающий, но все еще сыроватый. Неудивительно: во время их последней встречи Купер наступил ему на ногу с такой силой, что большая берцовая кость треснула и, проколов мышцы и кожу, вылезла наружу.

– Я смотрю, тебя подлечили. – Купер с самодовольной ухмылкой показал на шрам.

Мышцы вокруг глаз Сорена дрогнули, ноздри раздулись. Едва заметная реакция, но достаточная, чтобы Купер ее уловил и стал наращивать свое преимущество.

– А что насчет руки? Теперь дрочишь левой, ведь на правой я переломал тебе все пальцы?

И опять чуть раздувшиеся ноздри, потом снова отсутствие какой бы то ни было реакции.

– Я знаю, ты меня понимаешь, – сказал Купер. – Показывать не показываешь, но до тебя доходит. Так что давай-ка облегчим наше общение. Садись.

Несколько секунд Сорен стоял неподвижно, затем подошел к краю койки и сел. Игра мышц была всегда выверенной, каждое движение было изящным.

«А как иначе? У него на это в одиннадцать раз больше времени, чем у обычных людей».

– Ну, так с чего начнем? – Купер сплел пальцы на затылке. – Ты в Новой Земле Обетованной. Должен тебе сказать, что с каждым днем, после того как я надрал тебе задницу, ситуация в мире улучшалась. Сначала НЗО и Соединенные Штаты пришли к соглашению, и армия отступила, не произведя ни одного выстрела. Потом в качестве жеста доброй воли Эрик Эпштейн привел в действие все свои огромные ресурсы. В прошлый четверг был застрелен Джон Смит – он мертв.

Купер, хотя и изображал самоуверенную легкость, ни на мгновение не сводил глаз с лица Сорена. Отметил его участившийся пульс, затрудненное дыхание, слабый румянец на щеках и блеск в глазах. На миг Сорен показался Куперу почти что человеком.

«Поймал тебя».

Одно дело было знать, что Смит и Сорен учились в одной академии, слышать слова Шеннон об их дружбе. Но Купер понятия не имел, насколько важными для Сорена оставались детские впечатления. Главная цель его сегодняшнего упражнения состояла в том, чтобы выяснить это.

«Теперь ты знаешь. Оказывается, у этого психопата со стеклянными глазами и в самом деле есть люди, которые ему небезразличны. Пусть он посидит, осмыслит свою утрату».

– В общем, много чего случилось. Очень много. Но ты уже понял, в каком направлении развиваются события. Кризис преодолен, революция закончилась, все радуются. В данный момент мы производим зачистки. Я тебе рассказываю об этом, чтобы ты мог обдумать свое положение.

У Купера возникло искушение продолжать давить и дальше, но основы методики допроса предполагали, что допрашиваемый должен переварить информацию, после чего разговор с ним пойдет легче. Купер встал и потянулся.

– Мы еще это обсудим. Когда я приду снова, ты можешь либо начать сотрудничать, либо отказаться. Если откровенно, то меня твое решение не очень волнует… правда, в клетке-то сижу не я.

Он поднял стул и шагнул к двери.

– Постой, – раздался голос за его спиной, и только теперь Купер понял, что прежде в его присутствии этот человек не проронил ни звука.

Он повернулся:

– Да?

– Знаешь, что я делаю в клетке?

– Судя по тому, что я видел, практически ничего.

– Я переживаю счастливые мгновения. Снова и снова. Вроде того, когда ты умер. – Сорен говорил ровным голосом, глядя пустыми глазами. – Рядом с покалеченным сыном, которого ты не смог защитить.

На лице Купера появилась улыбка.

Он развернулся от бедра, поднял стул и ножками обрушил его на голову Сорена. Тот от удара покачнулся, его руки в тщетных поисках опоры метнулись назад. Он упал с кровати и тяжело ударился об пол, а Купер тем временем шагнул вперед, держа стул обеими руками. Он поднял его повыше, уже представляя дальнейшее: жестокий удар, потом еще один, и еще, и еще, деревянные ножки разрывают кожу на шее Сорена, ломают трахею, спазмы и паника постепенно сходят к судорогам…

«У Сорена время задержки составляет одиннадцать целых и две десятых.

Тебе потребовалось, может, полсекунды, чтобы замахнуться стулом. А для него это – шесть секунд. Целая вечность для схватки. Но Сорен и не шелохнулся.

И теперь он тоже не двигается».

…предсмертным судорогам.

– Ну уж нет.

Сцепив пальцы и до боли сжав зубы, Купер заставил себя перевести дыхание и сделал шаг назад. Медленно, не поворачиваясь, двинулся к двери, бросив на ходу:

– Так легко ты не уйдешь.

Сорен приподнялся с пола на локте. Сплюнул кровью.

И, глядя прямо в глаза Куперу, рассмеялся.

Когда замок двери защелкнулся за ним, пневматические задвижки вошли на место, Купер вдруг оказался лицом к лицу с Сореном.

Чудовище исчезло.

Купер принял боевую стойку, приготовил стул к удару…

Это была голограмма. Трехмерная проекция в высоком разрешении, снятая сотней крохотных маленьких камер, установленных за стенами клетки. На голограмме Сорен беззвучно смеялся, отирая кровь с носа.

Видеотехническая аппаратная была обустроена на манер, типичный для нового мышления, свойственного НЗО. Ни решеток, ни окон и никакой нужды в охране. Ряд мониторов отображал важные жизненные показатели не только Сорена, но и еще шестерых мужчин и женщин, содержавшихся там. Каждая грань восьмиугольного помещения имела дверь в другую камеру, а перед дверью – детализированная голографи-ческая проекция находящегося внутри человека. Они ходили туда-сюда, отжимались от пола, смотрели в никуда. Одна стена в помещении была стеклянной, а за ней находился медицинский отсек, оснащенный роботизированным устройством протезирования. С десяток сжатых механических рук свисали с потолка, словно паук из паутины. Вся система имела дистанционное управление: наполнение и доставка подносов с едой, контроль атмосферы, подача газа, проведение хирургических операций – все путем ввода команды в компьютер.

На глазах Купера Сорен вернулся на свою койку и лег с непроницаемым лицом. За его проекцией мелькнула алая вспышка.

– Ну, давай шарахни теперь по голограмме, – сказала Милли, расчесывая яркую челку так, чтобы она закрывала один глаз. – Если хочешь.