Джим Батчер - Холодные дни

Стены были покрыты, должно быть, десятками, если не сотнями тысяч солдат. Я вгляделся внимательнее, и обнаружил, что это вооруженные Сидхе.

Все до единого.

В доспехах, подобных моим, отбрасывающих холодные приглушенные тени Зимы.

За стеной лежала земля, покрытая пылью, грязью и слоями глинистого сланца. Повсюду виднелись маленькие холмики и крутые овраги, а единственные растения, уцелевшие там, выглядели так, словно собирались ткнуть тебя, поцарапать, уколоть. Хотя земля и была кое-как освещена, небо было черным будто совесть Кота Ситха, без единой звездочки или пятнышка света – огромное небо, обширное как открытые покатые земли Монтаны и Вайоминга.

Там двигалось еще больше войск. Некоторые выглядели так, словно были гигантами, а, возможно, троллями. Самые крупные группы, но с небольшими фигурками солдат были, вероятно, Зимними гномами. Всякие вещи летали в воздухе. Группы, напоминающие кавалерию, скакали взад и вперед. Некоторые из солдат подозрительно смахивали на оживших снеговиков.

Со своей наблюдательной точки я видел, как произошли два крупных столкновения, в каждом из которых насчитывалось не менее сорока тысяч воинов Зимы. И они сражались…

Я никак не мог разглядеть, кем же был противник. Фигуры его солдат не имели какой-то определенной, законченной формы. Они являлись тварями – тварями, чья физиология была бессмыслицей, без малейшего намека на порядок. Я видел то, что казалось щупальцами, огромными челюстями, когтями, клыками, дубинообразными конечностями и хвостами. И они не были двуногими. Не были они и четвероногими. Короче говоря, двусторонняя симметрия отсутствовала напрочь.

Я всмотрелся еще внимательнее и внезапно почувствовал ужасное давление внутри черепа. На секунду у меня закружилась голова, я ощутил тошноту, и в то же время часть меня просто вопила, требуя избавиться от своего эскорта и рассмотреть этих тварей поближе, потому что там что-то происходило, что-то, что я хотел видеть, что-то, на что я хотел смотреть не отрываясь. Холодный и почему-то сальный усик энергии плавно скользил внутри моей головы – нечто, что я чувствовал прежде, когда…

Я резко отвел глаза, крякнув от усилия, закрыл их и не открывал какое-то время.

– Господи… Иные? Мэб сражается с Иными ?

Мать-Лето ничего не сказала.

– Я не… Я не понимаю, – сказал я наконец. – Разведка Белого Совета всегда оценивала все войско Мэб тысяч в пятьдесят. А там – долбаные отряды, в которых куда больше воинов!

Мать-Лето ничего не ответила, но подняла палец и указала налево. Я посмотрел туда и увидел пару башен размером с Крайслер Билдинг, возвышающихся над стеной. Между ними находились две створки ворот.

Эти ворота представляли собой удивительное зрелище. Они были огромными, крупнее, чем большинство многоэтажек в Чикаго. Выполнены из того же самого льда или хрусталя, только более темного оттенка, и на них были вырезаны причудливые рисунки и символы – слой за слоем, слой за слоем. Я распознал пару, из тех, что были хорошо видны. Охранные знаки, защитные заклинания.

Внезапно раздавшийся звук, набирающий высоту стон, словно ветер, качающий деревья или прилив, бьющийся о скалу – и горизонт за стенами моментально покрылся темными гротескными фигурами, и все они рвались вперед, на войска Зимы.

Протрубил рог, звучавший негромко, но ясно и боевито. Войска Зимы начали отступать к воротам, собираясь большой дугой на площадке за ними, смыкая свои формирования в том месте, где кавалерия, атаковавшая приближающихся Иных, замедляла их продвижение. Затем кавалерия пронеслась, выходя из боя, и, безопасно пройдя через ряды пехоты, снова помчалась сквозь ворота.

Иные выкатились вперед и навалились на ряды Зимних. Завязалась битва. С такого расстояния все выглядело как огромная сбивающая с толку сумятица, где каждый сражался за лучшую позицию, но все же кое-что мне удалось рассмотреть. Я видел, как упал огр, когда Иной плюнул в него кислотой, через глаза проевшей дорогу в его мозг. Я видел, как колеблются ряды Зимних, а Иные начинают бросать подкрепления в места, где они дали слабину.

Затем небольшой отряд гоблинов взрывом вылетел из кучи сланца в самый подходящий момент, когда Иные почти продавили ряды Зимних, не подоспей подмога. Неожиданная атака погнала Иных вперед, и я увидел, как «слабый» полк, «купивший» Иных на блеф, отступает, но делает это в строгом порядке. Иные обогнали сами себя и теперь оказались окружены с четырех сторон разъяренными войсками Зимы.

У мечтавших о победе захватчиков ничего не вышло.

И это была только крошечная часть битвы! Мои чувства и мозг просто не успевали переварить то, что я видел. Но сердце мое бешено колотилось, а леденящий ужас коснулся позвоночника, словно пальцы Мэб.

Иные хотели прорваться внутрь .

– Когда? – спросил я. – Когда это началось?

– О, Гарри, – мягко сказала Мать-Лето.

– Что? – спросил я. Но потом заметил что-то. Слои и холмики сланца – нет, это не было сланцем!

Это были кости.

Миллионы, миллионы и миллионы тонн проклятых костей.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – выдохнул я. – Где мы?

– На краю Феерии, – сказала она. – У наших границ. Понадобится десятилетие, чтобы научиться путешествовать так далеко.

– О, – сказал я. – И… И что же это?

– По сути говоря… – сказала Мать-Лето. Она печально смотрела на расстилающуюся внизу равнину. – Ты думал, что Мэб проводит все свои дни, сидя в кресле и развлекаясь тем, что подставляет своих придворных? Нет, сэр Рыцарь. У силы есть цель.

– А что будет, если они прорвутся? – спросил я.

Мать-Лето сжала губы:

– Конец. Всему.

– Вот ведь срань, – пробормотал я. – У Летних тоже есть подобное место?

Мать-Лето покачала головой.

– Это никогда не было их задачей. Оценка вашего Совета достаточно близка к истине, если считать только войска, защищающие сердцевины Зимы и Лета. У Мэб войск больше. Они нужны ей – для битвы.

Я чувствовал себя так, словно меня раз за разом колотили по голове резиновой кувалдой.

– Значит… войска Мэб превосходят ваши армии в численности на джиллион.

– Несомненно.

– И она могла бы раздавить вас в любое время.

– Да, – сказала Мать-Лето, – если бы была готова поплатиться реальностью.

Я нервно прошелся взглядом вдоль стены. Казалось, она тянется в вечность – и схватки происходили на всем ее протяжении.

– Вы говорите мне, что для этого Мэб располагает такой мощью? Чтобы… Чтобы защищать границы?

– Чтобы защищать всех вас от Иных, смертный.

– Тогда зачем Титании иметь свои войска?

– Чтобы защищать всех вас от Мэб.

Я сглотнул слюну.

– Титания не может противостоять армиям Мэб, но способна утащить саму Мэб в небытие вместе с собой, и Мэб это знает. Титания – это контроль ее могущества, его баланс.