Антон Грановский - Место, где все заканчивается

– Привет! – Маша поднялась на цыпочках и поцеловала Глеба в щеку. Губы у нее были холодные и влажные от дождя. – Ты почему здесь?

– Тебя ждал.

– А я уж думала, ты забыл, что мы договорились встретиться.

– Я? Забыл? Как ты могла обо мне так подумать!

Она проницательно прищурилась:

– Или все-таки забыл?

– Говорю тебе – не забыл!

Она изучающе посмотрела ему в глаза и вдруг сказала:

– Слушай, Глеб, я тут всю ночь думала…

– О чем?

Маша выдержала паузу, подбирая слова, и негромко произнесла:

– Когда Лицедей вез тебя на полигон ТБО… ты допускал, что я еще жива?

– Я все время был уверен, что ты жива, – сказал Глеб.

– Вот как? – Маша едва заметно улыбнулась. – И что ты собирался предпринять? Как ты собирался меня спасать?

– Я был вооружен, – объявил Корсак.

– Чем?

– Сейчас покажу. – Он сунул руку в карман пиджака и достал маленький сервировочный нож. Показал его Маше: – Видишь? Мое оружие и сейчас при мне! Таскаю его с собой в виде талисмана.

– Крупноват он для талисмана, – заметила Маша.

– Ничего, я привык.

Маша прищурила карие глаза:

– Ты собирался вступить в схватку с Лицедеем, имея при себе только этот ножик?

– Ты его недооцениваешь, – сказал Глеб иронично. – В умелых руках даже сервировочный нож способен стать страшным оружием.

– Все-таки ты у меня очень отчаянный.

– Точно, – кивнул Глеб. – Я у тебя такой!

Маша поднялась на цыпочки и поцеловала Корсака в губа. Взгляд ее стал задумчивым, и она неуверенно проговорила:

– Знаешь… Иногда мне кажется, что Лицедей и Хант все еще живы. Что они залегли на дно в какой-нибудь подмосковной деревне, питаются тем, что бог пошлет, и потихоньку зализывают свои раны…

Корсак поморщился:

– Глупости. Они оба умерли! Я сам это видел. Они сцепились, как два пса, и прикончили друг друга. И, честно говоря, я этому рад.

– Но свалка сгорела, а трупов никто не нашел. Хорошо хоть книги удалось спасти! Наверное, они надолго теперь осядут в каком-нибудь «книжном Гохране». Слушай, кто вообще мог там все поджечь?

– Да кто угодно. На свалках постоянно что-то тлеет. Ночь была ветреная, потушить огонь было некому, ну и…

Глеб запихнул сервировочный ножик обратно в карман и хотел вынуть оттуда руку, но пальцы его наткнулись на гладкую поверхность игральной карты. Он замолчал.

– Что случилось? – спросила Маша, вглядываясь в лицо Глеба. – Ты побледнел.

Корсак вытащил руку из кармана и беззаботно улыбнулся:

– Просто я плохо сплю в последнее время.

– Бедненький! – Ресницы Маши дрогнули. – Да еще Митька, оболтус, постоянно мучает тебя своими видеоиграми. До полуночи тебя вчера не отпускал.

– Кто кого мучает – это еще вопрос. Между прочим, по очкам я у него вчера выиграл!

– Митька придерживается другого мнения, – сказала Маша.

Глеб утрированно нахмурился:

– Он еще слишком маленький, чтобы иметь свое мнение. Так этому прохвосту и передай!

Маша улыбнулась:

– Сам его оповестишь. Он сказал, что сегодня вечером у вас второй раунд. И что он тебя «сделает».

Брови Глеба приподнялись от удивления.

– Что, так и сказал – «я его сделаю»?

– Так и сказал.

Глеб вздохнул и с иронией в голосе проговорил:

– Никакого уважения к старикам! Хорошо еще, что твой сын не играет в покер.

Маша подозрительно прищурилась:

– Ты ведь не собираешься его учить?

– Что ты! Я же не кретин, чтобы воспитывать собственного конкурента. Я при нем даже слово «карты» никогда не произносил!

– Точно?

– Клянусь своим серебристым «Порше Кайеном»!

– У тебя нет «Порше Кайена», – сказала Маша.

– Ты права. – Глеб улыбнулся и загадочно добавил: – Я подумал, что «Порше Кайен» – это как-то пошло. Поэтому…

Он достал из кармана брелок сигнализации и нажал на кнопку. За спиной у Маши что-то пискнуло. Она обернулась. Великолепная серебристая «БМВ Х5» весело подмигнула ей фарами.

– Господи… – проговорила Маша растерянно. Повернулась к Глебу и пристально на него посмотрела. – Корсак, откуда?!

– Ну… Как тебе сказать…

– Ты опять играл?

Глеб пожал плечами:

– Тебя не было рядом. Некому было за мной присмотреть.

– Ты – сумасшедший! – выдохнула Маша.

– Возможно.

– Обещай, что больше не будешь!

– Ладно. Но только если тебя больше не будут похищать. Иначе я не сдержусь. О! А вот и твои верные рыцари!

К ним приближались Стас Данилов и Толя Волохов.

– Ниро Вульф и Арчи Гудвин, – прокомментировал Глеб. – Собственными персонами.

Маша посмотрела на него с упреком:

– Глеб, ты обещал!

– Ладно, не буду.

Пока оперативники подходили, он достал сигарету и закурил. После обмена приветствиями Стас Данилов посмотрел на Глеба и мягко проговорил:

– Корсак, все еще дуешься?

Глеб стряхнул с сигареты пепел, посмотрел на Данилова спокойным взглядом и сказал:

– С чего ты взял?

– Вижу, что дуешься. Зря! Я сглупил, ну с кем не бывает? Но в душе я всегда оставался твоим ярым поклонником. Толя, подтверди!

– Подтверждаю, – кивнул Волохов.

– Сладко поешь, – заметил Глеб. – Да вот только верится с трудом.

– Не веришь, значит. – Стас изобразил на лице грусть, горестно вздохнул и сказал: – Ладно, покажу. Толя, подержи-ка!

Он всучил Волохову сумку, расстегнул на куртке «молнию», посмотрел на Глеба и Машу – интригующе, а затем резким движением распахнул полы куртки.

На его белой футболке, прямо на груди, большими красными буквами было намалевано:

А рядышком пристроились изображения сердечка и сложенных для поцелуя пухлых губок.

Маша засмеялась, Глеб фыркнул.

– Сразу предупреждаю, что написано не кровью, а краской, – сказал Стас. – А в остальном – все настоящее. И слова, и чувства!

– Круто! – похвалила Маша.

– Клоун, – сказал Глеб. И добавил уже вполне добродушно: – Но приятно видеть, что ты вынул наконец кол из задницы.

Он повернулся к урне, чтобы выбросить окурок сигареты. Стас быстро развернулся к Маше спиной и запрокинул полы куртки. На спине у него красовалась размашистая надпись:

Маша прыснула от смеха, но тут же закрыла рот ладошкой.

Глеб швырнул окурок в урну, чуть помедлил и отправил туда же мятую игральную карту, которую достал из кармана.

Стас Данилов тем временем опустил куртку и как ни в чем не бывало посмотрел на повернувшегося Глеба. Тот обвел веселые лица оперативников проницательным взглядом.

– Так… Чую заговор!

– Никакого заговора, – сказала Маша.

Глеб еще некоторое время разглядывал их лица. Вздохнул.

– Ладно, копы. – Он чуть прищурил свои золотистые глаза и вдруг объявил: – Детишки, как насчет небольшой автомобильной прогулки по Москве? С последующим приземлением в ресторане, разумеется.