Михаил Шуваев - Чужая игра

Инженер не спешил поворачиваться к визитерам и как ни в чем ни бывало продолжал колдовать над чертежом. Волков тихонько кашлянул в кулак. Бонне снял руки с клавиатуры и крутанулся на стуле.

– Здравствуйте, господа, рад приветствовать вас на Тетраэдре.

Фраза прозвучала откровенно фальшиво и даже с привкусом плохо скрываемого не то вызова, не то раздражения.

– Добрый день, господин Бонне. Разрешите представиться – Ричард Сноу, – агент слегка склонил голову и сделал жест в сторону Айво. – И мой заместитель господин Блумберг.

– Прекрасно. И что вас интересует, господин Сноу?

За резкими чертами лица инженера сначала не было заметно его глаз, но, стоило лишь присмотреться повнимательнее, как становилось понятно, что именно эти две глубоко посаженные водянисто-серые льдинки говорят об упорном и даже упрямом характере их владельца. Однако последовавший затем разговор не подтвердил первого впечатления. Бонне, скорее, можно было назвать равнодушным и флегматичным человеком, не интересующимся ничем иным, кроме своих чертежей и формул. Типичный яйцеголовый сухарь. Он даже не предложил посетителям присесть. Сам же сидел на стуле, скрестив руки на груди и пристально разглядывая членов комиссии.

– Хотелось бы услышать о работе астроверфи, о планах на будущее, о проблемах, с которыми сталкивается многотысячный коллектив предприятия…

– Предприятие «Арктурианские космостроительные верфи» создано в 2189 году… – будто изначально ожидая этого вопроса, нудно начал Бонне.

Следующие полчаса троица детективов терпеливо выслушивала явно подготовленную заранее лекцию об истории верфи, ее продукции, проблемах и планах на будущее. Справедливости ради Сноу констатировал, что лекция содержала исчерпывающую информацию, и будь на их месте настоящая комиссия, она вполне удовлетворилась бы этим докладом, изобилующим массой дат, цифр и других полезных данных.

– Вот, вкратце, господа, все наши достижения, – резюмировал в конце Бонне.

– Спасибо, господин Бонне. А не могли бы вы рассказать, что за перестройка ведется в каждой из опор Тетраэдра? – спросил Айво. – Я имею в виду работы по установке каких-то агрегатов ровно посередине каждого из четырех соединительных туннелей, которые вы называете опорами.

– Это гидравлические амортизаторы. При желании можно будет немного увеличивать длину каждой из опор, тем самым регулируя объем и плотность воздушной смеси в иннерспейсе, а также увеличивая полезную площадь строительных доков, – равнодушно пояснил главный инженер.

– А вы ожидаете в ближайшее время значительное увеличение заказов?

– Да, в последнее время прослеживается определенная тенденция роста количества заказываемых судов. Надо думать о будущем.

В таком духе беседа продолжалась еще около получаса. Наконец, Сноу поблагодарил Бонне за прием и троица покинула странноватого инженера. Тот, не дожидаясь, пока депутация выйдет, провернулся на своем кресле и продолжил работу на вычислителе.

– И что вы думаете по этому поводу? – поинтересовался Сноу у коллег, когда они порядком отошли от кабинета главного инженера и остановились в туннеле.

– У меня создалось впечатление, что мы общались не с человеком, а… как бы поточнее сказать?.. – замялся Айво.

– С роботом? – подсказал Волков.

– Нет, но близко к этому… с зомби! – воскликнул Блумберг.

– Ты, видимо, начитался мистических романов ужасов двадцатого века, – усмехнулся Сноу. – Но в целом согласен – есть ощущение, что мы разговаривали с человеком, больше похожим на механическую говорящую куклу.

– Но придраться не к чему! – бросил Волков. – Даже кроссовки не те!

– Ну, это еще ни о чем не говорит – они что, у него одни, что ли? – улыбнулся Сноу, тоже вспомнив происшествие на заброшенной лаборатории низких температур на Одиноком утесе. – Но придраться действительно не к чему – формально он ответил на все наши вопросы, причем точно и достаточно подробно.

– За исключением одного, – вдруг сказал Айво.

– Что такое? – вскинул брови Ричард.

– Дело в том, что экономический анализ последних месяцев говорит о том, что наметилась устойчивая тенденция на некоторое снижение количества заказов, и проводить колоссальные по стоимости и объему работы по увеличению мощностей верфи как-то неуместно. Я не экономист, конечно, но так работа предприятий не планируется.

– А ты откуда это знаешь?

– Оттуда. Прочитал прошлогодний финансовый отчет Дирекции верфи перед акционерами, – пожал плечами швед.

– Черт, а я даже не удосужился заглянуть в него! – признался Сноу. – Но замечание очень интересное, очень! То есть получается, что Бонне нам сознательно и, прошу особо заметить – не моргнув глазом, соврал, рассчитывая, что мы не полезем ворошить финансовые сальдо с бульдами. О чем это говорит?

– Это говорит о том, что Бонне знает, что никакая мы не комиссия, а группа ad-hoc, – подал голос Волков. – И проверяем не рентабельность их производства.

– Совершенно верно, капитан. В самую точку. Он знает, что мы не стандартная комиссия, которая перед поездкой штудирует не только справки по безопасности, но и все финансово-экономические материалы. Он знает, что нас не интересуют экономические аспекты деятельности верфи, и справедливо полагает, что отчетов мы не читали. Так?

Волков и Блумберг одновременно кивнули.

– И какой вывод из этого напрашивается?

– На верфи под видом работ по расширению мощностей ведутся какие-то другие работы, – ответил русский.

– Вот. Вот мы с вами и нащупали причину всей местной свистопляски. На верфи ведутся внерегламентные работы. Причем ведутся с применением сверхтехнологий вроде телепортационных терминалов и неизвестного центра на астероиде, где мы с вами побывали. Вроде бы логичен вывод о том, что здесь не обошлось без вмешательства чужих. Но, с другой стороны, если чужие настолько могущественны, что свободно владеют нуль-транспортировкой, на кой ляд им Арктурианская астроверфь?! Ведь это для них, как для нас паровой каток! Где смысл?

Блумберг и Волков, не сговариваясь, пожали плечами.

– Если это не чужие, то кто тогда? – продолжил Сноу.

– Я предлагаю пока абстрагироваться от вопроса, кто здесь заправляет таинственными работами, и попытаться выяснить, что это за работы и какова их цель, – предложил Блумберг.

– А Гиллиам, Радд, Бонне? – спросил Волков. – Их проработку мы что, забросим?

– Ни в коем случае! Мы будем продолжать тянуть эти ниточки, потому что все нити переплетаются, в конце концов, в один клубок.

– Айво, но у нас сейчас нет никакой возможности узнать об этих секретных работах! Мы же не можем ходить по Тетраэдру и задавать вопросы налево и направо: «А вы не знаете, что это тут в опорах шуруют? А что за нуль-переход установился между Тетраэдром, А-147 и неизвестной станцией? А что на Одиноком утесе Бонне делает?»