Наталья Александрова - Маска Нерона

– Да я и не переживаю, – отмахнулась Александра.

Как ни странно, она и в самом деле не переживала из-за потерянной роли и даже из-за размолвки с Медениковым. То есть это, конечно, не размолвка, а окончательный разрыв. При мысли о том, что больше он никогда не явится в ее квартиру и не потребует от нее утешения, понимания и жалких постельных ласк, в душе Александры пышным цветом расцвело ликование. Как же он ей надоел!

– Слышь, Саша, – по-свойски пригласил ее Филимоныч, – может, пойдем ко мне в закуток, я тебе кой-чего налью. А то простынешь – в таком виде по коридорам бегать-то…

Все в театре были в курсе, что пожарник прилично зашибает, но дело свое он знал и лишнего на работе не позволял.

– Спасибо, дядь Паша, – Александра чмокнула его в щеку, – за рулем я.

– Три дня мыться не буду, – расплылся он, – такая женщина меня поцеловала! Эх, и красивая же ты баба, Александра!

От его откровенного «мужского» взгляда у нее потеплело на душе.

Сидя в своей уборной, она сжимала в кармане камею и думала о том, сколько опасностей и неприятностей обрушилось на нее из-за этой маски. Но она готова была примириться с этими неприятностями и даже с еще бо́льшими, лишь бы сохранить камею.

В чем же дело? Почему эта маленькая улыбающаяся маска вдруг возымела над ней такую большую, такую непонятную власть? И, судя по всему, не только над ней. Те двое мужчин хотели убить из-за камеи ни в чем не повинную Подушкину (кстати, насчет ее вины – вопрос весьма спорный), а еще раньше, в Черногории, длинноволосый тип со своими подручными похитил Александру и не задумываясь убил бы ее… И смерть Милана, парня с пляжа, – тоже на его совести…

Нужно что-то делать, поняла Александра. Эти двое не остановятся ни перед чем, рано или поздно они ее настигнут и убьют! С другой стороны, они могли бы сделать это и раньше, если бы им не мешали.

Вот именно: Александре все время кто-то помогает – то ли случай, то ли… Ну, в Черногории, положим, это был вполне реальный человек – тот нищий с собакой, который на самом-то деле совсем и не нищий. Это он спас ее тогда – на катере.

Александра вдруг резко вскинула голову. Так вот кого напомнил ей старик из сна! Он был похож на того деда из Черногории! Ну да, только дед выглядел простым рыбаком или бродягой, а этот старик – приличным человеком, но дело же не в одежде! Да, но ведь старик ей приснился…

С ней что-то происходит! Именно с ней! Что-то в душе ее изменилось: она стала другим человеком. И случилось это после того, как она нашла камею.

Она вновь поглядела на смеющуюся маску. А ведь верно, где-то должна быть и вторая камея, с вырезанной на ней маской – другой, злобной. И что болтал тот старик в ее сне? Что где-то в Карфагене была такая маска – с двумя лицами…

«Откуда у вас такой текст?» – вопрошает в подобных «смутных» случаях Сергей Константинович. Тут Александра вспомнила, как отвратительно он себя вел сегодня на репетиции, и помрачнела.

На следующий день после обеда шеф вызвал Дашу к себе и попросил ее съездить к поставщикам, в оптовую фирму, занимающуюся поставками элитного швейцарского парфюма.

– Понимаешь, они нам прислали какие-то странные духи, – шеф протянул Даше флакон синеватого стекла, на котором мелкими золотыми буквами было написано что-то непонятное. Язык был не немецким, не французским и даже не итальянским. И уж точно – не английским.

– Я предложил их в пару магазинов, но у них не пошло, – проговорил шеф с сомнением. – Цена, правда, хорошая, но запах какой-то странный… Поговори с ними, разберись. Пусть забирают обратно всю партию, и желательно было бы компенсировать наши убытки. Я в тебя верю!

Оптовая фирма располагалась на задах Петроградской стороны, на Глухой Зелениной улице. На Петроградской стороне этих Зелениных улиц целых три. Даша давно не бывала в этом районе и не сразу там сориентировалась. Она проехала по Большой Зелениной, затем по Малой и свернула на Глухую Зеленину. С трудом отыскав офис оптовиков, занимавший первый этаж пятиэтажного сталинского дома, она прямиком прошла в кабинет коммерческого директора.

Звали его Славик, он был толстый, жизнерадостный парень лет тридцати, Даша с ним часто разговаривала по телефону, иногда он сам приезжал к ним, но в кабинет Славика она попала впервые и была поражена его обстановкой. Весь кабинет был заставлен бегемотами самых разных цветов, фасонов и размеров. Здесь были бегемоты керамические и матерчатые, бегемоты деревянные и металлические, был замечательный африканский бегемот из черного дерева и оригинальный гиппопотам в стиле хай-тек из хромированного металла. Подставка для ручек и карандашей, разумеется, тоже была в виде оранжевого пластмассового бегемота, настольная лампа – в виде бегемота из матового стекла.

Но самым заметным и внушительным бегемотом в этой коллекции был сам Славик. Он едва помещался в офисном кресле, джинсовая рубашка не сходилась на его объемистом животе.

Войдя в кабинет, Даша с порога обрушилась на его хозяина:

– Что вы нам подсунули?! Что это за дрянь? – Она потрясла перед Славиком злополучным флаконом. – Ни один магазин не хочет этим торговать! Вообще, где вы это откопали? В какой дыре? Здесь даже надпись не поймешь на каком языке! В общем, забирайте назад всю партию и оплати́те нам возмещение ущерба!

Славик удивленно уставился на нее и проговорил:

– Карасева, привет! Какая муха тебя укусила? Ты что, сегодня не с той ноги встала?

Даша смутилась и замолчала: в самом деле, они со Славиком работали не первый год, и, прежде чем устраивать скандал, нужно было с ним поговорить нормально, выяснить все обстоятельства дела. Но у нее за последние дни характер каким-то удивительным образом резко испортился.

– Ладно, извини! – она понизила тон и села в кресло (разумеется, в форме дремлющего кожаного бегемота). – Так что это за духи? Где вы их нашли?

– Там же, где и всегда! – обиженно проворчал Славик. – В Швейцарии, само собой!

– Ага, рассказывай! – Даша вновь начала заводиться. – На швейцарских товарах надписи или по-французски, или по-немецки, а тут – непонятно на каком языке…

– На нормальном швейцарском языке! – перебил ее Славик.

– Ты что – разве есть такой язык? – удивилась Даша. – У них же их там три: немецкий, французский и итальянский…

– И старошвейцарский, или ретророманский! – гордо добавил Славик. – Эта фирма очень старая, и они из принципа пользуются только старошвейцарским! Фишка у них такая…

– Пусть они хоть монгольским пользуются, но эти духи ни один приличный магазин не хочет брать! Ты сам-то понюхай! На что это похоже? – Она нажала на металлический шпенек, из флакона вылетело серебристое облачко, и в кабинете запахло, как в рыбном отделе супермаркета, причем не самым свежим товаром. – Скажи честно: тебе понравилось бы, если бы от твоей девушки пахло таким парфюмом?